Страница 60 из 88
Руды пока хватило, половину поля возле стены было завалено рудой, а вот с углем я лоханулся. Я нашел взглядом несколько человек из первого селения Бажены, с которыми мы начинали плавку метала и крикнул.
— Уголь нужен! Возьмите людей и закладывайте печи для древесного угля, рубите березняк. Ищите самые сухие полянки и рубите все деревья подряд, потом эти полянки пойдут под пашню.
Работа шла достаточно медленно. Казалось бы всё крутиться, вон там кто то измельчает руду, а там другие люди пережигают уголь, третьи собирают еще одно колесо, а были еще и те кто подносил или подавал, ходил на охоту или рыбалку, но делалось всё это медленно, с ленцой. Мне казалось, что эти люди приступили к строительству коммунизма, и поскольку коммунизм строить можно вечно, то никто никуда и не спешит. И что мне делать? Я ведь не руководитель и не прораб, я даже не инженер. Отдельные знания я конечно имею, но как заставить этих людей работать быстрее, как повысить производительность труда, особенно кузнецов? Я по сути простой механизатор, я не кузнец и не технолог метала, хоть и были у нас занятия по слесарке, но это примитив. Я вот хватаюсь за какую то работу и работа эта кипит, людишки вокруг меня бегают, но в другом месте все стоит. Да и хрен с ними — сплюнул я про себя — люди они во все времена одинаковые, не буду распыляться, возьмусь за то, что лично мне принесет прибыли, а уже появиться прибыль, можно будет и другие направления моего хозяйства подтянуть. А прибыль в это время дает только добыча и переработка железа, при чем со всеми элементами, то есть просто железо продавать смысла нет, нужно продавать изделия из железа.
Я подошел к Стародубу.
— Это не дело, мы не можем стоять все время у печи, нужно назначать двух мастеров и пусть работают посменно.
— Богомир! — позвал Стародуб — иди сюда.
Богомир подошел и Стародуб спросил:
— Ты понял как работает печь, сможешь ли руководить варкой метала как это делал наш рикс?
— Смогу, если доверите.
— Доверяем — похлопал я по плечу Богомира — и назначь людей пусть сразу готовят свои наковальни, крицу нужно разбивать пока она горячая, нельзя допустить, чтоб крица остыла, иначе потом не прогреем. Как печь остынет, завтра почини её полностью, мастер и начинай новую закладку. А что бы крица не остывала, разбивайте её сразу на маленькие куски, а теми кусками пусть кузнецы сами занимаются. Теперь ты староста плавильного цеха, твоя задача выдавать метал, в кузни не лезь.
Мы сидели в деревянном доме со Стародубом, он смотрел на меня странным взглядом, а потом не выдержал и спросил:
— Откуда ты все это знаешь Чеслав? И колесо и печь и сталь, и оружие делаешь и бронь вон себе сделал.
На столе лежал новый пластинчатый доспех, я уже его померил и он мне нравился, но из-за кривизны металлических пластин выглядел как то не престижно, однако же это был настоящий пластинчатый доспех, каждая железная пластина перекрывала соседнюю как рыбья чешуя, и пробить такую бронь было не реально даже копьем. Я даже испытывать не стал, я просто знал, я видел такую бронь в Ростове на историческом семинаре, там мужики шизанутые на исторических реконструкциях, за деньги бились часами в таких доспехах и никаких особых повреждений не было.
— Нет, Стародуб, это все очень не стабильно, я что то делаю, но не знаю правильно ли это или нет.
— Я не понимаю тебя Чеслав, ты говоришь загадками, вот метал у тебя идет, а ты говоришь что не знаешь как его делать.
И тут я начал выдавать свою легенду.
— Я ведь там, на полянке весной умер. Да, да Стародуб, меня убили, и я попал в ирий, а там душь человеческих видимо не видимо. И предки мои, и люди чужие, и все что то делают. Посмотрел я на это всё, по заглядывал как люди работают, а потом воин в сияющем доспехе ко мне подлетел, да и говорит: "'а ты что тут делаешь? Тебе рано сюда иди взад". Дотронулся он до моего лба рукой и я вернулся в этот мир. А теперь вот вспоминаю, что видел, да только я не всё помню. Я как дитё малое просто пытаюсь копировать то что видал, да не знаю получится ли?
— Слыхал я от ведунов местных, что священная роща может душу умершего в тело возвернуть, да из-за кромки вытащить.
— Так и есть. Я лешака там в лесу повстречал, он меня в селение Бажены привел, а никто из людишек Бажениных его и не видит, а он вот туточки рядом стоит. Чисто дух внеземной.
— Ты верно ведуна встретил, свезло тебе Чеслав, они ведуны не каждому показываются. Ведуны показываются людям когда сами того желают.
— Так и есть — подтвердил я — тот ведун действительно сказал, что не в всем дадено его узреть, а душа моя мол пришла, что бы изменить тут что то к лучшему.
— Не боишся? Ведь те, кто с мира духов ушел, за теми могут демоны стражники отправится, что бы душу взад возвернуть.
— Тех демонов я не боюсь, тех демонов мы клещами схватим за нос и в печь назад вернем. Раз меня боги отпустили, то демонам до того дела быть не должно. Я тебе говорю, пока мое тело было мертвым тут, моя душа жила там, а потом меня выкинули из-за кромки назад, просто взяли и выкинули. Только вот я думаю зачем меня назад отпустили? Может миссия какая имеется. Может рода наши по земле раскиданные собрать нужно, и научить как жить правильно, своим трудом на хлеб зарабатывая.
— А что такое хлеб? — спросил Стародуб.
— Муку с водой мешаешь, а потом запекаешь.
— Муку, какую муку? У нас бабы проросшее зерно перетирают и в печке запекают, но в основном просто варят в котле.
Я встал.
— Пошли, собери баб толковых и за мной.
Мы вышли. Вернее так, я вылетел, а за мной Стародуб. Пока он собирал женщин, я взял мешок с зерном и потащил его во двор.
Там уже начали собираться женщины.
— Ну что бабоньки, будем делать хлеб, так как хлеб всему голова. Ваша каша хороша, но там на полдне, греки уже давно из зерна хлеб делают.
Высыпали зерно, на большой камень и я, взяв другой камень, поменьше начал перетирать зерно в муку, половина баб разошлась, потому что так долго я еще не работал, а они и не поняли, что это я так примитивно муку делаю.
Ну все когда муки была уже целая куча, приказал:
— А ну тащи яйца перепелов и куропаток и воды ведро.
Принесли, я сняв кожаную куртку сполоснул руки начал месить тесто. Хлеб в казачьей станице умеет делать каждый, тут конечно не мука Макфа и дрожжей нет, но несколько круглых комков теста я сделал и оставил подходить.
— А теперь все за мной, бабоньки.
Мы пришли к печке.
— А ну давай закладывай поленья и поджигай.
Зажгли, дождались когда прогорят, я открыл задвижку печки проверил жар и выгреб все угли, потом засунул руку, да хорошая температура, намочил тряпку и прошел по стенкам, сразу повалил пар.
— Значит так бабоньки, вы потом сами установите лучшую температуру, но пока и такой достаточно, несите тесто.
Принесли, я долго не думая прицелился и запустил круглый комок теста подальше в печь, потом вторую и третью. Потом взял опустил тряпку в воду и промазал внутри печь мокрой тряпкой еще раз для влажности.
— Все закрывайте печь и ждите.
Ждали по моим меркам не долго, но я нервничал, все время заглядывал, я знал только цвет. Да ориентировался по цвету буханки, если серая то хлеб не до пекся, а если цвет черный то хлеб уже сгорел. А вот если коричневый, то не зевай — вынимай. Но как тут ориентироваться, мука то не первый сорт, а очень грубого помола, это тесто изначально было серым с отрубями.
Когда на мой взгляд одна из буханок подрумянилась достаточно, я открыл печь и поддев буханку мечем вытащил её из печи, а потом опять закрыл дверь.
— Вот — показал я пальцем — примерно такого цвета должна быть булка хлеба, но кушать горячий хлеб нельзя, живот будет болеть, хлеб должен отдохнуть, его нужно завернуть в шкуру или ткань, несите чистую холстину.
Принесли и завернули, а чуть попозже положили еще одну булку уже чуть больше пропеченную и потом третью уже очень хорошо пропеченную, даже по краям почерневшую булку.