Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 5 из 6



И вновь эллины восхищенно приветствовали Гомера, ибо стихи его неизмеримо превышали обычный уровень; и потребовали они, чтобы Гомер был объявлен победителем. Но царь отдал приз Гесиоду, объявив, что получить его должен тот, кто призывает людей к миру и земледелию, а не тот, кто поет им о войнах и побоищах»[23].

Настало время превозносить достоинства мира, сотрудничества и трудолюбия, торговли и коммерции, науки и знания, любви и красоты, свободы и справедливости. Пора оставить позади пороки войны – раздоры и разрушения, грабежи и конфискации, цензуру и запреты, ненависть и страх, насилие и беззаконие. В современном мире, миролюбивом и стремящемся к процветанию, приз должен достаться тем, кто призывает людей к миру, а не к войне и убийству.

Свобода и мир

Свобода и мир. Именно это предлагают либералы. Свобода и мир – дело сознательного выбора. Они вызволили и продолжают вызволять миллиарды людей из нищеты и страданий. Выбор в пользу свободы и мира – правильный выбор взрослых людей. В этом выборе есть смелость; в нем есть порыв; в нем есть дерзание; в нем есть величие и славный облик, которые неизмеримо выше тех чудовищно искаженных их образов, которые предлагает война. Предпринимательство, процветание, гражданское общество, дружба, достижения, продуктивность, искусство, знание, красота, любовь, семья, удовлетворенность, полнота жизни, счастье – все это дается миром и разрушается войной.

Тем же, кто сетует, что мирное существование слишком «скучно», тем, кто тоскует по вражде, раздору, насилию, много лет назад ответил великий классик либерализма Бенжамен Констан: «Разве мы существуем только для того, чтобы вымостить нашими мертвыми телами вашу дорогу к славе? У вас есть вкус к войне: но нам-то какая от него польза? Вам скучно в спокойное мирное время. Но нам-то что за дело до вашей скуки?»[24]

Человеческая история переполнена войной и убийством. Пора, наконец, вручить приз не тем, кто твердит о войне и убийстве, а тем, кто предан миру и мирному труду.

2

Стивен Пинкер

Отступление войны и концепции человеческой природы

Возможно, в это трудно поверить, но войны идут на спад. Что свидетельствует об этом замечательном факте и каковы его причины? Стивен Пинкер – профессор психологического факультета Гарвардского университета. Занимается исследованиями в области языка и проблем сознания. Публикуется в «New York Times», «Time» и «The New Republic». Автор восьми книг, в том числе: «The Language Instinct» («Язык как инстинкт», см. рус. пер.), «How the Mind Works» («Как работает сознание»), «Words and Rules» («Слова и правила»), «The Blank State» («Чистый лист»), «The Stuff of Thought» («Содержание мысли»). Самая последняя – «The Better Angels Of Our Nature: Why Violence Has Declined» («Добрые ангелы нашей природы: почему насилия стало меньше»).

Насколько можно судить, война отступает. За две трети столетия, прошедшие после Второй мировой войны, великие державы, да и вообще развитые страны за редчайшими исключениями не сталкивались на поле боя, – беспрецедентное явление в истории (Holsti 1986; Jervis 1988; Luard 1988; Gaddis 1989; Mueller 1989, 2004, 2009; Ray 1989; Howard 1991; Keegan 1993; Payne 2004; Gat 2006; Gleditsch 2008; обзор см. в: Pinker 2011, глава 5). Вопреки прогнозам экспертов, США и СССР не начали третью мировую войну, а великие державы не вели боевых действий друг против друга со времен окончания Корейской войны в 1953 г. После 600-летнего периода, в течение которого страны Западной Европы каждый год начинали две новые войны, с 1945 г. они не начали ни одной. Если взять самые богатые страны всего мира, а их примерно сорок, то и они не вступали в вооруженные конфликты друг с другом. Еще один приятный сюрприз: после окончания «холодной войны» в 1989 г. количество войн всех видов во всем мире сократилось (Human Security Centre 2005; Lacina, Gleditsch, and Russett 2006; Human Security Report Project 2007; Gleditsch 2008; Goldstein 2011; Human Security Report Project 2011; обзор см. в: Pinker 2011, глава 6). Войны между государствами стали крайне редким явлением, а число гражданских войн, возраставшее в 1960–1990-х годах, уменьшилось. Общемировой уровень смертности от межгосударственных и гражданских войн вместе взятых также неуклонно снижается: почти 300 человек на 100 тысяч жителей планеты во время Второй мировой войны, почти 30 во время Корейской войны, немного больше 10 в эпоху Вьетнамской войны, меньше 10 в 1970–1980-х годах и менее одного в XXI в.



Насколько серьезно следует относиться к данным, свидетельствующим об отступлении войны? Что это – статистическая аберрация, случайное и преходящее везение? Результат некорректной методики, избранной для подсчета войн и их жертв? Период временного затишья в неумолимом круговороте вещей – затишье перед бурей, разлом Сан Андреас перед Великим землетрясением, сухостой, готовый вспыхнуть от тлеющего окурка? На эти вопросы нет точных ответов. В данной статье я рассмотрю их сквозь призму свойств человеческой природы.

Многие эксперты сомневаются, что война в принципе может отступить: человеческая природа, говорят они, не изменилась, и нам по-прежнему свойственна врожденная склонность к насилию, которая постоянно порождала войны в нашей истории. Врожденная агрессивность существует, и доказательств тому достаточно: мы наблюдаем повсеместную агрессивность у приматов и вездесущее насилие в человеческих обществах – убийства, изнасилования, домашнее насилие, восстания, разбои, междоусобицы. Кроме того, есть веские основания полагать, что в ходе эволюции нашего вида некоторые гены, гормоны, отделы мозга и само давление естественного отбора способствовали насилию (обзор этих вопросов см. в: Pinker 2011, главы 2, 8 и 9). Всего за два поколения людей, которые достигли зрелости с 1945 г., это воздействие не могло стать прямо противоположными и аннулировать результаты нескольких миллионов лет эволюции гоминид. Поскольку наша биологическая тяга к войне никуда не делась, то, согласно этой логике, любые мирные интерлюдии будут преходящи. Тех, кто не считает, что отступление войны – это статистический артефакт или полоса везения, принято называть романтиками, идеалистами и утопистами. Немногочисленные поклонники Руссо и правда глубоко уверовали в его теорию, считая, что изначальная склонность к насилию не присуща человеческой природе: мы, говорят они, – безволосые бонобо (так называемые «шимпанзе-хиппи»), мы наполнены окситоцином и наделены нейронами сочувствия, которые естественным образом делают нас миролюбивыми.

Я не думаю, что мы – «шимпанзе-хиппи», но считаю, что отступление войны – это реальный факт. Как записного реалиста школы Гоббса меня нисколько не смущает утверждение, что отступление войны вполне совместимо с неромантическим взглядом на природу человека. В книге «Чистый лист» («The Blank Slate», 2002) я отмечал, что наш мозг сформировался в ходе естественного отбора и усвоил в числе прочих свойств такие импульсы, как жадность, страх, месть, ярость, мачизм, трайбализм и самообман. Каждый из них по отдельности или в той или иной комбинации способен побудить наш род к насилию. Тем не менее я намерен показать, что это не слишком лестное мнение о человеческой природе нисколько не мешает считать отступление войны реальной и, возможно, устойчивой тенденцией в человеческой истории.

Четыре причины, по которым отступление войны совместимо с реалистическим взглядом на человеческую природу

Снижение, а иногда и полное исчезновение насилия определенных видов отнюдь не является чем-то экстраординарным в человеческой истории. В моей книге «The Better Angels 0f Our Nature: Why Violence Has Declined» («Добрые ангелы нашей природы: почему насилия стало меньше») (Pinker 2011) и в книге Джеймса Пейна «A History of Force» («История силы») (Payne 2004) приведены десятки таких случаев. Вот некоторые примеры.

23

Unknown author, «Of the Origin of Homer and Hesiod, and of their Contest», in Hesiod, the Homeric Hymns, and Homerica, trans. by Hugh E. G. Evelyn-White (Cambridge, Ma.: Harvard University Press, 1914), pp. 585–587. [Лукач Ю. Состязание Гомера и Гесиода. http://www.poezia.ru/article.php?sid=108461].

24

Benjamin Constant, «The Spirit of Conquest and Usurpation and their Relation to European Civilization», – Constant, Political Writings, Biancamaria Fontana, ed. (Cambridge: Cambridge University Press, 1988), p. 82.