Страница 7 из 25
Далее, не все блага обладают одинаковой обмениваемостью. В то время как спрос на одни блага является лишь ограниченным и эпизодическим, спрос на другие блага является широким и постоянным. Соответственно, те, кто выносит на рынок блага первого типа, с целью обменять их на нужные им блага, как правило, имеют меньше перспектив достичь успеха, чем те, кто предлагает к обмену блага второго типа. Если тем не менее им удастся обменять свои относительно менее обмениваемые блага на более обмениваемые, они станут на шаг ближе к своей цели и могут надеяться достичь ее с большей уверенностью и более эффективным способом, чем в случае, если они ограничат себя только прямым обменом.
Таков способ, которым блага, первоначально обладавшие наибольшей обмениваемостью, стали общим средством обмена, т. е. теми благами, в которые стремились обратить свои товары продавцы всех других благ, и теми, которые каждый потенциальный покупатель первоначально уплачивал за любой другой приобретаемый товар. И как только эти товары, бывшие относительно более обмениваемыми, становились общим средством обмена, разрыв между степенью их обмениваемости и степенью обмениваемости других товаров увеличивался, что, в свою очередь, увеличивало и расширяло их применимость как средства обмена[9].
Итак, требования рынка постепенно ведут к отбору определенных товаров на роль общих средств обмена. Первоначальная группа, из которой ведется такой отбор, весьма обширна и варьируется от страны к стране. Затем она все больше и больше сокращается. Там где прямой обмен делается невозможным, каждая из сторон сделки естественным образом стремится обменять свои товары на ходовые, причем не просто на товары с высокой обмениваемостью, а на самые обмениваемые товары. Среди этих последних он, опять-таки, естественным образом предпочтет тот товар, который является самым обмениваемым из всей этой группы самых обмениваемых товаров. Чем выше обмениваемость благ, приобретаемых в ходе косвенного обмена, тем выше шансы, что приобретающий их индивид окажется в состоянии достичь конечную цель без дополнительных хлопот. Таким образом, возникает неотвратимая тенденция, в ходе которой блага, использовавшиеся в качестве средства обмена и оказавшиеся менее обмениваемыми, отвергались одно за другим, пока не остался тот единственный товар, который стал универсально применяться как средство обмена, иными словами, как деньги.
Эта стадия развития, когда в качестве средства обмена используется одно-единственное экономическое благо, пока не является вполне достигнутой. В весьма далекие времена, в одних местах раньше, в других позже, развитие косвенного обмена привело к тому, что в качестве общепринятых средств обмена стали использоваться два драгоценных металла – золото и серебро. Но затем процесс постепенного сокращения группы товаров, используемых для этих целей, надолго прервался. В течение сотен или даже тысяч лет человечество колебалось, не решаясь сделать окончательный выбор между золотом и серебром. Главная причина этого примечательного явления коренится в природных свойствах этих двух металлов. Будучи весьма схожими в физическом и химическом отношении, они почти в одинаковой мере отвечают нуждам людей. Для изготовления украшений и ювелирных изделий один металл показал себя таким же удобным, как другой (лишь в самое последнее время были сделаны технологические открытия, которые существенно расширили диапазон применения этих металлов, что может привести к более резкой дифференциации полезностей золота и серебра). В изолированных сообществах использование того или иного металла в роли общего единого средства обмена устанавливалось в силу случая, но это единство, достигавшееся на короткое время, утрачивалось, как только экономическая изоляция сменялась участием данного сообщества в международной торговле.
Экономическая история представляет собой летопись постепенного расширения экономических сообществ за первоначальные пределы отдельных домашних хозяйств. Экономические сообщества начинают охватывать целые страны, а затем и весь мир. И всякий раз, когда объединяются два сообщества, проблема наличия двух средств обмена встает заново (кроме тех случаев, когда оба сообщества используют для этой цели один и тот же металл). Окончательный вердикт по поводу спора между золотом и серебром не может быть вынесен до тех пор, пока окончательно не сформируется единая зона мировой торговли. До тех пор сохраняется теоретическая возможность того, что какие-то страны с иными денежными системами присоединятся к этому процессу и модифицируют международный денежный порядок.
Разумеется, если бы два или более экономических блага характеризовались бы совершенно одинаковой степенью обмениваемости, так что ни одно из них не имело бы преимуществ перед другим, это ограничило бы тенденцию к образованию единой денежной системы. Мы не будем пытаться решать, какой из двух драгоценных металлов окажется более подходящим, – золото или серебро. Этот вопрос, по которому в течение десятилетий идет ожесточенная полемика, не очень важен для теории происхождения денег. Совершенно ясно, что даже если мотив, связанный с неодинаковой обмениваемостью благ, используемых как средства обмена, отсутствует, унификация денежного стандарта все равно представляется весьма желательной. Одновременное использование нескольких видов денег влечет за собой столько неудобств и так осложняет технику обращения, что в любом случае люди будут прилагать усилия к тому, чтобы унифицировать денежную систему.
Теория денег должна последовательно рассмотреть {все промежуточные стадии эволюции использования общего средства обмена} все, что вытекает из одновременного функционирования разных видов денег. Только в том случае, если ее выводы сохраняют свое значение вне зависимости от наличия или отсутствия разных видов денег, можно предполагать, что в качестве общего средства обмена используется одно-единственное благо. В противном случае необходимо принимать во внимание факт од-повременного использования разных средств обмена. Пренебречь этим означало бы уклониться от решения одной из самых трудных задач этой теории {и отказаться давать ответы на самые важные вопросы, связанные с необходимостью прояснения проблем, которые жизнь поставила перед экономической теорией, пытаясь под ее руководством продраться через экономико-теоретические дебри}.
Простое утверждение, согласно которому деньги есть товар, экономическая функция которого состоит в упрощении взаимообмена товарами и услугами, не удовлетворяет тех авторов, кто заинтересован скорее в собирании научного материала, чем в увеличении научного знания. Многие исследователи воображают, что если за деньгами признается только функция средства обмена, то этим каким-то образом умаляется та необычайно важная роль, которую деньги играют в экономической жизни. Они считают, что не окажут феномену денег должного внимания, пока не перечислят десятки «функций» денег, как будто при экономическом порядке, основанном на обмене, может существовать функция более важная, чем служить его общепризнанным средством обмена.
Обзор работ по этой проблеме, приведенный Менгером в его книге, делает излишним дальнейшее обсуждение связи между вторичными функциями денег и их основной функцией[10]. Тем не менее, учитывая некоторые тенденции последних лет в литературе по теории денег, стоит кратко остановиться на этих вторичных функциях (некоторые из которых многие авторы связывают с основной), с тем чтобы еще раз показать, что все они могут быть логически выведены из функционирования денег как общепризнанного средства обмена.
В первую очередь это относится к функции, которую деньги выполняют, облегчая кредитные сделки. Здесь проще всего показать, что данная функция есть часть функции средства обмена. Кредитная сделка, в сущности, есть не что иное, как обмен настоящего блага на благо будущее. Английские и американские авторы часто упоминают эту функцию денег, говоря, что деньги служат стандартом отложенного платежа[11]. Но первоначально это выражение употреблялось не для подчеркивания некоторой отдельной, якобы отличной от стандартной функции денег, а для прояснения позиции в ходе дискуссии о влиянии изменения ценности денег на реальный объем денежных долгов. И это выражение прекрасно выполнило свою задачу. Необходимо только добавить, что такое его использование заставило многих авторов рассматривать проблемы, связанные с общеэкономическими последствиями изменения ценности денег, с узкой позиции модификации существующих отношений задолженности, упуская другие важные аспекты изменения ценности денег.
9
См.: Menger. Untersuchungen über die Methode der Sozialwissentschaften und der politischer Ökonomie insbesondere. Leipzig, 1883. S. 172 ff. (Менгер К. Исследования о методах социальных наук и политической экономии в особенности // Менгер К. Избранные работы. М.: ИД «Территория будущего», 2005. С. 410 сл.); Menger. Grundsätze der Volkswirtschaftslehre. Wien, 1923. S. 247 ff. {В 1-м изд. вместо ссылки на 2-е изд. «Grundsätze» была ссылка на статью Менгера «Деньги»: Menger. Art. «Geld» // Handwörterbuch der Staatswissenschaften. 3. Aufl. IV. Bd. S. 555 ff.}
10
См.: Menger. Grundsätze der Volkswirtschaftslehre. Wien, 1923. S. 278 ff. {В 1-м изд. вместо ссылки на 2-е изд. «Grundsätze» была ссылка на статью «Деньги»: Menger. Art. «Geld» // Handwörterbuch der Staatswissenschaften. 3. Aufl. IV. Bd. S. 598 ff.}
11
См.: Nicholson. A Treatise on Money and Essays on Present Monetary Problems. Edinburgh, 1888. Р. 21 ff.; Laughlin. The Principles of Money. London, 1903. P. 22 f.