Лето перемен

Ехать нам не очень далеко, пятнадцать минут на машине, и вот я уже на тропинке, ведущей к дорогому сердцу дому. Ползущие растения с каждым годом все больше и больше захватывают старое кирпичное здание, постепенно превращая его в дом хоббита. У самого входа обильно растут пионы – розы бабуля не любит. А за домом, в теневой его части – моя территория: сетчатый гамак, привязанный к двум пальмам. Жаль, под ногами вышарканная земля, а не песок, иначе можно было бы запросто забыться, и представить себя где- то далеко- далеко.

Обойдя участок, я захожу в дом и направляюсь в свою комнату. Видно, что бабуля меня ждала: наглаженное белье на постели, чистые занавески, идеально отполированная мебель. Небольшая комната вмещает в себя широкую деревянную кровать, которую дед сделал сам, миниатюрный шкаф и письменный резной стол довоенных времен – а оттого имеющий свой характер, и задающий специфическую атмосферу юга.

Я плюхаюсь на мягкую кровать и закрываю глаза. Боже, как же я устала за этот год! И как же я люблю этот запах цветов и прелой травы на палящем солнце! Умиление вызывает даже песок, который проникает во все углы дома – от него никуда не деться. Он, запахи, звуки: все – напоминание о том, что началось лето.

Я не замечаю, как засыпаю, и готова поспорить, даже во сне продолжаю улыбаться. Я проваливаюсь в бессознательное состояние, хотя днем никогда не сплю – видимо, ночь в поезде дает о себе знать. Но вскоре, в самый сладкий момент сна, когда Антон берет меня за руку и притягивает к себе, врывается мерзкий звук моего сотового. Сколько раз я хотела его сменить! Надо все же когда- нибудь это сделать. Я неохотно нащупываю телефон и провожу пальцем вправо.

– Рива, привет! – Я хочу ответить, но не успеваю, так как Настя выдает слова со скоростью пулемета. – Слушай меня внимательно: тебе сейчас может позвонить моя мама, или – о, боже, не тебе, а твоей маме. Хотя нет, ей она звонить не станет – они ненавидят друг друга. Делай что хочешь, но я если что еду к тебе, вместо лагеря!

– Чтооо? Ты едешь ко мне? Правда? Ты серьезно? Урааа! Как круто!

– Да нет, глупая, я к тебе «как бы еду». Для мамы – я у тебя. Понятно?

– А для меня – ты у кого?

– Слушай, я пока не знаю. Мне просто надо, чтобы ты меня прикрыла, хорошо? Пожаааалуйста! Это важно. Очень- очень.

– И ты мне не расскажешь, чем я рискую?

– Расскажу, но не сейчас. – Из трубки слышится несвойственный ей девичий смешок.

– Хорошо.

– Я уже звонила твоей маме, сказала, что на пару дней приеду к вам.

– Черт! А ты не могла сначала меня в известность поставить?

– Я сказала, что делаю тебе сюрприз. Так было правдоподобней. В общем, ты не представляешь, что у меня происходит!

– Конечно нет, ты же не рассказываешь, – делано обижаюсь я, сгорая от любопытства.

– Я пока не могу рассказать, честно, но я самая – самая счастливая в мире!

– Тебя наконец приняли на звукозаписывающую студию?

– Нет, хотя это было бы верхом моих мечтаний. Мне еще нет восемнадцати, забыла?

– Ладно, держи меня в курсе, кому что врать. Спасибо за доверие, – язвительно добавила я.

– Спасибо, Ривушкин!

– Где ты хоть будешь?

Но мой вопрос был оставлен без ответа. Здорово. Я теперь вынуждена обманывать маму Насти, сама не зная с какой целью.

Следующие два дня я провожу в полном блаженстве, наслаждаясь едой бабули, смешными рассказами деда и романтической книгой, которую берегла как раз для каникул. Но радость моя заканчивается с двумя телефонными звонками. Одним от мамы Насти, которой мне пришлось соврать, что да, Настю мы встретили, но нет, она не может подойти к телефону, так как пошла в душ после дороги, и да, она ей перезвонит. И вторым от папы с напоминанием о том, что завтра мне ехать в Адлер в бассейн.

Аааарх. Может, раз уж начала врать, так и заодно папе соврать, что я езжу, но моя ситуация безнадежна? – Нет. Я так не могу. Одно дело – обманывать ради подруги, а другое – соврать отцу. Это уже далеко за гранью моих моральных норм. Так что придется ехать.

Глава десятая

Рива

– Заходи, ты, наверное, Рива?

Я уныло киваю. Передо мной стоит копия Памелы Андерсон времен «Спасателей Малибу». Девушке лет двадцать, у нее длинные пшеничного цвета волосы и слитный купальник с логотипом спорткомплекса. Девушка – настоящая красотка. Я про себя радуюсь, что мой тренер не парень.

– Покажи мне кроль, – требует она.

– Показать вам что?

– Кроль…Покажи, как плаваешь. – Памела указывает наманикюренным пальчиком на бассейн.

Похоже, моя пытка уже началась. Плаваю я как собака. Гребу пока не выгребу – любыми способами. В общем, держаться на воде могу. Но не долго.

– Сначала надо научиться правильно держать руки. Ты должна уметь плавать продолжительно и не уставать. Только тогда можно перейти, собственно, к обучению серфингу. Давай начнем с того, что ты проплывешь 5 раз туда- сюда.

Блондинка выдавила из себя улыбку и отошла от дорожки. Отличное начало лета. Настя заставляет обманывать, папа заставляет заниматься не свойственными мне вещами, блондинка заставляет кролем туда- сюда. Отдых будет что надо.

На третий круг, когда красотка уже устала выдавать мне директивы вроде: смотри за тем, как рука входит в воду, ноги! Следи за ногами! – я выползаю на сушу с языком на плече. И со стоном выдаю, что больше не могу.

Памела одаряет меня взглядом, полным сожаления, и тащит за собой.

– Это что, атрибутика для цирка? – фыркаю я, глядя на доску, поставленную на нечто, похожее на положенный на бок пень.

– Залезай, попробуем посмотреть, что у нас с балансом.

Тяжело вздохнув, я забираюсь на неустойчивую конструкцию. Когда же закончится этот ад? Делая вид, что поправляю волосы под шапочкой, бросаю взгляд на огромные часы над выходом из бассейна. Черт! Не может быть, чтобы из целого часа прошло только пятнадцать минут. Убейте меня прямо здесь!

Блондинка придерживает меня за руку, и я прямо чувствую, как она еле сдерживается, чтобы не бросить все это занятие, и от этого чувствую себя не только коровой на льду, но и крайне неуютно.

– Стой, смотри в пол, перед собой, – командует она.

Это я, пожалуй, могу. Хотя…Оказывается не так все просто.

– Подогни колени, взгляд сначала в пол, потом перед собой.

О, боги! У меня уже изрядно поднывают ноги. Кажется, они вот- вот начнут трястись. Но бросить и это занятие будет полным провалом.

– Теперь присели, и с одной ноги на другую переносим вес.

Что? Это еще не все? Как же я ненавижу папу! Представляю, как сейчас смеялась бы Настя. Мысли о ней и ее тайне помогают продержаться еще несколько минут, пока мое мученическое лицо не начинает молить о пощаде.

– Теперь попробуй все то же самое, только с закрытыми глазами.

Меня разбирает нервный смех. Но я все же повинуюсь и спустя несколько секунд теряю равновесие. Не успеваю я ахнуть, как чувствую жесткую хватку на моей руке.

– Зачем ты заставляешь ее делать это с закрытыми глазами? Глянь на нее, она ровно стоять- то не может. А если ушибется, кто отвечать будет? – парень не на шутку зол.

Но мне наплевать на его слова и на то, что они разговаривают, будто меня здесь нет. Парень просто Бог Олимпа. Загорелая кожа обтягивает идеальное в меру накаченное тело. Он выше меня на голову и даже блондинка поднимает глаза, чтобы ответить ему.

Я не слышу, что она говорит: все мои мысленные усилия направлены на то, чтобы запомнить, как выглядят его выгоревшие кудрявые пряди, спадающие на лицо. Ясные синего цвета глаза делают его кожу еще темнее. Точеный прямой нос переходит в чувственные губы, и я склоняю голову на бок, чтобы получше его разглядеть. Черт возьми, ему место на съемках рекламы, и никак не в хлорированном бассейне.

– Здрасьте, спасибо, что поймали, – пищу я, отчего Памела ухмыляется.

Парень бросает на меня взгляд и, ничего не сказав, идет дальше по своим делам.