Тонкая линия

– И невесте твоей поди, барин юбку задрал? – в такт раздается из-за кадки, судя по голосу, замечание вставил Цыган.

– Тьфу на вас охальники, опять все на баб свели! Нет, ты Семенов век за барина Бога должен молить. Ты скажи, под чьей командой состоишь?

– Господин капитан Кутугов? – неуверенный ответ, опять вызываетсмех всего бака.

– Кутуров! А кто над ним старший?

– Не знаю дяденька, – опять веселье…

– Дурак, деревенщина! Видно, что сейчас от сохи. – не выдерживает Прокофьич, – Над их благородием капитаном начальник наш флагман, их высокоблагородие Новосильцев, а старше его только САМ Корнилов!

– В рот… всех бы этих благородий, жизни от них нет, – полушепотом, сдавлено кто-то произносит на баке, и на минуту устанавливается гнетущая тишина, все как бы испугались этой мысли… даже Прокофьич. Но вскоре он возвращается к прерванному занятию.

– Велика беда, в матросы сдали. А по-твоему как, в солдаты, что ли? Ты думаешь там, меньше бьют? Нет брат! У нас линьками только лодырей дуют, а господа и вовсе не дерутся! Идет сам Владимир Алексеевич или Павел Степанович, а мы только шапки снимаем. Да и то, иной раз скинешь шапку, а их благородие только рукой машет, занимайся дескать своим делом, неча на пустяки время тратить.

Бак никак на этот раз не никак не прокомментировал поучение старого матроса. Все обстояло с точностью до наоборот, они дико завидовали "береговым крысам", как же, постоянно в тепле и баба под боком, поэтому безжалостно били их при всяком удобном случае… Ну и все, представление закончилось и ему пора вниз, решает Сашка, после последнего шторма у плотника работы невпроворот, но возле люка на него неожиданно налетел мичман Лихачев.

– А чего же братец скрывал, что грамотный? Тебя бы сразу в унтер-офицерскую школу направили, – мичман, похоже, сожалел о глупом разносе, учиненном утром Сашке, – Где про подводные лодки вычитал, если не секрет?

Да уж подставил "дедушка", пока он там, в будущем наслаждался Светкиными пельменями, "дед" решил удивить сослуживцев, феерической мешаниной из "20000 лье под водой", "U-751" и просто разрозненных фактов почерпнутых в памяти Александра, в собственной "народной" обработке. К несчастью, еще и мичман услышал, "загорелся идеей" придется теперь как-то выкручиваться…

– А я ваше благородие грамотный только наполовину, писать не умею, самоучка.

– Жаль, а где же ты книги взял про подводные корабли? Я пока в корпусе учился, интересовался, но так ничего и не нашел путного.

– Так у нас, енто ваше благородие в деревне у старичка одного, ссыльного, вот у него и читал. Он цензором раньше служил, вроде через то и пострадал… Француза одного сочинение Верна Жуля значится, а из рассейских какого-то енерала Шильдера, – как мог он подделывался под простонародную речь, получалось плохо, и отчаявшись, мысленно обратился к предку, – "дед" выручай! Из-за тебя же залетели!

На удивление помогло, Александр вдруг осознал, что несет какую-то <мало связную жалостливую ахинею насчет деревни, сосенок-елочек, батюшки, матушки, невесты, сестренок, братишек и коровы. Тут и Лихачева в свою очередь потянуло на ностальгию. Он вспомнил о родном доме в смоленском поместье, о березовой роще, куда он с сестрами ходил по ягоды и по грибы, об охоте на уток на зорьке… Капитан Немо был временно забыт, помощник плотника спустился вниз к своим инструментам и заготовкам, а молодой офицер отправился наверх постигать "суровую морскую науку". Слава богу, "дед" урок усвоил, хорошо еще, что тему выбрал безобидную, техническую, а если бы начал о политике говорить, так просто мы бы не отделались, тут за "оскорбление его императорского величества" карают сурово.

– Да весело, тот втрой Сашка время проводит, я погляжу, – реакцию Светланы после того, как похождения "дедушки" были зафиксированы на бумаге, было нетрудно угадать, – что его так и придется теперь постоянно одергивать? За что его, кстати, официально наказали?

– Кабак с ребятами разнесли по пьянке, обычное дело для местных, – Александр поспешил встать на защиту предка, – не вижу никакого криминала, драку начал не он, я тоже не люблю, когда меня бьют. Это мягко сказано, подумал он, комплекс уже развился на этой почве. Очень давно отец, отправив его в секцию напутствовал: "Смотри, что впредь бил только ты, а не тебя". С тех пор так оно и получалось за исключением ринга. А вот "дед" вынужден терпеть побои от "благородий", или нет? Время покажет, может быть, эпизод с линьками первый и последний в его жизни.

Неделя подошла к концу, а от Игоря пока не пришло известий и поэтому было решено сделать перерыв, тем более что ситуация в прошлом после последней вылазки стабилизировалась, а у друга появилась потребность съездить в Москву, для решения ряда вопросов. Вчера до полуночи Сашка изучал открывшиеся просторы интернет, благо Сергей поделился безлимитным доступом через местную академическую сеть, Соросовский проект. Лучший друг фидошника Курьер, за который в свое время пришлось отстегнуть немалую сумму, работал стабильно, ни дал ни одного обрыва. И воскресным утром, после традиционных зарядки и пробежки он решил посидеть еще немного в сети, благо время перед тренировкой было. Вот только с утра что-то беспокоило Александра, шум в ушах, никогда еще такого с ним не было, неужели возраст дает о себе знать? Нет иногда, его и раньше одолевала простуда, но чашка крепкого кофе обычно решала проблему. А вот сейчас… шум усиливается, неожиданно он понял, что это такое, это море – "а волны смеются и плачут и бьются о борт корабля"… Пальцы нервно набирают на клавиатуре московский номер Сергея, черт, это кто? Секретарша, там у него что ли?

– Девушка быстрее, пожалуйста! – надо спешить, время буквально утекает как вода в сито, – Сергей, я…

Лавиной на него накатываться тьма, гася последние проблески сознания.

Глава 3. Назад дороги нет. Возвращение ярости

Он вторую неделю живет в прошлом, в теле своего предка, и уже смирился с тем что, похоже останется здесь навсегда. Иногда его мучает вопрос, а кто он теперь такой? Фактически их двое в одной голове, медицинский термин шизофрения, неприятная болезнь. Но пока никаких проблем нет, полное сотрудничество и взаимопонимание, может быть от того что предок даже внешне похож на своего потомка, "родственные души" одним словом. Сначала было очень тяжело, для 30-летнего мужика снова "попасть в армию" нелегко, но потом наш Александр стал понемногу привыкать, возможно, он бы так и протянул оставшиеся 13 лет службы, но в один далеко не прекрасный день все рухнуло… Сашка поспешно занял свое место в строю, сразу в глаза бросилось, что сегодня ребята хмурые, дерганые какие-то, что случилось? Начальство гневаться изволит? Так это всегда так, было есть и будет, такой же естественный процесс, как восход солнца. До него доносятся громовые раскаты "командного языка", вот только сегодня в него вплетаются какие-то инородные визгливые ноты, раньше их не было, "Упырь… Упырек" – шепот проносится, словно порыв северного ветра, и разом холодеют лица, страх сковывает людей в длинной серой шеренге…

– "Дед" кто это? – пытает он своего предка-симбионта, тот молчит, напуган видимо.

– Б… А… Учить сукиных детей, учить! – сквозь нагромождения мата рвется визгливый голосок и вдоль замершего строя резво катится карикатурное подобие человека.

– Первый, второй, третий… седьмой – и в лицо. Удар сильный, зубодробительный, хоть и неумелый, и далее опять счет до семи и снова следует "отеческое благословление"… С ужасом Александр понимает, что по расчету – седьмой, значит… нет, он не сможет просто подставиться под удар, за него сработают навыки, вбитые многими годами упорных и жестоких тренировок, единственная надежда на "дедушку", а тот ушел, испугался. Брызжущий слюной уродец приближается, и Сашка чувствует, как его тело готовится, сейчас оно нырнет под выброшенный в лицо кулак, затем последует ответный удар, быстрый и сокрушительный. В уличных драках он всегда старался бить так, чтоб сразу свалить противника, разумная экономия времени и сил, и сейчас будет то же самое, это рок, он не в силах ничего изменить. Вот уже перекошенная ненавистью харя совсем рядом, сейчас начнется!