Хранитель

– Пейте, прекрасная леди! Пусть Ваши бледные щечки украсятся румянцем!

Я не хотела всеобщего внимания, поэтому уставилась в свою тарелку, но успела заметить несколько задумчивых взглядов от претендентов. Они продолжали гадать – кто же настоящая леди Фарина, а отец и матушка отлично сбивали всех столку, привечая то одну, то другую кузину, не обходя мимолетной лаской и меня.

После ужина устроили танцы, однако в какой-то момент девушки сели играть в «к вам барышня пришла», а мужчины, утомленные избыточным дамским обществом, ускользнули во двор. Там старый Осберт распалил костер, подвесил над ним крупного поросенка, сдобренного жгучими травами, а рядом поставил корзину с хлебом и сыром, да две дюжины бутылок красного тарсийского. Вино это было особенным – развязывало язык, не давая хранить тайны.

Постепенно все гости и слуги ушли, оставляя лордов наедине с огнем, ночью и вином. В этом была своя особая магия – близость ночного леса, полного жизни, едва слышный звон родника позади дома, синеватое пламя угольев, над которыми томилась истекающая соком тушка и кубки, полные вина!

Первым заговорил лорд Соулсберри – дернул тонким усом, отхватил кинжалом кусок мяса и, уложив его на хлеб, светски поинтересовался:

– А что, высокие лорды, кто-нибудь из вас уже угадал, под какой маской прячется леди Фарина?

Остальные отреагировали по-разному. Кто-то пожал плечами, кто-то вздрогнул или отвернулся, только лорд Бунаш насмешливо улыбнулся тонкими губами и подкрутил модный тонкий ус. Но Соулсберри не останавливался:

– Вы Бунаш, наверное, пытались подкупить слуг, чтобы раздобыть каплю крови герцога или герцогини, а потом дарили всем девушкам шипастые розы, чтобы узнать вкус их крови и сравнить…

Стройный изящный молодой мужчина вдруг стиснул в руках толстый смолистый сук и одним движением переломил его, будто сухую лучину! Я вздрогнула в своем убежище, но тут же успокоилась – увидеть или почуять меня невозможно. Меня тут нет. Я спокойно «сплю» в своей кровати, а все, что происходит на полянке, вижу и слышу, благодаря амулетам, еще до нашего приезда припрятанным Осбертом. Поездка на охоту – не случайная забава, это последнее испытание для претендентов, и я должна знать о них все!

– Вы, лорд Кальрон за ужином тщательно обнюхивали своих соседок. Вероятно, Ваше тонкое обоняние позволяет различать девушек, хотя они старательно меняют наряды?

Холодный блондин остался безупречно холодным, но его серебристо-серые глаза вспыхнули на миг и тотчас затуманились, точно лунный камень.

– Вы, лорд Дортего, пытались обаять служанок – это я и сам наблюдал, – задумчиво сказал лорд Кармил, вороша угли, – не уверен, что получилось, ибо слуги у герцога верные, но попытки были. И магические ловушки на лестницах – тоже.

Обаятельный улыбчивый молодой человек помрачнел. Я знала, что он довольно сильный маг. Кузина Софи говорила, что ощущает его магию, как ледяной родник, играющий и шипящий под нарядным зеленым покровом травы. Она была тонким интуитом, поэтому, доверясь ее ощущениям, я вдруг увидела, что так и есть – под солнечными улыбками таится холодный расчет. Это неплохо, возможно, видя во мне прибыль для своего захудалого рода, лорд Редмил будет беречь меня лучше, чем остальные?

Общее молчание прервал лорд Брейди – одним движением отломив аппетитную ножку, он подставил кубок под горлышко бутылки, намекая ставшему виночерпием лорду Дормишу, что ему нужно пополнить запас, а затем насмешливо глянул на Соулсбери:

– Нет, лорд Кармил, я не нашел леди Фарину, я для этого слишком прост и груб, зато я нашел себе невесту и выбываю из отбора Хранителей.

Втайне я вздохнула с облегчением. Крупный громогласный лорд, который мог при желании раствориться в парке, как рыба в воде, меня пугал. Интересно, кто из подруг оказался «подходящей партией» для этого мужчины? Остальные лорды смерили Брейди странными взглядами – кто-то облегченным, кто-то задумчивым. Я уже понимала, что несмотря на престижность должности Хранителя, многие искали этой чести ради выгоды – своей личной или родовой – не важно. Думается, если бы удалось поправить дела простой женитьбой на симпатичной юной леди, многие лорды отказались бы от этой чести.

– Ну а Вы, лорд Дормиш, – Соулсберри не собирался останавливаться, – уже отыскали леди Фарину?

– Да, – просто ответил тот и неожиданно насмешливо добавил: – я знаю, что Ваш родовой дар позволяет видеть ложь, милорд. Так вот, я нашел леди, но никому не буду говорить, как и где.

Все помолчали. Я знала, почему не удались попытки вампира и эльфа. Когда в замок пригласили будущих Хранителей, маги соорудили для меня амулет-кокон, прикрывающий от всего. Я надела его всего один раз и тут же расплакалась. Эта защита закрывала меня от всего, но и сама отсекала большую часть моих ощущений. Как маг я ослепла и оглохла, да еще в голове поселился непонятный гул. К счастью, отец указал магам на огромную ошибку такой защиты – в комнате, полной людей и магов, я выделялась как белое пятно, не имеющее ни запаха, ни ауры.

Помучившись несколько дней, мужчины нашли другой выход: амулет родства. У всех присутствующих в замке взяли капельку крови и слепок ауры. Смешали и навесили на бриллиант, который свободно вращался внутри малюсенькой золотой клеточки. Та грань камня, которая касалась моей кожи, та и определяла, кому из присутствующих я прихожусь родней на данный момент. Вот почему вампир решил, что я дочка экономки, а эльф принял за родственницу одного из наших друзей. Такая защита давалась мне легче, но теперь мучило любопытство – как меня узнал лорд Дормиш?

Глава 6

Мужские посиделки продолжились, но у меня закончился ресурс амулетов, пришлось спрятать их под подушку и уснуть. Утром лорды как ни в чем не бывало встречали дам на крыльце. Все свежие, любезные и очень-очень внимательные к юным гостьям.

Первая травля шла по росе. Нам подвели коней, помогли сесть и указали в какой стороне будут поднимать зверя. Отец берег крестьянские поля и в неурочное время не гонял по ним, губя урожай. Вот и на этот раз охота шла в лугах, благо до сенокоса было еще долго.

Запели рожки, залаяли собаки, дамы кокетливо подобрали юбки и вуали, готовясь к бешеной скачке, к азарту погони среди зеленых хлещущих ветвей и пьянящих ароматов лугов. Как не оберегали нас родители, проживая в огромном замке, полном людей трудно не услышать что-то потаенное, запретное. Вот и я как-то раз нечаянно подслушала разговоры маминых дам после одной из охот. Там было много завуалированных намеков на страсть мужчин, разгоряченных схваткой со зверем, на мягкость ковра, брошенного на траву под тонким прикрытием шатра, про жаркие поцелуи, равные укусам…

Разглядывая веселящихся дам, их предвкушающие улыбки, игривые взгляды кавалеров, я чувствовала, что мне отчего-то обидно. Зубы сами прихватили полную нижнюю губу, а руки дернули повод, и тут рядом раздался спокойный голос:

– Леди Фарина, пожалейте лошадь, рваные губы ее не украсят.

Я чуть обернулась и натолкнулась на взгляд лорда Натана. Вспомнила его утверждение накануне. Выходит, узнал. Что ж. Фыркнув, я послала коня вперед. Пусть попытается догнать! У наших гостей были неплохие кони, но все же обычные, а у меня под седлом была кобыла ахалтекинской породы. Быстроногая, изящная – вся стремление и скорость. Да, невысокая, но и я гораздо легче любого из приглашенных лордов.

Когда моя Лана вырвалась вперед, сначала никто не понял, что произошло, и заподозрили, что она понесла, поэтому вслед устремились всадники, а я вдруг почувствовала себя легко! Засмеялась, пусть ветер уносил с щек слезы, и погладила свою красавицу, шепча в ухо:

– Быстрей, моя Лана, быстрей!

Кобыла птичкой взлетала над препятствиями, легко проносилась под низкими ветками, играючи обогнала тяжеловесных лордов, сидящих на напыщенных жеребцах. О, как у меня играла кровь! Хотелось кричать от восторга, и каждый прыжок Ланы напоминал полет! А потом все кончилось. Откуда-то сбоку вжикнула стрела. Моя ловкая лошадка почти увернулась. Почти… Сначала легко-легко хрустнуло древко, потом тяжело подогнулись копыта, и я кубарем полетела куда-то во влажную тьму, обдирая руки и ноги. Счастье, что не запуталась в поводьях и стременах.