Жизнь ради мести

      Второй Прародитель направился прямиком туда, куда вел след сбежавшей. Оказавшись посередине леса, вампир увидел кучу других следов, и ему стало не по себе. Добежав до дороги, аристократ понял, что Валерию похитили и увезли на машине в известном ему направлении. Мужчина застыл на месте и яростно стиснул зубы. Такой гнев бурлил в нём, что словами не передать. Бессмертному лишь хотелось рвать и метать, но столетняя выдержка не позволили ему этого сделать.

— Эти поганцы посмели посягнуть на моё… Не ожидал, что буду выслеживать жалких людишек, дабы вернуть непослушную девочку. Но раз уж она моя, то не буду скрывать этого более и навещу уважаемого Александра со всей своей свитой, чтобы раз и навсегда запомнил, как я страшен в гневе.

Осознание своего одиночества и отъединенности, своей беспомощности перед силами природы и общества превращает его отъединенное, расколотое существование в невыносимую тюрьму. Переживание отъединенности вызывает тревогу; более того, это источник всякой тревоги. Быть отъединенным означает быть отрезанным, без какой-либо возможности использовать свои человеческие силы. Следовательно, это значит быть беспомощным, неспособным активно влиять на мир — вещи и людей, это означает, что мир может вторгаться в меня, а я не в состоянии реагировать.

Эрих Фромм.

18.Ненавижу, но хочу...

Ты перед ним — что стебель гибкий,

Он пред тобой — что лютый зверь.

Не соблазняй его улыбкой,

Молчи, когда стучится в дверь.

А если он ворвется силой,

За дверью стань и стереги:

Успеешь — в горнице немилой

Сухие стены подожги.

А если близок час позорный,

Ты повернись лицом к углу,

Свяжи узлом платок свой чёрный

И в чёрный узел спрячь иглу.

И пусть игла твоя вонзится

В ладони грубые, когда

В его руках ты будешь биться,

Крича от боли и стыда…

И пусть в угаре страсти грубой

Он не запомнит, сгоряча,

Твои оттиснутые зубы

Глубоким шрамом вдоль плеча!

Александр Александрович Блок.

***

Разговор — выгуливание своих проблем.

Геннадий Малкин.

      Издав протяжный стон, Валерия пришла в себя. Её тело ужасно ломило, а запястья неприятно зудели. Боль напомнила девушке последние события перед её отключкой, поэтому она сразу притихла. Нужно успокоиться и проанализировать ситуацию. Судя по тому, что руки уже порядком затекли и спина немного хрустела при каждом неосторожном движении, брюнетка решила, что прошло не меньше нескольких часов. За это время её практически не тронули, лишь сняли обувь и, по приказу Семёнова, перебинтовали лодыжку, так как она уже порядком посинела. Откуда такая забота? Ну, просто брюнет решил сделать из Леры зверушку, как это делал её отец с его покойной матерью. Тем самым он преподал бы юной особе урок и отомстил бы за её гнусный поступок. Хотя тогда она была ревнивым ребёнком и просто совершила ошибку, о которой сама сожалеет по сей день. Валерия огляделась: скромная комнатка. Письменный стол, стул, металлические шкафы с замками на ящиках, сейф и кровать, к которой, собственно, она и была прикована. Благо в помещении никого не было.

       Девушка уже собиралась освободить руки, как услышала голоса за стеной. Поначалу отдалённые, едва можно было разобрать слова, но потом речь слышалась всё отчётливее и яснее. К двери кто-то подошёл. В замке повернулся ключ, издавая при этом характерный звук. Валерия судорожно пыталась освободиться, но из-за нервов шансы на побег значительно снизились. Ручка двери зашевелилась, петли заскрипели. Голубоглазая быстро оглядывалась по сторонам в поисках лучшего выхода из положения и, не придумав ничего лучшего, резко зажмурилась. Дверь распахнулась. Лера успела успокоить дыхание и расслабить веки, тем самым больше походя на спящую. Прошло пару минут, в комнате воцарилась тишина. Это давило на девушку — отсутствие звуков и невозможность видеть лишали её возможности следить за происходящим вокруг. Немного поразмыслив, она открыла свои глазки, но, увидев перед собой ухмыляющегося Александра, ей тут же захотелось их закрыть. Лера не удивилась, ведь перед тем, как потерять сознание, она видела его довольное лицо и бешеные огоньки в глазах, которые не сулили ничего хорошего. Нервно выдохнув, брюнетка подтянула ноги к себе, пытаясь сесть, но вот мужчина не позволил ей такой роскоши и дёрнул девушку за ногу, возвращая её в исходное положение.

— Ну-ну, куда это ты от меня собралась? Думаешь, незначительное расстояние между нами тебе как-то поможет, глупышка? — от слов мучителя у Валерии дрогнуло сердце, ведь Саша был прав — преимущество явно на его стороне.

— Просто положение весьма неудобное… Руки-то зачем связывать? Всё равно бы не убежала, ты же здесь сидишь, — хрипло выдала пленница.

— О-о-о, ты бы ещё как убежала, но я не могу этого допустить. Знаешь, сколько я себе навоображал, пока ты была в отключке! И одна из моих фантазий сегодня воплотится в жизнь, будь в этом уверена, дорогуша.

«Ёлы-палы, вот я влипла в дерьмо! Этот псих, видимо, хочет сотворить что-то с моим телом. Я просто не могу допустить нечто подобное, только вот, к сожалению, доминирующая позиция не у меня. А это удручает и не по-детски пугает… О Господи, он сейчас сидит передо мной в одних штанах и облизывается! Кто мне поможет? Надеюсь, Вальдо обнаружит мою пропажу… Сомневаюсь, конечно, что он поможет мне хоть чем-то. Для него я, скорее всего, больше никто, раз высказала своё мнение в таком репертуаре… Это была правда, которая ему явно пришлась не по душе… Конечно, ведь Джиллес ненавидит, когда ему докучают смертные со своими чувствами. Ха, не думала, что меня будет интересовать мнение вампира по поводу моих же слов».

— Но перед тем, как мы приступим… Стоит рассказать тебе кое-что о твоих сестричках. Хочу, чтобы твои страдания продлились как можно дольше, особенно душевные, — мужчина как ни в чем не бывало залез на кровать и повис над Алвайс, приблизившись к её обозлённому лицу вплотную.

— Пф, что опять? Почему вы все постоянно делаете акцент на моих покойных сёстрах?

— Дурочка. Никогда никому не доверяла, кроме них, и это твоя глупейшая ошибка. Хочешь, расскажу секретик, который заставит твоё израненное сердечко болезненно сжиматься? Можешь не отвечать… Вот скажи мне, глупышка, говорила ли тебе Оля, что любит?.. Почему молчишь? — Валерия хотела было ответить, но не смогла… Ей ведь действительно почти никогда не говорили о любви. Ранее ровное дыхание немного сбилось и в глазах появилось нечто похожее на печаль. — А-а-а, я ведь прав. Так вот, Лера, теперь внимательно послушай меня. Ольга всегда ненавидела тебя, как и Ники. Причём дело всё в банальной ревности, с которой ты прекрасно знакома. Ведь из-за неё ты приняла косвенное участие в убийстве моей матери. Но сейчас речь не об этом. Ты всегда думала, что являешься изгоем в семье и обычным инструментом в лапах отца. Видишь ли, это ещё одна досадная ошибка. Твой родитель любил тебя больше всех и хотел со временем передать все полномочия в нашей организации. Не делай такое удивлённое лицо! Он реально считал тебя наследницей, поэтому воспитывал строже и лучше всех. А знаешь, что было с Олей и Никой? Старшую он кинул Лорину в качестве подарка. Но Нетеров был холоден к ней, ведь любил тебя до безумия! Тогда-то её ревность взбунтовалась не на шутку, но девчонка была хитрой гадиной и втёрлась в доверие нуждающейся Лерочке… Тебе ведь и сейчас хочется хоть толику тепла и чужой ласки… Понимаю твои чувства… Так вот, после апокалипсиса умер твой папаша и Ольга решила прикончить тебя, в прямом смысле этого слова. А знаешь, кто спас твою жизнь? Лорин! Только вот он пытался рассказать тебе об этом, но ты упёрлась, как баран, и не поверила в его слова. Старшенькая договорилась с Нетеровым, что больше не будет так делать взамен на его внимание. Так прошло несколько лет и Лорин наконец решил забрать тебя из логова змей, но девчонка об этом узнала. Спросишь «как»? Хм, это я обо всём поведал змейке.