Лето перемен

– Звучит как название научной диссертации. А я бы предпочел до сентября вообще не включать голову.

Тут я зачем- то выдаю ему свою теорию про переменчивый цвет своих глаз. Я могу только списать это на волнение, которое возникает внутри меня при приближении к Антону.

– Дай- ка я посмотрю, – произносит он, приподняв мой подбородок так, чтобы я посмотрела ему в глаза.

– Вот у тебя они чистого зеленого цвета. – Я заметно нервничаю, поэтому не могу молчать.

– Такого не бывает.

– Бывает – у тебя.

– А у тебя они и правда необычные. Они просто огромные.

– Да знаю я, – отдергиваю подбородок и отворачиваюсь. Хотя признаться, мне безумно нравится его прикосновение и то, как он смотрит на меня.

Кажется, я теперь краснее рака, и никакой загар не скроет моего волнения. Сердце готово выломать ребра – так сильно оно бьется. Его взгляд я буду вспоминать весь день. Ладно, гораздо дольше. По всему телу у меня прокатывается волна тепла. Мне вдруг безумно хочется обнять его.

Да что же такое со мной?

Вчера я таяла от того, что Раф собирался меня поцеловать.

Собирался ли?

А сегодня готова броситься на шею Антону…Боже, я плохая, плохая. Я просто кошмарная.

И тут я вдруг задумываюсь: кто же мне нравится? Раф или Антон?

И тот, и другой…Э…Просто великолепно. Только вот с Антоном шансов ноль.

Антон заливается смехом.

– Дуреха, да они безумно красивые. Твои глаза. Обрати внимание, если я это сказал, значит так и есть. Я не раздаю комплименты девушкам направо- налево. Если честно, из меня не выжать их. Но тут даже я признаю: твои глаза офигенные.

Хорошо, может, чуть выше нуля. Процентов так пять…?

– И тебе они не кажутся слишком ммм…навыкат? – Я старательно выпучиваю глаза, от чего Антон смеется еще больше.

– Ты забавная. Все, сегодня ад, пожалуй, замерзнет. Я сделал два комплимента одной и той же девушке. Давай, побежали, иначе я выставлю себя полным дураком. А мне с тобой весело, и я не хочу, чтобы ты меня пнула под зад.

– Бегать, да…Как же не хочется бегать…

– О, давай же. Я неделю тух у себя в комнате. Мне жизненно важна эта пробежка. Вперед, лемур!

– О, только не это, – ною я. – Меня вcю начальную школу сравнивали с различными большеглазыми животными. Я понимаю, что тяжело сдержаться, но ты не оригинален.

– Хорошо, будешь у меня «ля мур». Так лучше?

Я издаю слабый стон – это значит я сдаюсь. Лучше уж три километра бега, чем продолжать этот странный разговор.

– Я вижу, ты подготовилась сегодня, – Антон кивает на мои кроссовки.

– Да, хочу произвести впечатление на одного парня.

– Ну, это точно не я.

Антон бросает на меня взгляд, и тут же отводит его. Я же усердно бегу, загибая руки как было велено в прошлый раз, и делаю вид, будто не замечаю ничего.

– Почему ты так решил?

– Потому что я видел ради кого ты так стараешься.

– Что? – Я останавливаюсь в недоумении.

– Тот парень на спортивной тачке. Несколько дней назад. Это он? Ради него все? Бег, новые кроссы, занятия серфингом? Аааа, погоди…– Антон резко тормозит и оказывается прямо передо мной.

Боже, как же приятно от него пахнет.

– Это и есть тот парень, что учит тебя серфингу?

– Не угадал, Шерлок. Серфингу меня учит Пам. Из «Спасателей Малибу», – Я смеюсь в голос. Вид у Антона озадаченный.

– Да ну, теперь поподробнее.

– Не могу. Я и так еле дышу. Приходи и сам посмотри. Это оказывается еще и весело.

– А парень тот, что вчера привез тебя?

– Ты что, шпионил за мной?

– Если бы я за тобой шпионил, то зачем бы сейчас рассказал, что видел тебя с ним?

– Твоя правда. Он учит меня скейту.

– Да нуууу. Серьезно? Ну ты, Рива, молодец.

Антон резко разворачивается и чешет вперед, а я остаюсь позади, силясь понять, что же он имел ввиду. У меня сбилась дыхалка, и, кажется, нет ни малейших шансов его догнать. Я оглядываюсь назад, оценивая ситуацию: вернуться обратно, или же припустить. До дома совсем недалеко. Он стоит на возвышенности, как почти все дома в Сочи, и с балкона открывается вид на небольшое ущелье на километры и километры во все стороны. А если встать самый его угол, то можно увидеть море. Оно, как и мои глаза, все время меняет цвет. Это одно из моих любимых мест. Я чувствую себя маленькой девочкой, возвращаясь сюда, и смотря на стареющие дома, которые наблюдала отсюда всю жизнь. Время, конечно, идет, и кое- где выросли многоэтажные дома. Но вот дорога на море осталась неизменной. Извилистая, заросшая у заброшенных участков пальмами, орехом и олеандрами. Вся эта густая смесь борется за жизнь рядом со всепожирающим бамбуком и вьющимися растениями, стремящимися ввысь по всему, за что можно зацепиться. Эта дорога, как и вид из окна – часть моей жизни. Она видела все: и слезы от того, что забрали с пляжа раньше, чем мне этого хотелось бы – в самый разгар игры с новой знакомой девочкой, – и первые разочарования в подругах, и одиночество, и радость от того, что бабуля со мной, всегда готовая выслушать о моих проблемах с друзьями или о вселенской несправедливости. А чаще всего откровенную чушь. И теперь эта дорога становится свидетелем моего общения с мальчиком, на которого я целый год пускала слюни. И одна мысль не дает мне покоя: как получилось, что я его раньше не видела?

Решаюсь задать этот вопрос, и припускаю, чтобы догнать Антона.

– Антон, – выкрикиваю, потому что я могу еще двадцать минут предпринимать попытки поравняться с ним. Он останавливается, и я спрашиваю: – Скажи, когда вы сюда с семьей переехали?

– У нас всегда здесь был дом.

– Но, мне кажется, я никогда тебя не встречала до школы. Это странно как- то, ты не думаешь?

– Нет.

– Нет, и все?

– Нет, и я не люблю разговаривать, пока бегу.

Серьезно? До этого он мог болтать, и даже не запыхаться, а теперь он не может говорить, потому что бежит? Что- то тут не гладко.

Остаток дороги я дохожу пешком. Антон уже искупался и выходит из воды. Ну и пусть. Мне все равно. Сажусь на камни и снимаю кроссовки. Боже, как же приятно ощутить прохладную воду на своих ногах после этой дикой тренировки. Нет, все же, спорт – это не мое.

– Что расселась? Давай- ка в море! Ты говорила, что опозорилась, потому что не умеешь правильно плавать, и теряешь время вместо того, чтобы учиться серфингу. Так давай, я научу. Это легко.

Предложение, и правда, заманчивое. Тем более, признавшись, что я что- то делать не умею, мне потом не стыдно за то, что не получается. Я скидываю с себя майку и шорты и с головой ухожу под воду. На миг ощущаю это блаженство, которое всегда испытывала, окунаясь в море. Огромное пространство вокруг меня и я, такая маленькая, в толще воды. Легкий ветерок у меня вызывает те же эмоции, что и простынка, наброшенная на меня сверху мамой, когда она играла со мной. Перехватывающее дух мгновение. Снова ныряю, словно ребенок, и тут меня подхватывают руки Антона.

– Тебе может, еще и круг бросить? – смеется он.

– Честно, я бы с удовольствием, – говорю чистую правду, и хихикаю. – Иногда я скучаю по времени, когда можно было делать, что тебе приходило в голову, и не думать о том, что скажут люди.

– А тебя сильно это волнует?

– Что?

– Что скажут люди?

Я пожимаю плечами.

– Пожалуй, я не смогу расслабиться и получить удовольствие.

– Давай проверим?

– Что, – хохочу в голос я.

Тут Антон выскакивает из воды. Сегодня он не в шортах, а в купальных плавках- боксерах. Интересно, у всех пловцов роскошные задницы? Хихикаю себе под нос, и буквально насильно заставляю себя отвести взгляд.

Антон тащит огромный надувной круг розового цвета, с какими то лепестками и блестками внутри. И не просто тащит, он втискивается в него, и смотрится настолько нелепо, насколько это вообще возможно.

Не без удовольствия, Антон плюхается на воду, и начинает кружиться.

– Боже, где ты это взял? – задыхаясь от смеха произношу я, но похоже, Антон меня не слышит, а откинув голову назад наслаждается своей дикостью. Потом все же вытаскивает руку из воды и показывает пальцем на девушку, которая, как и я смеется, наблюдая за ним.