Страница 10 из 25
Это единственная интерпретация, которая согласуется с фундаментальным положением теории предельной полезности, разработанной в значительной мере самим Бём-Баверком. Согласно этому положению, полезность (а следовательно, субъективная потребительная ценность) единиц некоего блага убывает с ростом предложения этих единиц. Но принять это означает полностью отвергнуть саму идею об измерении субъективной потребительной ценности благ, которую невозможно измерить никаким способом.
Американский экономист Ирвинг Фишер попытался подойти к задаче измерения ценности с помощью математики[21]. Он преуспел в решении этой задачи не более, чем его предшественники, пытавшиеся решить ее другими методами. Как и они, Фишер не смог преодолеть трудностей, проистекающих из того факта, что предельная полезность уменьшается с увеличением предложения. Единственная польза от математического языка, на котором он излагает свои аргументы (и который все в большей степени расценивается как общепринятый метод экономикотеоретических исследований), состоит в том, что этот язык позволяет Фишеру в какой-то степени спрятать дефекты его хитроумных, но полностью искусственных построений.
Фишер начинает с предположения, согласно которому полезность некоего товара или услуги, хотя и зависит от предложения этих товаров или услуг, является независимой от предложения всех других благ. Он отдает себе отчет в том, что не сможет достичь своей цели (отыскать единицу измерения полезности), если не покажет вначале, как определяется соотношение между двумя данными предельными полезностями. К примеру, если индивид располагает 100 буханками хлеба в течение года, предельная полезность одной буханки для него будет больше, чем если бы у него было 150 буханок. Проблема состоит в определении количественного соотношения между этими двумя предельными полезностями. Фишер пытается решить эту задачу путем сопоставления их с третьей полезностью. Для этого он рассматривает случай, когда тот же индивид в течение года располагает также B галлонами масла. Он обозначает ß прирост этого количества масла, причем полезность этого прироста равна полезности сотой буханки хлеба. Далее, когда рассматривается второй случай (в распоряжении индивида имеется не 100, а 150 буханок), предполагается, что предложение масла не изменилось – его у индивида все те же B галлонов. Полезность 150-й буханки равна, предположим, β/2. До этого момента нет никакой необходимости оспаривать построения Фишера, но тут он делает логический скачок, который позволяет ему избежать преодоления всех реальных трудностей проблемы. Вышеописанная ситуация означает, продолжает Фишер, как если бы речь шла о чем-то самоочевидном, что «таким образом, полезность 150-й буханки хлеба равна половине полезности 100-й буханки». Не приводя никаких объяснений, он продолжает спокойно анализировать проблему, решение которой (если приведенное выше предположение принимается как корректное) не представляет никаких трудностей, позволяя ему, в конце концов, дедуктивно вывести единицу полезности, так называемый ютиль (util, от англ. utility, полезность. – Науч. ред.). Кажется, Фишеру не приходит в голову, что вышеприведенной фразой он просто-напросто отбросил всю теорию предельной полезности, противопоставив себя всей современной экономической теории. Ведь его утверждение справедливо только в том случае, если полезность ß в два раза больше, чем полезность – β/2. Но если бы это действительно было так, то проблему определения соотношения между двумя предельными полезностями можно было бы решить гораздо проще, и длинные дедуктивные построения Фишера были бы не нужны. С той же степенью обоснованности, с какой он решил, что полезность ß в 2 раза больше полезности – β/2, он мог бы предположить, что полезность 150-й буханки составляет 2/3 полезности 100-й.
Предложение в объеме B галлонов масла представляется Фишеру делимым на n маленьких порций размером в ß, или 2n еще меньших порций по – β/2 каждая. Фишер предполагает, что индивид, в распоряжении которого имеется предложение масла объемом B галлонов, считает ценность единицы блага x равной ценности ß, а ценность единицы блага у равной – β/2. Фишер делает следующее предположение, а именно что в обоих случаях оценивания, т. е. приравнивая ценность x ценности ß, а ценность у ценности – β/2, индивид располагает одним и тем же объемом предложения в B галлонов.
Очевидно, Фишер считает, что из этих допущений следует, что полезность ß в два раза больше полезности – β/2. Ошибка в этом месте очевидна.
В первом случае индивид сталкивается с выбором между x (ценность 100-й буханки хлеба) и ß = 2β/2. Он считает невозможным выбрать какой-то один из этих двух вариантов, т. е. он ценит их одинаково. Во втором случае он должен выбирать между у (ценность 150-й буханки хлеба) и – β/2.
И опять он находит обе эти альтернативы равноценными. Теперь возникает вопрос, каково соотношение между предельной полезностью ß и – β/2? Мы можем определить его, только спросив себя, каково соотношение между предельной полезностью n-й части данного объема предложения и 2n-й частью этого же объема предложения, т. е. между β/2 и β/2n. Для этого представим, что общий объем предложения B разделен на 2n порций по —β/2n. Тогда предельная полезность (2n – 1) – й порции больше, чем 2n-й порции. Если теперь мы представим объем предложения B разделенным на n порций, то отсюда с очевидностью следует, что предельная полезность n-й порции равна предельной полезности (2n – 1) – й порции плюс предельная полезность 2n-й порции из предыдущего случая. Она больше 2n-й порции не в два, а более чем в два раза. В действительности, даже при неизменном предложении, предельная полезность нескольких единиц, взятых в совокупности, не равна предельной полезности одной единицы, умноженной на число единиц, но с необходимостью больше, чем эта последняя. Полезность двух единиц блага больше, чем одной, но отнюдь не в 2 раза[22].
Возможно, Фишер полагает, что приведенные выше соображения могут быть отвергнуты на том основании, что ß и β/2 представляют собой настолько малые количества блага, что их полезность может считаться бесконечно малой. Если он действительно так считает, то на это можно сразу возразить, что особенности математической концепции бесконечно малых величин делают ее непригодной для решения экономико-теоретических проблем. Полезность, доставляемая данным количеством благ, либо достаточно велика для того, чтобы быть оцененной, либо настолько мала, что остается неощутимой для лица, производящего оценку, и поэтому не влияет на его суждение. Но даже если бы концепция бесконечно малых величин была применима, указанный аргумент оставался бы некорректным, – очевидно невозможно определить соотношение между двумя конечными предельными полезностями посредством приравнивания их к двум бесконечно малым предельным полезностям.
В заключение прокомментируем в нескольких предложениях попытку Шумпетера обнаружить единицу удовлетворенности, связанную с потреблением данного количества блага, и выразить удовлетворенность от потребления других благ путем умножения на эту единицу. Ценностное суждение, основанное на этом принципе, должно, согласно Шумпетеру, выражаться следующим образом: «удовлетворение, которое я могу получить от потребления определенного количества благ в тысячу раз больше, чем удовлетворение от потребления одного яблока в день» или «за это количество блага я бы отдал максимум тысячу раз данное яблоко»[23]. Существует ли в реальности хоть кто-нибудь, кто способен возводить в своем сознании подобные конструкции? Существует ли хоть какой-то вид экономической деятельности, который на самом деле зависит от принятия такого рода решений? Очевидно, что нет[24]. Шумпетер совершает ту же ошибку, начиная с предположения о необходимости измерять ценность для того, чтобы суметь сравнить одно «количество ценности» с другим «количеством ценности». Но оценивание никоим образом не предполагает измерения «количества ценности». Оно состоит только в сопоставлении значимости различных потребностей. Фраза «благо а стоит для меня больше, чем благо b» требует измерения экономической ценности не в большей мере, чем утверждение «Индивид A мне более дорог, чем индивид B, т. е. я ценю его выше» требует существования неких единиц измерения дружбы.
21
См.: Fisher. Mathematical Investigation in the Theory of Value and Prices // Transactions of the Co
22
См. также: Weiss. Die moderne Tendenz in der Lehre vom Geldwert // Zeitschrift für Volkswirtschaft, Sozialpolitik und Verwaltung. Bd. 19. S. 538.
23
Ср.: Schumpeter. Wesen und Hauptinhalt der theoretischen Nationalökonomie. Leipzig, 1908. S. 290.
24
Ср. также: Weiss. Die moderne Tendenz in der Lehre vom Geldwert // Zeitschrift für Volkswirtschaft, Sozialpolitik und Verwaltung. Bd. 19. S. 534 ff.