Страница 2 из 88
Красота этого ожерелья так поразила Германариха, что он подарил его своей молодой жене аланке по имени Сунильда, которую нежно называл ягодкой. Через какое то время его жена бросила старого царя и прихватив ожерелье, сбежала с молодым любовником. А потом муж её нашел, нашел и убил, окропив ожерелье кровью. Конечно же, Германарих забрал золотую безделушку у неверной жены и бросил ожерелье в сундук с золотым барахлом.
А когда на территорию дворца готского короля ворвались гуннские воины, сотник его личной охраны Савлий, что происходил от рода покоренного царя Бусса, прихватил сундучок с золотом и сев на струги со своими соратниками отстал от основного каравана, что шел на Дунай, и с ворованным золотом отправились вверх по Борисфену (Днепру) к себе на родину.
Добраться на земли своих предков удалось не всем, на днепровских порогах на храбрых воинов Савлия напал гуннский отряд, тогда Савлий приказал бросить струги, набить сумы коней золотом и прорываться на север. Из двух сотен опытных воинов сумели оторваться от преследования всего 32 человека.
Когда обескровленный отряд сотника Савлия приблизился к земле роксоланов, на них опять напали. Роксоланы были одной из ветвей рода аланов, и никогда не прощали обид и унижений, и не склоняли головы перед врагами, а увидев отряд своего врага бывшего готского сотника Савлия сразу же напали на него. Боя почти не было. Бывших охранников Винитария растерзали практически без потерь. Закидав стрелами убили коней, а потом накинув волосяные арканы потащили пленников по степи на капища, для принесения жертв своим богам.
Именно тогда один из воинов россоманов и нашел странное ожерелье, он выдернул его из сумки убитого сотника и спрятал себе за пояс. А на капище отдал жрецу.
Долго пролежало ожерелье у жрецов, но когда настали тяжелые времена, верховный жрец выковырял кинжалом большой красный камень из скифского ожерелья и велел продать золото, а рубин бросил в раскрытый рот идола, принеся драгоценный камень в жертву богам. Того идола через 7 веков сожгли воины князя Владимира, а большой красный рубин пролежал в обгорелой земле еще 7 веков.
В 17 столетии на тех землях была большая война, война со шведским королем Карлом-12. Копая земляные флеши красный рубин нашли солдаты Петра-1. Нашли и отдали своему царю, а царь на следующий же день после победы под Полтавой велел приладить рубин к трофейной шведской сабле и торжественно вручил её поручику Семёновского полка Шпицруцкому, за воинскую удаль и храбрость.
Передавалась эта сабля от отца к сыну и была семейной реликвией многие века. Через две сотни лет очередной штабс-капитан Шпицруцкий убыл на русско-японскую войну. К январю 1905 три русские Маньчжурские армии, созданные в октябре 1904 занимали почти сплошной фронт на р. Шахэ протяжённостью в 100 км, а с фланговыми отрядами и до 150 км.
Царские генералы, стремясь нанести поражение противнику до прибытия 3-й японской армии, в январе силами 2-й русской армии предприняли неподготовленное наступление в районе Сандепу, которое окончилось неудачей.
6 февраля (19 по старому стилю) с целью обойти фланги русских армий японские войска перешли в контрнаступление. Мукденское сражение 1905, продолжавшееся до 25 февраля (10 марта) окончилось крупным поражением русских войск, которые, понеся большие потери, отошли на Сыпингайские позиции в 160 км севернее Мукдена, где и оставались до заключения мира с японцами. Именно в этом сражении и отличился мой пра-прадед хорунжий Донского добровольческого корпуса Суденков Николай Степанович.
Когда войска 2-й русской армии оказавшись в окружении бросились бежать, то один из японских солдат подстрелил лошадь смелого русского штабс-капитана Шпицруцкого, и ранил самого офицера.
Чтобы спасти фронт, командующий армией послал в контратаку Донскую казачью добровольческую дивизию и казачки пронеслись смертельной лавой по рядам вражеской пехоты не допустив полного окружения частей 2-й русской армии, и отбросили неприятеля на исходные позиции. Именно тогда мой пра-пра дед получается, отбил раненого шатбс-капитана у японцев и доставил истекающего кровью полумертвого офицера в полевой госпиталь. А когда офицерик оклемался, то нашел смелого казачка и в знак благодарности подарил ему семейную реликвию, ту самую саблю с красивым древним рубином.
Мой геройский пращур потом участвовал в первой империалистической войне, а потом и в гражданской, в начале за белых, а потом как водится — за красных. Тогда многие так поступали, некоторые казачки по несколько раз меняли сторону в гражданской войне. А потом уже мой дед воевал в Великой Отечественной войне в казачьей дивизии и махал раритетной сабелькой срубая фашистам головы, а мне она досталась от отца.
Эту саблю я взял в руки лет в 5–6 и знал на ней каждый бугорок на эфесе и каждую зазубринку не лезвии.
Отец у меня в 90-х вступил в казачество и ну давай заниматься вопросами патриотического воспитания молодежи, а молодежью был я, Ваш покорный слуга Суденков Николай Иванович.
В 90-е годы под руководством опытных товарищей отца я занимался всем, и сабелькой махал на потеху публике, и джигитовкой, занимался я и русской версией рукопашного боя, а когда пришло время идти в армию, то как положено настоящему казачку попросился в десантуру. И попал как раз на вторую Чеченскую, был механиком-водителем БТР-82. Отслужил честно, даже несколько медалек получил, только вот судьба моя после армии не сложилась. Вначале я пытался работать в бывшем родном совхозе, превратившимся в фермерское хозяйство одного из местных богачей. Потом по знакомству устроился работать на бульдозере в Салехарде, а потом умер отец, и больная мать не смогла одна тянуть хозяйство. Почему одна, да потому, что я идиот, поехал в далекие дали за большими деньгами. Проработал на северах почти 15 лет. Строили трубопроводы, рыли котлованы под разработку алмазов, а под конец поучаствовал я и в строительстве морского порта Собетта, а когда приехал в свою родную станицу в последний отпуск и увидел мать, то понял, всё, пора её перевозить в город. Тяжело старушке одной в полу заброшенном доме.
Сестра моя жила во Пскове с мужем, там я и решил купить матери однокомнатную квартирку поближе к моей сеструхе. Кто как не дочь сможет лучше позаботится о старушке.
А дом в станице я продал. И дом, и кузню с банькой, и все барахло, потому как за пятнадцать лет работы на севере я потерял то, что называется чувством малой родины. Моей родиной стала не маленькая уютная казачья станица, а большая, нет огромная страна. Страна от Балтики и до Тихого океана. Где я только не был, в Воркуте, Салехарде и даже в Магадане.
Когда пришло время, я не смог купить матери дом в Псковской области. Все накопления сожрал очередной, мать его так, экономический кризис 2014 г., вот и решил купить однушку, а родовое гнездо продать.
Денег у народа не было и дом простоял на Авито почти год, но все же я его продал.
Продал дом в станице, продал всё, даже контейнеров не заказывали. Ничего старого не нужно, только фотоальбомы и родовые казацкие костюмы да саблю забрал, а остальное раздал друзьям семьи.
Тогда в 2015 году я получил почти 30 тысяч баксов от продажи дома в Ростовской области, и поехал на своей старенькой Тойоте к сестре во Псков. Мне казалось, что все прошло успешно и ничего не предвещало беду, однако беда настигла меня в пути. Меня вычислили. Как не знаю, но в маленьком придорожном кафе ко мне подсели два амбала и попросили поделиться деньгами от продажи дома. Доброе агенство, что оформляло сделку купли-продажи, наверное на меня наводочку братве скинуло.
Зря они так, я ведь не дом продал, а землю своих предков, и мне было так паскудно на душе, а тут эти идиоты, ну я и не сдержался.
Парни были крепкие, спортсмены-рукопашники, только они не имели того опыта, который сумел приобрести я. В начале казачьи потехи, потом служба в армейке в период пост Ельци-низма с дедами-дембелями и прочими радостями солдатской жизни, а потом суровая школа жизни на севере. Жизни среди отсидевших и потерявших берега урок. Разве могли два нагловатых перекачанных амбала знать на кого они наехали, нет не могли, да и понять ничего не успели. Вилка оружие, одному из бандитов в глаз вошла почти идеально, тот даже понять ничего не успел, а второй попытался встать, но я, опрокинув на него стол, нырнув в нижний ярус, потянув ступню противника на себя я уложил качка на спину, потом на автомате саданул ему кулаком в кадык пару раз, а пока тот стонал, я заехал ещё пару раз локтем в челюсть и побежал к машине.