Страница 3 из 5
Берберский полуостров
Более того, само побережье идеально подходило для пиратов. На карте можно увидеть вереницу естественных заливов, нередко представляющих собой лагуны, благодаря которым разбойник мог сбежать от своих преследователей. Хотя в XVI в. не было глубоководных портов, предназначенных для судов с большой осадкой, на берберском побережье имелось множество ручьев, мелководных бухт и лагун, где могли укрыться пиратские галеры, осадка которых никогда не превышала шести футов. За Джербой, знаменитым островом людей, поедающих лотос[2], располагалось обширное внутреннее море, в Средние века контролировавшееся замками и даровавшее разбойникам убежище, за которое те всегда были благодарны. Торговые корабли, как правило, не заходили в полный опасностей залив Сидра с характерными для него сильными приливами и отливами, а также с обширными песчаными отмелями. Даже военные галеры Венеции и Испании оказывались в далеко не самом выгодном положении, маневрируя между его опасными водоворотами во время погони за пиратами, знавшими каждый сантиметр побережья.
Западнее, в Махдии, «Африке» хронистов, расположена знаменитая средневековая крепость с остатками бухты. Далее, но все еще на территории Туниса, находится самый прекрасный залив на всем берберском побережье. Пройдя через Голетту, или Горло, судно оказывалось защищенным от любых ветров, а если прорыть канал, соединяющий его с расположенным внутри материка озером Бизерт, образуется глубокая бухта, достаточно большая для того, чтобы разместить в ней все корабли Средиземноморья. Древние порты Карфаген и Порто-Фарина[3] во времена пиратов были более безопасны, чем в наши дни, когда побережье засыпало песком. Осенью, когда с мыса Бона дул кипрский ветер, корабль нуждался во всех доступных укрытиях.
Карта Берберских королевств (Путешествие в Берберию для выкупа пленных, 1736 г.)
Неподалеку от современной границы Алжира находится Табарка, благодаря которой представители семейства Ломеллини сумели еще больше разбогатеть. Лакалье, некогда бывшее знаменитым пиратским притоном, обладало прекрасной бухтой, как впоследствии выяснили марсельские торговцы, прибывшие из расположенного по соседству Бастион-де-Франс, чтобы проинспектировать промысел кораллов. У расположенной южнее Боны имеются собственные дороги; к тому же прежде там находилась глубокая бухта. На скалистом полуострове, соединенном с материком песчаным перешейком, стоит Джиджель, неприступный аванпост, которым поочередно владели сначала финикийцы, затем норманны, римляне, пизанцы и генуэзцы до тех пор, пока его не захватил Барбаросса, превратив в крепость – убежище для своих пиратов с собственным портом, прикрытым естественным волноломом.
Далее располагаются Беджай (Бужи), бухта которого прекрасно защищена от любых ветров; Алжир, который в те времена еще не являлся портом, но вскоре должен был им стать; Шершель, в северной части бухты которого находится крупное возвышение, но в то же время который был весьма неплохим убежищем для разбойников; Тиннис, куда не всегда можно было попасть, но где можно было почувствовать себя в безопасности, оказавшись внутри; Оран с важной бухтой Мерс-эль-Кебир, Portus Divinus римлян. Взглянув на расположенную неподалеку Джамия-эль-Газават, или Мечеть пиратов, можно узнать, где находился столь любимый разбойниками ручей, возле которого, между скалами Братьев, скрывались утомленные корсары. Помимо Танжера и Сеуты (Себты), можно было найти другие укрытия, в частности знаменитый порт Сале, откуда, несмотря на песчаные отмели, множество кораблей с бесшабашными моряками на борту выходило в море, чтобы потрепать суда, возвращавшиеся из Нового Света.
На берберском побережье имелись не только многочисленные места, где можно было укрыть галеры, но и вообще все, чего только можно было пожелать. Ни одна из рек не была судоходной, однако этот недостаток перевешивала незначительная площадь водосборного бассейна, не позволявшая образовываться полноводным потокам, так как рядом с побережьем стоят высокие и крутые горы, благодаря чему с пиратских наблюдательных постов море просматривалось очень далеко, и пираты могли заблаговременно заметить потенциальную жертву или предупредить своих товарищей о приближении противника.
Более того, земля производила все необходимое для удовлетворения потребностей человека. У подножия гор, где жили берберы, располагались степи, по которым бродили арабские пастухи, а плодородные равнины простирались вплоть до морского побережья. В Джербе прекрасно росли зерно и фрукты, виноградники, оливки, миндаль, абрикосы и инжир; Тунис стоял посреди зеленых полей и не случайно стал называться «Белой благоухающей цветущей невестой Запада», хотя второй из этих эпитетов, по словам обитателей города, на самом деле он получил из-за запаха, который издавало озеро, куда из Туниса спускали нечистоты, и который они считали неотъемлемой составляющей местного целебного климата.
Чего еще можно было хотеть от местности, которой вот-вот предстояло стать гнездом пиратов? Однако казалось, будто всех перечисленных выше преимуществ было недостаточно, ибо к ним добавлялось еще одно. У побережья случались ужасные бури, которые могли легко преодолеть те, кто имел соответствующий опыт и знал, куда плыть, в то время как для неосмотрительных моряков они были фатальны. К тому же они мешали нападениям врагов, решивших отомстить.
Осталось только объяснить, каким образом пиратам удалось овладеть территорией, где имелось и местное население, и государственные органы.
С тех пор как арабы во главе с Окбой впервые оказались в равнинах и долинах Северной Африки, единственной известной в древности части африканского континента, там сменилось множество правителей. Одна династия следовала за другой. Арабские наместники, назначенные халифами Багдада и Дамаска, уступали место представителям династий потомков Идриса (788 г. н. э.) и Аглаба (800 г. н. э.), которые, в свою очередь, уступили место халифам из династии Фатимидов (909 г. н. э.), а когда эти раскольники перенесли свой престол из незадолго до этого основанной столицы Махдии в Каир (968 г. до н. э.), их западные владения быстро распались на несколько независимых государств – Тунис, где правили Зириды, Тлемсен, находившийся под властью Хаммадидов, и другие менее значимые территории.
В конце XI в. представители берберской династии Мурабитун, или Альморавидов, объединили под своей властью значительную часть Северной Африки и Испании, но в середине XII в. вынуждены были уступить место Муваххидам, или Альмохадам, владения которых простирались от Атлантического океана до Туниса и которые сумели удерживать эти земли под своей властью на протяжении более чем столетия. На руинах державы последних стали править представители трех различных династий, сумевшие удерживать в своих руках власть на протяжении долгого времени, – Хафсиды в Тунисе (1128–1534), Зайяниды в центральном Магрибе (1235–1400) и Мариниды в Марокко (1200–1550). Для того чтобы сформировать у читателя более полное представление о хронологии, следует добавить, что в XVI в. их преемниками стали в Алжире пиратские паши (впоследствии деи), в Тунисе – турецкие паши, или беи, и султаны в Марокко[4]. Алжирские деи позже уступили место французам[5], а над Тунисом был установлен французский протекторат[6].
Если не принимать в расчет некоторую сумятицу, связанную со сменой династий, то можно утверждать, что в целом эти африканские правители были людьми весьма просвещенными и использовали при осуществлении власти достаточно умеренные методы. По большей части они происходили из числа местного берберского населения и по вполне понятным причинам совсем не были расположены к нетерпимости или неприязненности. Христиане сохранили свои церкви, где могли спокойно совершать богослужения. Нам известно о том, что в Фесе уже в XIII в. имелся епископ, а правители Марокко и Туниса, как правило, поддерживали весьма теплые отношения с римским папой. Множество христиан служило в африканских армиях; кроме того, их даже назначали на гражданскую службу. На протяжении значительной части данного периода, начавшегося в XI в., когда воинственные Фатимиды покинули Тунис и отправились на восток – в Египет, и завершившегося в XVI в., когда на запад пришли воинственные турки, нарушившие воцарившийся в Средиземноморье мир, правители Берберии поддерживали с главами европейских государств в высшей степени взвешенные отношения, достойные самых мудрых из государственных деятелей.
2
Здесь присутствует отсылка к IX песни Одиссеи Гомера, в которой главный герой прибывает на остров лотофагов, поедающих лотос, дарящий забвение всем, кто его попробует.
3
Порто-Фарина – современная Гар-эль-Мела.
4
В настоящее время Марокко правит король. В начале XX в. это государство стало французским протекторатом и обрело независимость только в 1956 г. В этот период в Марокко продолжали сменять друг друга султаны, которые царствовали, но не правили – фактическая власть принадлежала французским генерал-губернаторам. В 1957 г., после обретения независимости, титул султана Марокко был упразднен, а султан Мухаммед V стал называться королем, получив в свои руки государственную власть.
5
В 1848 г. Алжир был объявлен территорией Франции. Только в 1962 г. после многолетней освободительной борьбы в результате референдума алжирцам удалось добиться от французских властей признания независимости своего государства.
6
Протекторат Франции над Тунисом был установлен в 1881 г. Независимость Туниса Франция признала в 1956 г.