Страница 10 из 49
- Ну, тем хуже для него, но попробовать стоит. Ружьё ваше я оставляю в залог, баулы можете забирать. Жду его к себе сразу, как только доложите. Пусть один приходит.
- А что сказать? Ты кто сам будешь?
- Серёга Миронов меня зовут, да ему это ничего не скажет. В общем, жду, пусть к дому подходит, переговорим и разойдёмся. Или нет. Это ему решать.
Ружьё они отдали без сопротивления, потом подхватили сумки, в которых я разглядел рулоны ткани, и понуро побрели домой. Втык, конечно, получат, но дефицитный ствол желательно будет вернуть. Так что стимул есть и немалый. Мы сели к окнам и стали ждать. Теоретически, нас могли обойти, но делать это придётся по очень широкому кругу. В любом случае, сюда придут.
Через некоторое время после возвращения двух неудачников, в доме раздался медвежий рёв, маты сыпались, как из рога изобилия, подозреваю, что по и роже они тоже получили.
Потом наступило затишье. Через некоторое время двери подъезда распахнулись, и в нашу сторону пошёл человек в кожаном пиджаке. На плече его висела упомянутая Сайга, но агрессии он пока не проявлял, шёл размеренным шагом, не торопясь, проявляя достоинство. Выглядел он действительно как нерусский, но не как кавказец или среднеазиат, а, скорее, как цыган.
Приблизившись к стене дома на десять метров, он скинул с плеча карабин и крикнул:
- Кто здесь?!
- Ствол прибери и заходи, - спокойно ответил я, - поговорим и разойдёмся.
- Не о чем говорить, - проворчал он, но карабин на плечо повесил и к двери подошёл, - место это наше, мы с него не сойдём, а хотите войны...
- Да срать я хотел на ваше место, - прервал я его, - и хабар собранный меня не интересует. Представляешь?
Он вошёл в двери он пристально посмотрел на нас. Я сидел на стуле, обрез держал под рукой, но направлять на него не собирался. Если нужно будет, успею схватить. В другом конце комнаты сидел Денис, доже держа свою двустволку на коленях и положив руки сверху.
- Ты присаживайся, - я указал ему на стул, сразу у входа, - в ногах правды нет. А разговор к тебе, и правда, серьёзный.
- Для начала изложи, кто ты? - выдвинул он условие, присев на стул, - потом предлагай, потом объясни, в чём твой интерес.
- Кто я, - вопрос второстепенный. Имя своё я уже называл, твои люди тебе его передали. А разговор у нас будет о планах на будущее.
- Мои планы уже готовы, - он откинулся на спинку стула.
- И что за планы? - с усмешкой спросил я, - нахапать добра, сложить в подвал и сидеть на нём, дрожа от страха и стреляя на каждый чих? Отличные планы. И пока, надо сказать, они себя оправдывают. Просто народ ещё не оголодал и не оскотинился до конца. В городе, считай, что безопасно. Дроны я не учитываю. Твои люди даже добро таскают не таясь. А скоро всё изменится. Станет голодно, холодно, запасы, даже самые большие, имеют свойство кончаться. Так ведь?
- Ну, так, - нехотя ответил он, - что с того.
- А то, Вася, что через пару месяцев, беззаботное житьё закончится. Оголодавшие люди вспомнят, кто и сколько в нору уволок. Вы сидите крепко, но вас не полк, и пулемётов нет, и выходить, хотя бы за водой, вам придётся. Очень скоро вас валить начнут по одному, просто, чтобы вас ослабить и ствол забрать. А к зиме ближе, подозреваю, будут и просто на мясо забивать. Голодные люди брезгливостью не страдают.
- Справимся, зря пугаешь.
- А я не пугаю, эту информацию ты и сам мог получить, если бы мозгами раскинул.
- К чему разговор? - ему явно не нравились мои слова, - давай уже к делу.
- Дело выглядит так. Первое: надо укрупнять группировку, контакты с соседями наладить, времени немного прошло, счета взаимные пока не накопились. Второе: частично сохранился частный сектор, это огороды, засеянные, замечу, урожай с которых очень поправит ситуацию с продовольствием. Не только на этот год, но и после.
- Тебе череп не жмёт? - на полном серьёзе спросил Василий, - думаешь, до тебя никто об этом не вспомнил?
- Думаю, что сельскохозяйственный труд в условиях постоянной войны малоэффективен. Как ты себе это представляешь, один с кетменём картошку окучивает, а десять вокруг бегают с ружьями?
- Именно поэтому никто туда не лезет. Пока. Ближе к осени потянутся все. Что тогда начнётся, не знаю.
- Вот для этого и нужен пункт первый. Выживать нужно в коллективе, а то, чем заняты вы, называется доживанием. И приз в этой игре - возможность умереть последним, доев своего менее удачливого товарища.
- Думаю я, что кордон не навечно, откроют когда-то, - сказал он без особой уверенности.
- А вот третье: нужно установить контакт с внешним миром, связи тут, как я понял, нет?
- Ни мобилы, ни спутниковые, ни рации простые, даже приёмник "Европу плюс" не ловит.
- А значит, путь один. Контакт с кордоном.
- Они не разговаривают. Стреляют. Сначала поверх голов, а потом...
- Ой, ли? А я вот своими глазами видел, как один мужик у солдат ящик тушёнки выменял.
- На что? - его явно заинтересовало.
- На обломки дрона. Ради такого вояки на переговоры пойдут.
- А не свистишь ли ты? Первые два дня пытались с дронами воевать, так все уже в землю легли. Не убиваются они. Никак.
- И, тем не менее, у одних ребят получилось. А что сделали одни, могут повторить другие.
- Красиво ты расписываешь, - сказал он, поднимаясь со стула, - но я пока на своём стоять буду. С другими поговори, я не против мирного сосуществования. Глотки резать за еду мне не хочется. Хотя, как знать, возможно, в голодное время я и передумаю. Ружьё верни.