Страница 1 из 1
А.В.Перцев
А.Шопенгауэр: жизнь философа и философия жизни
1
Начнем с двух цитат. Первая -- из письма Л.Н. Толстого к А.А. Фету от 30 августа 1869 года:
"Знаете-ли, что было для меня настоящее лето? -- Непрестающий восторг перед Шопенгауэром и ряд духовных наслаждений, которых я никогда не испытывал. Я выписал все его сочинения, и читал, и читаю (прочел и Канта). И, верно, ни один студент в свой курс не учился так много и столь много не узнал, как я в нынешнее лето. Не знаю, переменю ли я когда мнение, но теперь я уверен, что Шопенгауэр -- гениальнейший из людей. Вы говорите, что он так себе, кое-что писал о философских предметах. Как кое-что? Это весь мир в невероятно-ясном и красивом отражении. Я начал переводить его. Не возьметесь ли и вы за перевод его? Мы бы издали его вместе. Читая его, мне непостижимо, каким образом может оставаться его имя неизвестным? Объяснение только одно -- то самое, которое он так часто повторяет, -- "что кроме идиотов на свете почти никого нет".
Стало быть, читать Шопенгауэра необходимо.
Вторая цитата -- из самого Шопенгауэра: "Люди, которые, вместо того, чтобы изучать мысли философа, стараются ознакомиться с его биографией, походят на тех, которые, вместо того, чтобы заниматься картиной, стали бы заниматься рамкой картины, оценивая достоинства резьбы и стоимость ее позолоты. Но это еще -- с полбеды; а вот беда, когда биографы начнут копаться в вашей частной жизни и вылавливать в ней разные мелочи, не имеющие ни малейшего отношения к научной деятельности человека".
Итак, читать Шопенгауэра необходимо. Но стоит ли тратить время на изучение его биографии? И действительно: насколько прилично и полезно копаться в частной жизни "гениальнейшего из людей"?
Кажется, в последние восемьдесят лет российские историки философии были солидарны с точкой зрения Шопенгауэра. Во всяком случае, в его частную жизнь они особенно не вникали. Более академичные авторы сразу принимались за анализ философии, едва сказав пару слов о биографии. Менее академичные занимались, по удачному выражению В.В. Харитонова, "классовым психоанализом" -- выясняли, какие позывы, определяемые социальным происхождением мыслителя, но им самим не осознаваемые, на самом деле выражаются в его философии.
Другое дело -- западные историки философии. У них сегодня считается просто дурным тоном не обсудить тончайших эротических переживаний мыслителя в детском возрасте, не проникнуть с помощью психоанализа в его взаимоотношения с родителями, с семьей, со всем жизненным окружением. Увлечение это порой заводит столь далеко, что "взрослый", сознательный компонент в творчестве философа, его способность "воспарять над суетой", отрешаться от житейских дрязг вообще отходит на задний план. В результате все тонкости его метафизической доктрины напрямую выводятся из чего угодно, кроме свободной активности разума мыслителя.
Как бы то ни было, ясно одно: у каждой философии должно быть свое, неповторимое человеческое лицо. Она, философия, создается человеком, индивидуальность которого выражается в ней ничуть не меньше, чем общий уровень современной ему науки, культуры, промышленности, чем накал политических и интеллектуальных битв. Все, что влияет на философию, влияет на нее только через глубоко личные, индивидуальные, интимные переживания ее создателя: это должно быть пережито, обдумано, прочувствовано им на свой неповторимый лад. Такой индивидуальный способ переживать мир формируется с детства. То же самое играющее дитя, повзрослев, говорит о себе в своей философии. Вот почему знать о жизни великих философов просто необходимо.
2
Публикации дореволюционных российских и зарубежных историков философии позволяют воссоздать биографию Артура Шопенгауэра в достаточно полном виде, не укладывая ее на прокрустово ложе фрейдистских схем. Его предки были знатными гражданами вольного ганзейского города Данцига. Прадед по отцовской линии, Андрей Шопенгауэр, будучи одним из самых зажиточных и уважаемых граждан этого города, имел честь принимать у себя в доме Петра I и его супругу Екатерину во время их путешествия по Германии. Отец философа, Генрих-Флорис Шопенгауэр, унаследовал большую часть семейного состояния и значительно приумножил его благодаря способностям к коммерции. Он был верен традициям старинной ганзейской республики, ее представлениям о справедливости и свободе. Когда в 1793 году, вследствие второго раздела Речи Посполитой, Данциг был присоединен к Пруссии, отец Артура демонстративно ликвидировал в течение суток все свои торговые дела в городе -- естественно, понеся финансовые потери из-за срочности -- и переселился в ганзейскую же республику Гамбург, сохранявшую независимость.
Генрих-Флорис Шопенгауэр был очень образованным человеком и ценителем европейской культуры. Он часто ездил по торговым делам в Англию, во Францию и хорошо познакомился с литературой этих стран. Его любимым писателем стал Вольтер. Англия же настолько завоевала его сердце своими демократическими традициями, что он некоторое время собирался переселиться туда. Хотя переселения не случилось, Генрих-Флорис устроил свой дом на английский манер, сам ежедневно прочитывал "Таймс" от первой до последней страницы и приучил к этому с детства сына. Философ остался верен этой привычке всю жизнь. Даже имя сына -- Артур -- отец специально выбрал так, чтобы оно не было исключительно немецким, а произносилось совершенно одинаково и на немецком, и на английском, и на французских языках.
Внешностью и характером Артур Шопенгауэр пошел в отца. Тот был среднего роста, коренастый, широколицый, по натуре -- вспыльчивый и упрямый. Мать Артура, Анна-Генриетта, по характеру была полной противоположностью отцу. Генрих-Флорис женился на ней, восемьнадцатилетней, в тридцать восемь лет. Анна-Генриетта не делала тайны из того, что она выходит замуж по расчету, надеясь таким образом вырваться из родительского дома и повидать свет. Это была миниатюрная, грациозная, голубоглазая, светлорусая девушка. Она получила скудное домашнее образование (впрочем, иных возможностей не было даже у девушек из высшего общества), но компенсировала недостаток знаний живостью ума и обаянием, а также чтением книг из великолепной библиотеки мужа. Юная жена коммерсанта страстно желала жизни светской, общения с творческими людьми, поскольку сама хотела стать писательницей.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.