Страница 20 из 26
«Надо было позволить Венцу опуститься на голову брата, – подумал Арен с горечью. – Скорее всего, он сжёг бы Аарона без моей помощи».
Но император тогда не хотел никого убивать и надеялся, что брат остановится. Если бы он только знал…
Когда Арен всё же задремал, дверь с тихим шорохом открылась, и в палату вошла Эн. Он не видел её, но почему-то ощущал, что это именно она.
И тихо спросил, не открывая глаз:
– Почему ты не сказала на консилиуме о том, что мне нужно будет отдать часть своей жизни?
Вздох, и такое же негромкое:
– Потому что это только ваше дело. Никто, кроме меня и вас, не узнает.
– А Валлиус?
– Брайон будет на процедуре, и он, скорее всего, догадается. Но ничего не скажет.
Арен молчал несколько секунд. Хотелось что-то сказать, но что? В словах не было никакого смысла.
– Спасибо, Эн.
– Спите, – прошептала она умоляюще. – Используйте ментальную магию, если не можете уснуть. Вам нужно набраться сил. Если не получается ради себя, спите ради Агаты с Софией.
Он кивнул, и как только Эн вышла, сделал так, как она сказала – усыпил себя, погрузившись в спокойную темноту сна, где не было ни тревог, ни мыслей.
Проснувшись в шесть утра, как и всегда, император перенёсся во дворец, перебрал оставленные секретарём документы и пошёл будить Алекса, не захватив с собой Викторию. Он специально решил не заходить к ней, чтобы не сбивать себе настроение. Потом разберётся с претензиями.
Отдав проснувшегося сына Анне и попросив сестру позавтракать вместе с Викторией, Арен вернулся в кабинет и, пока было время, быстро написал на листке бумаги план будущей речи. Без подробностей, только тезисы. Можно было бы обойтись и без этого, но император опасался, что сегодня он может что-нибудь забыть. Ему всё же было слишком не по себе перед предстоящей процедурой.
Ровно в девять часов утра Арен встал возле окна и, используя браслет связи, открыл канал передачи собственной проекции для всех жителей Альганны, достигших шестнадцатилетнего возраста.
– Доброе утро всем, кто меня слышит, – сказал Арен, глядя прямо перед собой в туманную дымку ответных чар. – К сожалению, ситуация в стране в настоящее время такова, что я вынужден обратиться к гражданам. Позавчера в центре столицы было совершено покушение на мою дочь. Я хочу выразить соболезнования всем, кто потерял в этот день своих близких. Организаторы пока не пойманы, но у меня нет никаких сомнений в том, что эти люди имеют отношение к заговору моего брата Аарона. В связи с произошедшим я прошу всех, кому известна какая-либо информация, поделиться ею с дознавателями. Даже если вы причастны к этому преступлению, в случае сотрудничества с властями вам будет даровано помилование. Остальных ждёт смертная казнь. – Арен на мгновение замолчал, решив дать возможность осмыслить его слова. – Я прошу тех, кого переполняет возмущение из-за этих событий, помнить о том, ради чего я принимал закон о передаче титулов. Главной причиной был мир. Мир в нашей стране. Я не желаю никакой войны. Я не желаю, чтобы социальное неравенство, сложившееся в нашем обществе, привело к столкновениям и жертвам. Неважно, что вами движет и на какой стороне вы находитесь – если вы идёте бить и убивать, вы приравниваетесь к преступникам. К тем самым, которые убили двести шесть человек мирных граждан и хотели убить мою дочь. Поэтому я прошу тех, кто уважает меня и мою политику, удержаться от каких-либо конфликтов. Проигнорировавшие мои слова будут наказаны по всей строгости закона, невзирая на наличие или отсутствие титулов. Я стою на страже мира в Альганне и прошу вас делать то же самое.
Подождав секунду, глядя в туманную дымку абсолютно чёрными глазами, Арен прервал связь.
Просмотрев отчёт Арчибальда об уничтожении демонов Геенны, император быстро позавтракал – Эн предупреждала, что это необходимо будет сделать в день процедуры, – а затем шагнул в камин и построил пространственный лифт в коридор госпиталя.
В реанимационном отделении царила суета. Повсюду туда-сюда носились врачи и медсёстры, и только охранники, находившиеся здесь сегодня на каждом шагу, сохраняли спокойствие и невозмутимые лица.
– Ваше величество… ваше величество… – шелестели приветствия со всех сторон, люди склоняли головы, но император даже не смотрел и не кивал, всем существом стремясь скорее попасть в палату к Агате и Софии. И только он собирался войти внутрь, как дверь открылась, и в коридор вышла Эн, казавшаяся бы совершенно невозмутимой, если бы не необычайная бледность лица.
– Здравствуйте, ваше величество, – сказала она слегка дрожащим голосом. – Идите внутрь. Айл Вагариус, вы пока оставайтесь здесь. Нам нужно перенести Агату в другую палату, а потом я вас приглашу. Айла Тали, прошу вас находиться в коридоре, что бы ни случилось, до тех пор, пока я или главный врач госпиталя вас не позовём.
Арен на секунду оглянулся и обнаружил за спиной очень взволнованных Вано Вагариуса и Синтию Тали. Синтия сидела на скамейке, а безопасник стоял рядом, положив руку ей на плечо, и выглядело это так просто и естественно, будто бы они уже давно знали друг друга. Он кивнул обоим и тут же, не мешкая, зашёл в палату. Вслед за ним шагнула и Эн.
Агата по-прежнему лежала на койке, окружённая сияющей паутиной абсолютного щита, а Брайон Валлиус в перчатках отсоединял от неё датчики «колпака».
– Берите дочь на руки, – произнесла Эн уже более твёрдо. – И идите в палату четыреста десять, это напротив. Там всё уже готово.
Арен молча подошёл к Агате, наклонился и очень осторожно поднял её, прижимая к себе и ощущая приятное тепло от энергетического контура Софии.
«Папа…»
– Не волнуйся, моя радость, – прошептал он, целуя и Агату, и Софию, – всё будет хорошо.
Он обернулся, Эн распахнула дверь, и император вышел в коридор. Эн шмыгнула за ним, распахивая теперь уже двери палаты напротив, и махнула рукой Вано:
– Идёмте.
Новая палата была просторнее и светлее, и если бы не жуткий аппарат с металлическими рычагами, издававший треск и гудение, помещение даже показалось бы уютным. Справа от выхода оказалась ещё одна дверь – она была открыта, и за ней Арен заметил две застеленные койки и какие-то приборы. Он прекрасно понимал, что находящееся там предназначено уже не для Агаты и Софии, а для них с Эн.
Император опустил дочь на койку – здесь она была не менее широкой, чем в прежней палате, а от свежих простыней пахло чем-то цитрусовым, – и выпрямился, вопросительно глядя на Эн, Вано и Брайона.
Валлиус сразу подошёл к трещащему аппарату и начал там что-то проверять, щёлкая рычагами, а Эн села на койку рядом с Агатой и заговорила со спокойной ласковостью:
– Давай ещё раз повторим, что тебе нужно делать, Агата. Твой папа сейчас по команде перехватит контур Софии, и как только он это сделает, тебе нужно будет проснуться. Если ты не сможешь сделать это сама, мы поможем, это не больно. Просыпаешься, отпускаешь контур, а потом мы с Вано осторожно вытащим тебя оттуда. Вано отнесёт тебя в ту палату, где ты уже лежала, и побудет с тобой до тех пор, пока не придёт папа. Вот и всё. Запомнила?
Видимо, Агата ответила утвердительно, потому что Эн встала с койки и повернулась к императору и Вано.
– Айл Вагариус, мы всё с вами обсуждали ранее, маленькая деталь – на столе лежат перчатки из драконьей кожи, надевайте их. Рядом с ними – халат, завернёте в него Агату, как только она вылезет из контура. После того как вы занесёте её в палату, к вам зайдут заведующие терапией и реанимацией, они осмотрят девочку. Пижаму, тёплые носки и тапочки вам принесут, поможете ей одеться. У Агаты будут болеть ладошки, не волнуйтесь, это нормально. – Эн вздохнула, переводя дух. – Насчёт того, можно ли ей есть и что именно, вам скажут заведующие. Вроде бы всё.
– Не волнуйтесь, Эн, – сказал Вагариус. – Я всё понял. Справлюсь.
– Хорошо. Ваше величество… вам нужно раздеться. Желательно до нижнего белья, иначе мы не сможем поставить датчики.