История предательства

– Приветствую тебя, магистр Варда.

– Многие лета и тебе, государь.

– Каково состояние войска, которое ты собрал в Оптиматах?

– У меня достаточно воинов, чтобы разгромить мятежников, а выживших заставить молить о пощаде и обратить их в жалких рабов, – обтекаемо ответил Склир.

Цимисхий подошел к окну и, глядя на морскую гладь, стал говорить:

– Я знаю, что мне приписывают чудовищные поступки. Но по большей части я даже не слышал о них. Самый большой мой грех – это предательство Никифора.

– Мне плевать на Никифора.

– Зато мне не плевать, Варда. Ты даже не представляешь, какой камень на сердце у меня. Не проходит и дня, чтобы я не сожалел о случившемся. Моя совесть – как орел, клюющий печень Прометея.

– Хватит себя винить. Что сделано, то сделано. Теперь ты базилевс, нравится это кому-то или нет. И я буду тебя поддерживать до конца. Если понадобится – даже ценой своей жизни.

– Я не сомневался в тебе, мой друг. Ты брат моей любимой жены. Тебе по старинному обычаю я доверил бы воспитание наших детей. Ты был бы моим восприемником перед Богом и людьми. Но злая судьба отняла у нас Марию Склирину.

– Она не успела родить тебе детей, но она была бы рада, если бы я стал твоей опорой до конца наших дней.

– Благодарю тебя, Варда. – Цимисхий подошел, положил руку ему на плечо и заглянул в глаза. – Только потому, что я тебе так доверяю, скажу тебе то, что не должно достичь ушей паракимомена Василия.

– Можешь на меня рассчитывать.

– Евнухи, такие мягкие снаружи, весьма жесткие внутри. В отличие от него я не столь кровожаден. И не хочу участвовать в избиении своих родственников сверх всякой меры. Василий настаивал на смертной казни для Льва и его старшего сына, но я сумел переубедить его.

– Весь город видел, что их ослепили.

– Горожане видели то, что им дали увидеть. На самом деле им опалили лишь ресницы. Их лица обезобразят шрамы, но видеть божий свет они будут и впредь.

– Ты велик, государь.

– А ты человек храбрый и предприимчивый. Ты отразил яростный натиск скифов у наших границ. Тебе по плечу деликатное дело, которое я хочу поручить тебе.

– Слушаю тебя, государь.

– Я хочу, чтобы ты, насколько возможно, не губил наших родственников и не проливал кровь соотечественников, если не будет на то крайней необходимости. Твой брат Константин женат на Софье, сестре Варды Фоки. Попробуй через нее установить контакт с его двоюродными братьями. Привлеки к себе его сообщников обещаниями почестей, раздачею денег и уверениями в полном прощении. – Цимисхий поставил перед Склиром небольшую коробку. – Тут скрепленные золотыми императорскими печатями грамоты, в которых обозначены достоинства таксиархов, стратигов и патрикиев. Этими грамотами награждай по своему усмотрению тех, которые откажутся от своих заблуждений, отрекутся от самовластного тирана и склонятся к покорности законному государю.

– Я сделаю все, что будет в моих силах, – заверил магистр базилевса. В это время дверь приоткрылась, и в помещение вошел палатин.

– Паракимомен Василий Ноф к базилевсу, – объявил палатин, и в ту же минуту дверь распахнулась шире. Следом за палатином в палату вошел всесильный спальничий. Цимисхий поморщился:

– Василий! От тебя нигде не укрыться. Ты скоро и в отхожем месте начнешь выискивать заговорщиков, – сказал Цимисхий Василию и тут же выпроводил Склира: – Ступай, магистр. Исполни свой долг.

– Только самые свежие новости с Запада заставили меня прервать твое уединение, государь, – смиренно ответил паракимомен, подозрительно оглядывая уходящего Склира.

– И что же такого случилось, что не терпит отлагательства?

– Я встречался с послом императора Священной Римской империи, – ответил Василий. – В приватной беседе он заверил меня, что его государь Оттон готов заключить с тобой мирный договор и признать тебя законным правителем и императором Греции.

– И что же он хочет взамен?

– Нетрудно догадаться, – позволил себе усмешку Василий. – Голову Великого князя Святослава.

– Да ну? Это тогда, когда мы с таким трудом наладили мир на наших северных рубежах? С чего бы это?

– Оттон с тревогой смотрит в сторону Иберийской Галисии[53]. Туда, как ты знаешь, высадились викинги конунга Гундреда. Он, как и мусульмане Кордовы, объявил, что законность престолонаследия рексов Галисии была нарушена. Мавров, которые в прошлом веке под этим предлогом захватывали территорию вестготов, изгнали. Теперь он приплыл, чтобы устранить эту застаревшую проблему престолонаследия по-свойски.

– Допустим. А какое дело до проблем готов германскому Каролингу? Это проблема западно-франкских Каролингов.

– Самое непосредственное, – объяснил Василий. – Конунг Гундред не мавр. И он не покупал титул рекса у римского понтифика, как это делают многие князья иберийских готов. Он по праву крови может претендовать на лидерство в Галисии. Объединив под своей властью все разрозненные княжества вестготов Иберии, он стал бы представлять для франков реальную угрозу. Ни франкам, ни саксонцам после этого не поздоровилось бы.

– Откуда ты можешь это знать? – недоверчиво спросил Цимисхий.

– Таков был план покойного базилевса Никифора, который он разрабатывал вместе с князем Святославом, – скромно ответил Василий. – Конунг Гундред должен был потрепать империю Оттона с запада, Великий князь Святослав – с востока, а мы – с юга. В конечном итоге, после разгрома Священной Римской империи, Святослав получил бы контроль над полабскими славянами и саксонцами Восточно-Франкского королевства, Никифор – над Итальянским королевством, ну а Гундред – над Западно-Франкским королевством. Никифора уже нет, но Святослав по-прежнему пытается воплотить в жизнь тот старый план.

– Очень самоуверенно. Почему ты раньше мне ничего не говорил об этом плане? – нахмурил брови Цимисхий.

– Во-первых, потому что после смерти Никифора Святослав стал твоим врагом. И он первый, с кем тебе пришлось сражаться, чтобы удержаться на престоле. И, во-вторых, я знаю о твоей расположенности к императору Священной Римской империи Оттону. Подружившись с ним, ты развяжешь себе руки для войны в Сирии и Месопотамии.

– Очень вовремя Никифора убрали со сцены, – подозрительно взглянул на Василия Цимисхий. – А по чьей указке вершишь дела ты, Василий? Я стал удобным исполнителем твоих замыслов?

– Уверяю тебя, государь, все это чистое совпадение, – оправдывался паракимомен.

Цимисхий некоторое время мрачно и сосредоточенно раздумывал, потом твердо сказал:

– Решу позже, что с этим делать, когда справлюсь с мятежом в Азии. Но если узнаю, что ты продался германскому Каролингу!.. Тогда берегись, Василий!

В тот же день Варда Склир снова переправился через Босфор. Местом своего расположения он избрал местность возле города Дорилей[54] во Фригии. Туда он распорядился отправлять разрозненные отряды своих сторонников. Там, в широкой долине у реки, он велел расположить полевой лагерь.

С помощью брата Константина он разбил собравшихся воинов на сотни и тысячи. Назначил центурионов и лонгинов. После этого стал проводить ежедневные занятия по построению в боевые порядки и боевому управлению подразделениями.

Вскоре магистр убедился, что к нему собралось достаточное число воинов и его войско готово к бою. Тогда он, исполняя пожелание базилевса, попробовал еще раз воззвать к разуму своего свояка, чтобы предотвратить ненужное кровопролитие. Он написал ему письмо:

«Сомнительное и крайне опасное дело ты затеял, подняв оружие против соотечественников и осквернив здания священных храмов разбоем неистовых мятежников. Послушай же меня как свойственника и друга, желающего тебе добра: отступись от злой тирании и, вымолив прощение вины, спаси свою жизнь. Одумайся наконец! И, пока еще возможно милосердие, прими то, что ты будешь просить впоследствии, но не получишь, горько оплакивая свою судьбу и упрекая себя в неразумии».

53

Гали́сия – исторический регион на северо-западе Пиренейского полуострова и автономное сообщество Испании.

54

Эскишехи́р – город на северо-западе Турции, в 250 км к западу от Анкары.