Страница 36 из 51
Следы вели нас вдоль кромки ручья, берега которого были засыпаны осколками льда и снежной кашей. Впереди маячил знакомый силуэт моста Хаммета. Сперва я его не узнала, хотя мы приходили к Хатун лишь накануне. Днем, когда на берегу сидела забавная старушка с удочкой, водившая крючком по льду, все выглядело совершенно иначе. Теперь же, когда вода журчала, обтекая льдинки, а далекие тени сливались со зловещей темнотой, рассказы старушки о живущих под мостом чудовищах уже не казались фантазиями.
Поравнявшись с мостом, я запретила себе об этом вспоминать, не желая, чтобы мысли о троллях, гложущих мои кости, затмевали мой искренний, вполне обоснованный страх быть разорванной на кусочки огромным вервольфом. Я заметила, что даже впопыхах Джекаби не забыл бросить под мост пару медных монет. Похоже, он считал, что лучше на всякий случай перестраховаться: скорее всего, так думала и Хатун, не оставлявшая попыток среди зимы поймать троллю рыбу. Мне в голову пришла одна мысль.
– Джекаби! Подождите!
Перебежав мост, я завернула за угол и спустилась к ручью, на то самое место, где впервые увидела Хатун. Отложив старые книги в сторону, я всмотрелась в сгустившиеся тени. Под мостом было хоть глаз выколи, но на ощупь я быстро нашла, что искала. Клянусь, на миг я почувствовала у себя на запястье чьи-то цепкие пальцы, но тут же отдернула руку.
– Я только позаимствую ее, – заверила я темноту. – Обещаю, я принесу вам целого палтуса, если мы сегодня не погибнем.
С этими словами я вытащила из-под моста старушкину удочку.
Джекаби спустился к ручью и остановился возле меня.
– Ради всего святого, что вы делаете? – спросил он. – У нас нет времени рыбачить!
Положив удочку на землю, я повозилась с узлом, но в конце концов решила просто оборвать леску. У меня на ладони осталось грушевидное грузило.
Джекаби явно не был впечатлен. На самом деле это лишь больше его рассердило.
– Это свинец! – воскликнула я.
Но детектив не смягчился и теперь.
– И зачем нам эта капля свинца? – спросил он и снова взглянул на дорогу. – Да этот шарик и пальца его не покроет! – Он повернулся обратно ко мне. – Скажите, мисс Рук, если бы вам было под силу обогнать самого быстрого бегуна в мире, насколько серьезно вам помешали бы три-четыре грамма свинца, привязанных к большому пальцу?
– Почти не помешали бы, – признала я. – Но вы ведь не говорили, что собираетесь с ним делать! Свинец используют по-разному.
Покачав головой, Джекаби пошел обратно на мост. Я подняла книги, сунула грузило между страниц одной из них, как толстую закладку, и поспешила за ним.
– Вы только сказали, что свинец его убьет. Но разве не серебро? В сказках обычно о серебре говорится.
Шагая по траве впереди меня, Джекаби вытащил небольшой набор цветных линз, посмотрел сквозь некоторые из них, заметил что-то в лунном свете, снова напал на след и припустил по нему дальше.
– Во-первых, – приглушенно ответил он, не замедляя шага, – я вообще не говорил, что он его убьет. Это не так. Я только сказал, что он поможет нам его задержать. Во-вторых, серебро в фольклоре используется против вервольфов, иногда против ведьм, а в одной, особенно причудливой, легенде и против болгарского портного, но не против… – Джекаби остановился как вкопанный, наклонив голову набок, и я налетела на него, чуть не сбив с ног нас обоих.
– Не против кого? – прошептала я, когда мы на несколько секунд замерли. – Если он не вервольф, то кто?
– Тсс! – цыкнул Джекаби, после чего зажал мне ладонью рот и прислушался.
После долгой паузы я услышала шорох: кто-то очень быстро бежал среди деревьев. Казалось, он был впереди нас, но затем развернулся в направлении моста и с невозможной скоростью протиснулся через кусты. Решив, что он уже сбежал, я хотела было снова заговорить, но тут в лесу раздался сдавленный крик. Прогремел выстрел, и Джекаби помчался на звук, легко перепрыгивая через кусты своими длинными ногами.
Я бросилась за ним, но споткнулась о корень и с размаху врезалась в землю. В одной руке я держала книги, а выставить вторую не успела, поэтому ударилась головой о замшелый пень, и лес взорвался передо мной яркими красками. Поднявшись, я потеряла Джекаби из виду. Некоторое время я шла на хруст ломаемых веток, но быстро поняла, что это бесполезно. Я заблудилась в лесу и не знала дороги назад.
К счастью, облака рассеивались, и сквозь ветви деревьев показывались яркие звезды. Полная луна ярко сияла прямо у меня над головой, заливая лес холодным светом, однако не помогала мне сориентироваться. Я медленно шла вперед, не зная, что мне теперь делать. Стоило ли окликнуть Джекаби? Или же не следовало себя выдавать? Может, мне лучше было спрятаться?
Заметив краем глаза какое-то движение, я в ужасе вжалась в дерево. Сквозь кусты продирался полицейский, в панике смахивая листья с лица. Это был О’Дойл, тот самый здоровяк с орлиным носом, правда, теперь он выглядел гораздо менее пугающе. Он бежал с ружьем наперевес, то и дело оглядываясь через плечо. Я окликнула его, но он лишь выстрелил в моем направлении и пошел дальше.
Я инстинктивно пригнулась, хотя все пули просвистели слишком высоко. Я не шевелилась, пока О’Дойл не скрылся в лесу, однако выяснять, что именно его так напугало, тоже не собиралась.
Как можно тише и быстрее пробравшись сквозь кусты, я пошла по следу полицейского, отступление которого было слышно издалека. Когда я протискивалась между стволами деревьев, все звуки неожиданно стихли. Притаившись в тени, я пыталась услышать хоть что-то. В отдалении раздались новые выстрелы. Я присмотрелась к небольшой, поросшей мхом поляне и первым делом увидела ноги О’Дойла. Он лежал на спине в багряной луже, которая разливалась по посеребренной лунным светом траве. И он был не один. Над ним, спиной ко мне, склонилась темная фигура. И снова сердце чуть не выпрыгнуло у меня из груди… пока я не поняла, что именно вижу. Это был не наш зверь – не Чарли. Младшего детектива вообще не было видно.
Это был комиссар Свифт. Он опустился на одно колено, чуть расставив ноги, едва сгибавшиеся в металлических ортезах. Его темное пальто помялось, полы коснулись земли. Он снял котелок и почтительно склонил голову над телом погибшего полицейского. Стоя у него за спиной, я разглядела его седеющие волосы и небольшую лысину. Хотя на публике он вечно бахвалился, его реакция на эту ужасную трагедию показалась мне до боли человечной. В соседних кустах послышался треск, и я вздрогнула, вернувшись к действительности. Не было времени скорбеть. Я подкралась к Свифту, стараясь оставаться в тени и высматривая в кустах и зарослях зверя.
– Комиссар! – громким шепотом сказала я. – Сэр, здесь небезопасно. Монстр близко и по-прежнему охотится на нас.
Комиссар медленно водрузил котелок обратно на голову.
– Вы правы. Вы совершенно правы, юная леди.
Его низкий голос был совершенно спокоен. Красный бархат его котелка казался мрачным отсветом алой лужи, растекающейся по земле. Свифт оперся на трость и начал вставать, одновременно поворачиваясь, однако двигался он чудовищно медленно. Его ортезы скрипели и позвякивали, противясь движению. И тут на задворках моего сознания прозвенел тревожный звонок. Подошва ботинка комиссара, к которой маленькими шурупами крепились ортезы, была сделана не из грубой кожи. В лунном свете она сияла, как гладкое зеркало, и напоминала поверхность утюга, заостренную на кончике и сделанную целиком из металла. Когда он поднялся, его ботинки глубоко ушли в мягкий мох, а ортезы распрямились с тихим звуком: звяк-звяк.
Комиссар поправил блестящий котелок, с полей которого на землю падали багряные капли, и медленно поднял взгляд. Шляпа отбрасывала тень на верхнюю часть его лица, но глаза смотрели прямо на меня, налитые кровью и полные яда и огня. Темно-красные капли с котелка упали ему на щеку, а губы изогнулись в злобной улыбке, обнажив острые зубы.
– Да, вы правы, – сказал он. – Охота в самом разгаре.