Нас не поймут

— Слушай, Андрей, — Вика ослепительно улыбнулась, обнажив зубы. — Это же поможет тебе сблизиться со Стасом. Мы с ним довольно близки и… ну ты понимаешь, да?

Еще бы я не понимал! Стас действительно любил свою мать, и мое согласие ей помочь помогло бы мне сблизиться с ним и завоевать его доверие, которого, увы, у меня до сих пор не было. Да, мы вместе отдыхали, могли выпить, обсудить бизнес, но увы, Стас до сих пор опасливо ко мне относился. Не спрашивал совета, не интересовался моей жизнью, как это точно должно быть между родителем и сыном.

— Я согласен! — осчастливил Вику. Ради сына я бы и не такое сделал.

Глава 11

***

Лера

Бесит! Бесит! Бесит! Как же она меня бесит! Выставила какой-то тормознутой идиоткой перед ним, а потом еще и погулять попросила. А я вышла! Да ладно, чего уж там. Лучше здесь, на улице, чем там с коброй. Ведь проглотит, и не заметит. Да, она моя мать, но… пошла она, по-доброму.

Я села в кресло на террасе и просто смотрела в одну точку, ожидая, когда маме наскучит разговаривать с Андреем и она, наконец, свалит. Произошло это минут через сорок. Грациозными, размеренными шагами она вышла на крыльцо, достала сигарету, подкурила, повернула голову и заметила меня. Увидела, как окидывает меня взглядом, прищуривается, поэтому поняла, что сейчас сморозит какую-то чушь. И действительно! Она не заставила меня ждать:

— Чего ты шастаешь полуголая? — мама слегка прищурила глаза и склонила голову на бок, ожидая ответа.                      

Не сразу поняла, о чем она. Посмотрела на себя. Да точно! Я же переоделась. На мне коротенькие шортики и топик. Нет, ну а что она хотела? На улице жарко, мне в шубе ходить, что ли?

— Тебя что-то не устраивает? Вообще-то тебя не приглашали, — заметила, что она, вообще-то, должна быть дома.                      

— Где Стас? — мама уверенно проигнорировала мой выпад, а я пожала плечами и проигнорировала ее.                      

Знала, что еще пару фраз, и она начнет закипать, нервничать, беситься. А я что? Нечего было меня провоцировать и окунать в грязь перед мужчиной, пусть и ее бывшим мужем.

— Ты меня слышишь вообще!? — да, а пары фраз, оказывается, не нужно.

— Вали домой, мамочка, — последнее обращение произнесла как можно более язвительным тоном.

Заметила, как она щурит глаза. Так, что в уголках появились мелкие морщинки, не скрытые пластикой. Не успела заметить, как она сорвалась окончательно.

— Ах ты… — только и выдала прежде, чем подойти ко мне и замахнуться.

— Вика! — мама замерла, и я пожалела, что не ударила. Хоть бы знал, с какой сукой имел дело раньше.                      

Она обернулась, а я так и видела перед собой ее виноватый вид. Вот его она умеет корчить. Он сейчас такой же, как перед папой, когда она срывалась, а я не могла дать сдачи. Помню, как жаловалась отцу. Он усаживал меня к себе на коленки и звал ее в свой кабинет. Смотрел с укором и осуждением, а мама виновато опускала голову, лепеча извинения. Вот как сейчас.

— Прости, не знаю, что на меня нашло, — мило прощебетала она, а я закатила глаза и цокнула языком.                      

Как можно быть таким идиотом, чтобы повестись на этот наигранный тон? Смотрела на Андрея и понимала, что он не повелся. В его взгляде прочитала осуждение и непонимание. Впрочем, что он понимал? У него, по сути, не было сына. Он не знает, как воспитывают детей. Александровская только так и воспитывала. Меня…

— Андрюша, прости, просто… она огрызалась, и я… — снова закатила глаза, но на этот раз еще и улыбнулась. Это что, повод? Оправдание? Что за хрень вообще?

— Вика, твоя дочь выросла, и ты не имеешь права ее трогать, — голос Андрея звучал равномерно и спокойно.                      

Увидела, как на лице матери проскользнула тень злости, но она быстро взяла себя в руки. Мило улыбнулась, повернулась ко мне полностью и выдала:

— Прости, милая, это все нервы… — она ослепительно улыбнулась, а затем развернулась к Андрею. — Расскажем ей?                      

От этого «расскажем ей» внутри все стянулось в болезненный, тугой узел. Точно так же она говорила, когда разводилась с отцом. Правда, тогда она выставила во всем виноватого именно его. Он плохой, а она хорошая. Он изменял, а она держала целибат. Он мудак и скотина, а она жертва, любящая своего мужа. Сука! Провела параллель между этими высказываниями и внутренне взмолилась, чтобы это было что-то типа «Представляешь, Андрей считает меня сучкой» или «Лера, я все рассказала Андрею, и он знает, какая я на самом деле».

Увы, мои желания не сбылись, и я услышала то, что предпочла бы не слышать вообще:

— Мы решили пожениться, — мама ослепительно улыбнулась и отошла на несколько шагов, видимо, чтобы улавливать и мои и его эмоции.

Внутри все похолодело, но внешне я осталась совершенно спокойной. Перевела ледяной взгляд на Андрея и спокойно выдала:                      

— Поздравляю. Не представляете, как вам повезло… — намеренно перешла на «вы». Больше никаких «ты» с ним. Пошел в жопу! Что там я говорила на счет того, что все холодеет? Черта с два! Я в ярости! В дикой, всепоглощающей ярости и лучшее, что я могу сделать – свалить и не видеть его виноватую рожу, по которой так и хочется въехать! Монтировкой. Два… нет… лучше три раза!

Мама что-то говорила, но я будто абстрагировалась. Медленно встала из кресла и спустилась по ступенькам.                      

— Лера… — услышала, как Андрей позвал меня, но даже не оборачиваюсь. Подошла к воротам, толкнула их и только когда вышла на улицу, обхватила себя руками. Постояла так несколько минут. Вдохнула и выдохнула. Успокоилась и пошла к Ангелине.

Наверное, я отключилась, потому что даже не заметила, как пришла к их дому, как открыла ворота и вошла в дом. Ангелина вышла на мой зов, улыбающаяся и веселая, она сразу же помрачнела, увидев, в каком состоянии я пришла.                      

— Что случилось? — тут же спросила, а я… я, как рыба, просто открывала и закрывала рот. — Лера! — Ангелина повысила голос и щелкнула пальцами у моего лица. — Рассказывай.

— Идем на улицу, — еле выдала, желая поскорее выйти и снова вдохнуть целительного воздуха.

Ангелина быстро взяла меня за руку и вывела на улицу. Мы пошли все в ту же беседку, где накануне она рассказывала мне о своей жизни. Я села, подтянула под себя колени и оперлась на них подбородком, смотря в одну точку. Мне все еще было сложно, но Ангелина не торопила. Она молча сидела рядом, ожидая, когда я все расскажу.

— Он женится, — безжизненным тоном проговорила я. — На моей матери, — горько усмехнулась и подняла взгляд на Ангелину, которая смотрела на меня с огромным удивлением.

Я ожидала утешения, сожаления и обнимашек, но у нее были другие планы. Она смотрела на меня некоторое время, и я видела, что она думает. Ее мозг генерировал идею, и мне, если честно, уже было страшно. Как-то сразу забывала о том, что мне плохо, потому что уже интересно, что придумает Ангелина. Она заставила меня томиться в ожидании, а потом выдала:

— Женится на твоей матери? — кивнула. — Это отец Стаса, да? — она уточнила, и я снова кивнула. Ангелина снова взяла паузу, а я сгорала от нетерпения. — Кто твоя мама?

— В смысле?                      

— Как зовут.                      

— Виктория… Александровская.

— Фотограф, да?                      

— Да.                      

— Ого!                      

— Ты ее знаешь? — удивленно проговорила я.

— Конечно! Кто не знает Вику, к тому же… она увела у меня мужчину.

А вот теперь пришел мой черед удивляться. Не то, чтобы я удивлена, что мать так поступила… меня удивило, что именно Ангелина попалась мне.

— Я ее ненавижу, — тихо проговорила я.

— Да, есть за что.                      

На этом меня прорвало. Рассказала ей все. О том, какой «хорошей» матерью она была все эти годы. О том, как довела отца до суицида, растрепав всем и каждому о том, что он ей изменял. Говорила о скандале, который он просто не смог пережить. Его карьера адвоката была ошеломляющей, но после всего того дерьма, которое мама на него вылила… он просто не смог это пережить.