Страница 10 из 10
Может быть, всё так и случилось бы.
Но Хаунд, победно ухмыльнувшись, вдруг метнул мне в лицо что-то непонятное. Я даже не уловила, что это: то ли заклинание, то ли какой-то вполне физический предмет – небольшой коричневый комок. Инстинктивно подняла щит, отражая – но оно словно прилипло к щиту, быстро вскарабкалось по нему и, напружинившись, прыгнуло.
Меня передёрнуло, когда я поняла, что это огромный, отвратительный, мохнатый тарантул.
Я и так не слишком любила насекомых – но пауков я вообще ненавидела. А тех пауков, что пытаются добраться до моего лица – думаю, их бы возненавидел даже арахнофил.
Впрочем, всё случилось так быстро, что у меня не осталось времени ни ужаснуться, ни даже взвизгнуть от неприязни. Паук прыгнул мне на грудь, и в тот же миг меня пронзило острой, невыносимой, лишающей умения мыслить болью.
Что это такое? Это не боевое заклинание… не наше, Хаунд не мог его использовать. Он нарушил правила!
Меркнущим сознанием я поймала выражение лица Хаунда. Он смотрел с торжеством. Губы его шевельнулись, и я прочла полное злой радости: «Прощай, крыска».
Глава 10
Я словно плыла в густой тягучей смоле. Время замедлилось, мир просматривался как сквозь изогнутую плёнку. Лицо Хаунда совсем рядом казалось огромным, будто принадлежало великану, а всё остальное ушло на задний план, стало мелким, как мушиные головки. Я видела одновременно вблизи и вдалеке, как не бывает в реальности.
Проиграла… шепнул бесплотный голос.
И в ответ ему внутри меня словно полыхнуло бурное пламя.
Ни за что! Сдаться, сложить лапки и покорно умереть? Ни за что, или я не Сантерн! Или я недостойна всех поколений моих предков, которые сражались до последнего, которые отдавали свою жизнь, свою кровь, свой последний вздох ради победы.
Подонок Хаунд думает, что победил – неужели я подарю ему эту победу?
Бушующее пламя разгоралось всё сильнее, и внешняя боль, сковывающая тело, пускающая ледяные ростки, подбираясь всё ближе к сердцу – в этом живительном пламени она стала отступать. Я кричала, плавясь от невыносимого жара.
Время словно замедлилось, я видела, как выпадает из моей руки меч, как взлетает в воздух, кидая слепящие блики, как распорядитель в сторонке поднимает ладонь и как выражение торжества на лице Хаунда сменяется удивлением, а потом и растерянностью.
Нельзя чтобы меч упал или развеялся. Тогда мне засчитают поражение.
Эта мысль словно принадлежала не мне, такой холодной и рассудочной она была. Следом пришла ещё одна.
Ну давай же, девочка! Поднажми!
Меня словно коснулась тёплая широкая ладонь. Хлопнула по плечу, как, бывало, хлопал Лас, чтобы приободрить.
Давай, Сатьяна! Ты можешь!
В глазах словно запылала огненно-алая пелена. Меч ещё только вертелся в воздухе, ещё переворачивался тяжёлым концом вниз – но боль уже отступала, ощущения возвращались – и я сгруппировалась, остановила падение и вытянула руку, подхватывая обтянутую кожей рукоять.
Время ускорилось.
Распорядитель застыл с раскрытым ртом, с наполовину поднятой рукой. Хаунд отшатнулся, а я бросилась в бой.
Странно знакомое ощущение всесильности кружило голову. Я была вихрем и пламенем, разила отовсюду. Хаунд пытался увернуться, на его лице были неверие и паника – но я не обращала на это никакого внимания. Несколько резких сильных ударов – и его защита разлетелась в клочья и меч рассыпался искрами.
Я, тяжело дыша, остановилась. Хаунд словно стал меньше ростом, осунулся, лицо посерело. Понял, что проиграл.
Я победила! Победа!
И тут на весь стадион раздался громкий взволнованный голос:
– Участникам немедленно остановиться! Бой объявляется недействительным!
Недействительным? Что за бред? Я негодующе обернулась – чтобы увидеть, как ко мне спешат целители с повязками на рукавах.
Мгновенно меня окружили, стали переговариваться о чём-то и что-то проверять. Ничего не понимая, я только смотрела на их встревоженные лица. Один целитель щупал мой пульс и лоб, поднимал веки, рассматривал там что-то, другой на расстоянии проводил магическую диагностику. Третий призвал золотистый кокон лечебной магии, как будто я вот-вот отдам Нигосу душу.
А Хаунда окружили охранники, заломили руки и теперь выводили лицом вниз. Он еле перебирал ногами. Орал беспомощно:
– Я ничего не знал, я ничего не знал!
Где-то я слышала эту песенку, и совсем недавно. Висперина всех своих подучила так оправдываться?
Однако… такое ощущение, что я одна ничего не понимаю. Почему такой переполох, почему трибуны орут, а жестяной голос комментатора призывает всех сохранять спокойствие?
Пока я терялась в догадках, послушно выполняя просьбы целителей, сквозь строй невесть когда запрудившей стадион охраны пробился Лас.
- Я её брат!
Краем глаза я увидела и Карина с Лидайей за рядом бравых парней в зелёной форме. Надо же, оцепили поле и никого не пускают.
Лас добрался до меня, бухнулся на колени рядом. Откуда-то появились магические носилки, и меня заставили на них лечь. Я наконец начала соображать: Хаунд использовал что-то запрещённое, они думают, я серьёзно пострадала, а то и вообще при смерти.
Но чувствовала я себя вполне нормально. Волнение и сердце колотится – да, но не больше, чем всегда после боя. Наверняка то заклятие было не таким уж и страшным. Хотя, конечно, это против правил. Вот почему бой не засчитали.
Хагос, что же теперь будет? На мои очки же это не повлияет? Я хочу своё законное место в пятёрке победителей!
– Ты как? Что случилось? – Лас бежал рядом с носилками. Он хотел взять меня за руку, но целители не разрешили, как будто я была больна неведомой заразой.
– Я и сама не поняла. Не волнуйся, со мной всё в порядке.
Тревога на лице брата немного унялась. Он стал торопливо рассказывать:
– Выглядело так, словно он метнул в тебя комок энергии. Я решил, это просто магический удар, но ты вдруг закричала, как будто он тебя кислотой облил. А потом твой меч заполыхал алым, ты поймала его и уделала Хаунда – и так быстро, я аж глазам не поверил. Это всё заняло не больше нескольких секунд.
– Ар-теран, дальше вам нельзя, – вмешался самый высокий из целителей, рыжеватый мужчина лет сорока. – Навестите сестру в лазарете.
И меня унесли.
Лежать в лазарете мне не понравилось. Довольно быстро выяснилось, что со мной действительно всё в порядке, но домой всё равно не отпустили, сказали, что эти сутки я пробуду под наблюдением.
Зато, слава Нигосу, к вечеру того же дня ко мне начали пускать посетителей. Естественно, вся моя орава сразу оказалась тут как тут: Лидайя в ногах, Карин на стуле рядом – и Вейн с другой стороны, как всегда, в «тени», так что о его присутствии я поняла только по тому, что из пустоты протянулась невидимая рука и, словно подбадривая, сжала моё плечо.
– Этот мерзавец использовал заклятие Рагоденда, – без перехода заявила Лидайя. – Его дисквалифицировали и теперь вышвырнут из академии к тварям, можешь быть спокойна. Если вдруг его клан за него вступится, я подниму на уши весь академический совет. Мы студенческий бунт тут устроим. Но, думаю, даже его клан прижмёт хвост, раз такие дела творятся.
– Да ладно, – промолвила я, когда первая оторопь сошла.
Заклятие Рагоденда – это же что-то из другого мира… в нашей жизни такого не бывает. Ну да, я знала о его существовании – исключительно мощное, мгновенное убивающее, безошибочное, как проклятие богов – но чтобы мой собственный однокурсник использовал его против меня?
– Где он достал его? Он что, совсем умом тронулся? Думал, это сойдёт ему с рук?
– Говорит, не знал, что это на самом деле, – пожала плечами Лидайя. – Утверждает, что купил безобидную иллюзию, что, конечно, тоже против правил, но совсем по-другому карается.
– Сегодня вечером мы с ним потолкуем, – проронил Карин.
Его лицо меня испугало. Глаза горели мрачным огнём, ходуном ходили желваки, губы были твёрдо сжаты. Я не успела ничего сказать, вмешалась Лидайя:
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте