Князь

- Да я всегда такой была, - присев за круглый обеденный стол, я глянула на небольшой букет полевых цветов, стоявших в стеклянной вазе.

- В здоровом теле – здоровый дух, - заявила тетя Валя.

- Мой дедушка постоянно так говорит.

- И правильно делает, - тетя Валя ловко достала две тарелки из шкафчика и поставила их на стол.

- А разве никто больше к нам не присоединится? – как можно спокойней и даже с долей фальшивого безразличия спросила я.

- Владислав Николаевич уехал, если ты об этом. Дома он ест в основном либо рано утром, либо поздно вечером, когда собираются все его люди.

- Ясно.

Обед прошел тихо и мирно. Тетя Валя приготовила замечательное рагу с острыми приправами и вкусное сочное мясо курицы. Я съела всё с огромным удовольствием, даже крошки не оставила.

- Большое спасибо. Это было великолепно, - с искренним удовольствием произнесла я. – Ничего вкусней в жизни не ела.

- Не смущай меня, - тетя Валя заулыбалась и поправила свои темные с заметной проседью волосы, что были убраны в тугой узел на затылке.

- А где у вас тут можно позвонить? Я хотела поговорить со своим дедушкой.

Тетя Валя подала мне трубку от домашнего телефона и продолжила мыть посуду. Мне стало неловко, я хотела вызваться помочь, чтобы хоть как-то отблагодарить за такой замечательный обед. Но взгляд старушки ясно дал понять, что моя помощь здесь не нужна.

Переговорив с дедом и убедившись, что с ним всё нормально, я вернулась в свою комнату. Что делать и чем заниматься дальше, я понятия не имела. Сидеть и послушно ждать возвращения Князя? Слоняться как тень по чужому дому? Взобравшись на свою новую кровать, что по своим размерам напоминала настоящий корабль, я вытащила из дорожной сумки нитки со спицами.

Не буду врать и утверждать, что вязание – это самая веселая и занимательная процедура на свете, но мне она нравилось. Вообще я начала заниматься этим делом еще со школы на уроках труда. Как-то уж быстро я приноровилась к спицам и сути их работы. Для меня вязание было чем-то сродни громоотводу и возможностью заполнить свободное время. Свитера, конечно, я вязать не могла, но шарфы и носки – легко. У меня дед уже зим пять подряд ходит в моих носках. Говорит, что они гораздо теплей любых фабричных.

Скрестив ноги по-турецки, я продолжила вязать пятку к очередному носку. Последний раз я бралась за это дело где-то за день до того, как меня притащили к Князю. Вроде бы это произошло недавно, а такое ощущение, что прошла целая вечность!

Время за вязанием побежало стремительно. Когда глаза уже устали, а голова опять начала болеть, всё еще помня едкий сигаретный запах, я прилегла. Думала, что немного вздремну и продолжу. По итогу проснулась тогда, когда за окном уже стемнело.

Перевернувшись на спину, я увидела, что в дверном проеме комнаты стоит Князь. На секунду подумалось, что это сон, но когда спица больно уперлась в поясницу, осознание реальности вернулось на свое законное место. Интересно и как долго Князь здесь стоит?

- Привет, - сиплым от сна голосом тихо поздоровалась я.

Он ничего не ответил, лишь переступил порог, закрыл за собой дверь и подошел к моей кровати.

Я кожей, всем своим нутром почувствовала цель, с которой Князь явился в такой поздний час ко мне. Это откровение меня не обидело, ведь, в конце концов, я здесь только по одной причине. А еще по тому, что подсознательно хотела быть именно в этом доме и именно с этим человеком. Конечно, я боялась сама себе признаться в собственных желаниях, но от правды не скрыться.

Князь снял наручные часы, блеснувшие циферблатом в тусклом свете луны, и положил их на тумбочку. Хотелось что-то сказать, как-то оттянуть сладкий и в то же время горький момент, который непременно вознесет меня на вершину физического удовольствия. Это некая мазохистическая игра, когда ты чего-то отчаянно сильно хочешь, но намеренно медлишь, чтобы заломило во всём теле от ожидания.

Но Князь не из тех людей, которые привыкли ждать. Я это поняла после нашей последней близости. Поэтому именно эта неудержимость и определяла его звериную, даже несколько хищную натуру.   

Сжав онемевшими пальцами клубок ниток, спицы и несчастный носок, я всё это добро тоже положила на тумбочку. Князь внимательно проследил за моими манипуляциями, я заметила, что его широкая грудь часто вздымалась от тяжелого приглушенного дыхания. Что-то горячее тут же отозвалось у меня в груди и медленно перекатилось в живот. Я возбудилась только от одного присутствия этого человека. Раньше настроиться на правильную волну рядом с Андреем никак не могла, а тут… С полуоборота.

Князь схватил меня за подбородок двумя пальцами и крепко сжал его. Стало больно, но чуть-чуть. Он поднял мою голову вверх, чтобы я посмотрела ему точно в глаза, а, может, чтобы меня лучше рассмотреть. Наперед зная, что в момент возбуждения Князь немногословен, я просто доверилась ему, его правилам.

Сухие и уже знакомо горькие губы впились в меня отравляющим поцелуем. Теперь мне не было страшно, ведь я знала, к чему следует готовиться и каким бывает Князь. Он еще сильней сжал мой подбородок, горячий влажный язык скользнул в рот. Я ответила сразу, скорей по наитию.

Князь умеет только через боль и никак иначе, но, кажется, я начала привыкать к этой боли. Он пригвоздил меня своим телом к кровати, буквально вжал в нее, продолжая терзать мои губы, как хищник, терзающий свою добычу. От прошедшего сна не осталось даже намёка, всё тело ломило от ожидания, а остатки воздуха благополучно покинули легкие.

Отпустив мои губы, пульсирующие горячей болью, Князь привстал и разорвал мою кофту. Мой гардероб ему явно не нравился и он не собирался с этим мириться. Надеюсь, что хоть новые вещи останутся целыми. Ткань треснула по швам, больно впилась в кожу, но всего лишь на секунду, а затем ослабила свой напор и превратилась в уже ненужную тряпку.

Князь резко ухватился за края моего лифчика и стянул его вниз. Лямки натянулись, но выдержали такой варварский напор. Обнаженная грудь чуть приподнялась из-за косточек и собравшейся снизу ткани лифчика. Соски мгновенно затвердели и тут же попали в плен грубых мозолистых пальцев Князя.

Я ахнула от резкой вспышки болезненно-приятного ощущения, волнами расходившегося от грудей по всему телу. Князь порывисто, несдержанно припал к одному моему соску, несильно прикусил его, потянул на себя, заставляя стать совсем твердым и гораздо чувствительным. Меня буквально выгибало от наслаждения, глаза сами собой прикрылись.

Грудь горела, ровно, как и между ног. Князь не церемонясь, не давая даже малейшей передышки, быстро стянул с меня брюки, больно царапнувшие кожу. Нижнее белье вместе с брюками упало на пол, на мне остался лишь лифчик, но он никак не спасал ситуации.

Князь вернулся к моим губам, продолжая жалить меня, кусать, зализывать эти же укусы. Его пальцы скользнули вниз по моему животу и резко вторглись во влагалище. Я зашипела от легкого дискомфорта и попыталась инстинктивно свести ноги, но Князь грубо развел их и начал быстро и на всю длину указательного и среднего пальцев иметь меня. Он смотрел мне прямо в глаза и тяжело дышал. От стыда, ощущения полной незащищённости перед этим человеком хотелось зажмуриться, спрятаться, чтобы он не видел меня такой… Всё позволяющей, распущенной, податливой. Но я сдержалась, смело отвечая на откровенный распахнутый взгляд волчих глаз.

Князь резко вынул из меня пальцы, лишая мое тело такой необходимой разрядки и размазал по моему животу мою же смазку. Ухватив за плечи, он перевернул меня на живот и приподнял таз, прижав мне голову к подушке. Всё происходящее я могла видеть лишь в отражение зеркала, встроенного в раздвижную дверцу шкафа.

Открывшаяся мне картина так и сочилась развратом, пошлостью и откровенностью. Это пугало и возбуждало одновременно. Я никогда не видела себя со стороны во время секса. На фоне огромного Князя я выглядела уж слишком субтильной и бледной. Мы были полной противоположностью друг друга. Как черное и белое.