Страница 109 из 126
— Но, несмотря на то, что я так много и часто ошибался, я всё-таки хозяин в доме и не думай, что всегда теперь будешь корить меня своим высокомерным взглядом с высоты, — принц распластал жену перед камином и стал заново ласкать её тело.
— О, если ты о том, что в данной ситуации я всегда буду находиться на лопатках, то этим ты меня не напугаешь — меня вполне устраивает моё положение. — Беллона засмеялась, ей вторил принц, но уже через минуту они вновь и вновь предавались любви, которой никак не могли насытиться.
Лукас проснулся от яркого света. Видимо, был примерно обед и снежные тучи уплыли дальше, потому что солнце с чистого неба нещадно светило в окно. Первым желанием молодого человека было прижать к себе свою любимую супругу и крепко её поцеловать, но какое-то странное ощущение пустоты на кровати заставило его отбросить сонливость и сладкую негу, резко сесть и протереть глаза. Принц хорошенько проморгался и осмотрелся. В комнате он был один. Постель рядом была холодной, хоть и незастеленной. Значит, Беллона в ней была, но ушла давно. Да нет, такого быть не может! Лукас прекрасно помнил, как, выбившиеся из сил, около семи утра, они засыпали вместе, и он жадно обнимал жену, боясь даже во сне потерять ощущение её тепла рядом. И, чёрт возьми, если бы не то, что он не спал почти двое суток, он бы любил её ещё и ещё, но силы его покинули, и он буквально потерял сознание. Он думал, что Беллона находилась в том же состоянии, но, судя по всему, она встала очень скоро после того, как они уснули…
И тут ему в глаза бросился листок на прикроватном столике. С неприятным предчувствием, принц дотянулся до него и развернул. Это был, без сомнений, почерк Белл, и было там всего несколько строчек:
"Не ищи меня. Я исчезну из твоей жизни, и ты меня больше никогда не увидишь. Я выполнила свой долг и доказала тебе, что ты женился на честной девушке, что Виталий Дьюс не обманул тебя. Полюбить я уже вряд ли кого-то смогу…Прости, прости…"
Со страшным стоном Лукас повалился на подушку и с силой забил кулаками по ней, по матрасу, по стене рядом с кроватью.
— За что, Господи, за что?! — неимоверной силой воли принц заставил себя не заорать и снова упал на подушку.
Глава XXVIII
— Дориан, стой на месте! — княгиня Холэрблэй властно топнула ногой. — Энн, Джес, куда вы смотрите? Немедленно остановите его и не давайте заходить дальше тех зарослей самшита!
Няньки маленького князя МакДжойна устремились за мальчиком и догнали его у статуи полуобнажённого воина, возле которой гуляли голуби. Ребёнок заинтересовался птицами и поэтому остановился сам. Габриэль убедилась, что сын оказался в надёжных руках, и вернулась к посланнику, который терпеливо ждал, когда на него снова обратят внимание.
— Итак, что вы сказали?
— Ваша светлость, это письмо от принцессы Энжел. Она прибыла сегодня в Риджейсити и хочет увидеться с вами.
— Энжел? Конечно-конечно. В каких покоях она разместилась?
— Её высочество сняли апартаменты возле "Золотого неба".
— Она не во дворце? Как странно… что ж, вы можете идти, — Габриэль небрежно махнула рукой неказистому молодому человеку. Развернув послание от Энжел, княгиня не нашла там ничего интересного, но давняя подруга убедительно просила прибыть к ней, как можно незаметнее и скорее. Скорее… всем всё нужно скорее, а где взять время для всех?! У члена парламента, мадам Холэрблэй, не было праздного времяпрепровождения, и бывать в двух местах сразу она ещё не научилась! Но раз просила Энжел — друзьям Габи не отказывала.
Княгиня крикнула нянькам, чтобы следили за маленьким князем в два раза сильнее, позвала двух телохранителей и приказала им следовать по пятам за сыном и его сопровождением. Хотя со времени революции прошёл почти год — кое-какие неприятные случаи ещё бывали, а за жизнь своего маленького МакДжойна Габриэль перегрызла бы горло любому, поэтому в вопросе безопасности своего мальчика она напоминала мегеру. К тому же, ещё осталось в памяти то, как антимонархисты шантажировали её ребёнком. За себя девушка так не боялась, она уже повидала многое и научилась защищать себя. В веере или широком рукаве бального платья княгини всегда можно было обнаружить холодное острое оружие. А пользоваться им когда-то начала её учить именно Энжел. Что ж, стоит отправиться к ней и разузнать, отчего такая спешка.
Стоило Габи приблизиться к своим покоям, где она хотела взять простой плащ для выхода на улицу (слуг посылать не хотелось, чтобы не вызвать их подозрений скромностью наряда), как ей навстречу появился маркиз о'Лермон. Он был какой-то воодушевлённый, сразу взял за руки княгиню и кинулся с вопросами:
— Я видел посланника, от кого он был? Какие новости? Что-то случилось?
— Нет, Сержио, ничего не случилось! Этот человек доставил мне письмо от Энжел. — Габи высвободила одну руку и кокетливо провела ей по щеке молодого человека. — А с каких пор мы стали следить за тем, кто ко мне и когда приходит?
Маркиз перехватил её ладонь и поцеловал.
— Я отвечаю за твою безопасность с тех пор, как ты стала борцом за правое дело.
— А что, у важного лорда и знатного вельможи больше нет других дел? — девушка засмеялась. — Мне достаточно твоей дружеской опеки в тёмное время суток. И твоего крепкого плеча рядом на заседании парламента.
— Габи, ты же знаешь в какое опасное время мы живём. И женщина в политике — это не только редкость, это ещё огромная ответственность и угроза с разных сторон.
— Лучше приглядывай за Дорианом, я за него не волнуюсь, только когда ты за ним присматриваешь. Ну, или я сама.
— Так… — Княгиня застыла на пороге. — Энжел пишет что-то важное?
— Нет, просто сплетни подруги. — Габи мило улыбнулась и исчезла за дверями.
Сержио выдохнул. Значит, снова ничего не известно о Беллоне. С тех пор, как месяц назад разнёсся слух, что принцесса и наследница Гейтс ин Лива тяжело заболела, о ней нет никаких новостей. Известно лишь, что она не покидает своих покоев и никого не хочет видеть кроме членов своей новой семьи. Что этот чёртов Лукас Дьюс-Лоис с ней сделал? Неизвестность томила маркиза о'Лермона и он проклинал себя за то, что из-за неё не может забыть Беллону. Рядом с ним была прекрасная и умная женщина, о которой можно только мечтать, и которая, кажется, забыла свою несчастную любовь, а он по-прежнему грезил золотыми локонами дочери Робина Третьего, её глазами цвета майской зелени, её скромным и ласковым смехом. Если бы он имел право жениться, убеждал себя Сержио, он бы обвенчался с Габи и это заставило бы его образумиться, но устав Ордена запрещал это, а ради княгини бросать Орден он не собирался. Да и в память о прежних добрых временах, когда все его друзья были с ним, он не хотел ничего менять.
Наняв скромную карету и прикинувшись состоятельной горожанкой, княгиня Холэрблэй доехала до здания, в котором должна была остановиться принцесса Гиганта и постучала по двери. Через минуту она распахнулась и на пороге Габи увидела Эрилу, сияющую и довольную. Амазонка почти ничем не изменилась, разве что стала немного раскованнее и более цивилизованной.
— Мы ждали тебя! Заходи! — Эрила подтолкнула девушку, заперла за ней дверь и указала на второй этаж. Габи стала подниматься по ступенькам. — Ты мне нравишься, у тебя здоровый вид! Твоё женское счастье почти совершенно…
— Серьёзно? — Габи пожала плечами и многозначительно хмыкнула. — Возможно. Не жалуюсь…
Принцесса Гиганта, как обычно, валялась на огромной кровати (видимо, по приказу Энжел сдвинули два ложа в одно), почти не одетая ни во что, кроме уймы драгоценностей, жующая фрукты и орехи. Несмотря на то, что рыжая красавица вела очень подвижный образ жизни, пара килограммов в ней явно прибавилась — незамедлительный результат такого блажено-спокойного и шикующего образа жизни. Заметив подругу, Энжел взвизгнула, подскочила и прыгнула на Габриэль, завалив ту на кучу подушек, уже разбросанных ею повсюду.