Две полоски

Я ухватилась за полотенце, в которое была замотана.

- Не надо, - сказала я Мирону, пытавшемуся его сорвать.

Он подошел ко мне вплотную, прижал к себе. Его железная дубинка оказалась между нами. Я чувствовала, как она пульсирует.  И давит на живот. От этого меня тошнит еще сильнее.

- Пусти, - произнесла я.

- Я тебя не отпущу, зайка. Ты теперь моя.

- Я не зайка! - взвилась я.

В этот момент он меня просто взбесил. Мало того, что тычет мне в живот своей дубинкой, так еще и называет зайкой! Сказала же, что мне не нравится.

Неспокойные руки Мирона шарили по моему телу, он уже почти добрался до попы, забравшись под полотенце снизу и навалившись на меня всей своей огромной тушей.

- Отпусти меня! - я начала колотить его кулаками  в грудь.

Он отстранился, сделал шаг назад. И пробормотал:

- Извини. 

Когда он это произносил, я почему-то смотрела на его член. Да и как на него не смотреть! Это самая выдающаяся деталь интерьера в этой ванной!  

Мне показалось, что он как-то поник, загрустил. Даже жалко его стало. И татуировка как будто потускнела… Не так нагло отсвечивает.

Я вдруг вспомнила тот момент, когда впервые ее увидела. Я стояла на коленях перед Мироном, за окном вспыхивали фейерверки, а у меня во рту был этот самый железный друг… Буэ-э-э!

Оттолкнув Мирона, я рванула к унитазу. Меня все же вывернуло. Давно к этому шло… Я стояла, склонившись и тяжело дыша.

- Алена, - растерянно произнес Мирон.

- Уйди, пожалуйста, - только и смогла выговорить я.

Он ушел. Я, помучившись еще пару минут, начала приходить в себя. Опустила крышку, села. Голова немного кружилась, но это сейчас пройдет. Еще и какая-то липкая слабость, от которой потеешь. Это тоже сейчас закончится.

К счастью, все эти симптомы мучают меня только утром. Поэтому утро теперь - самое мое нелюбимое время дня.

Я вышла из ванной не сразу. Почистила зубы, еще посидела. Мне не хотелось выходить к Мирону. То, что сейчас произошло… это было как-то неправильно.

Вот если бы мы прожили вместе год, было бы нормально, что он заходит в ванную голый и начинает ко мне приставать. А сейчас это меня смущает и напрягает.

Да, я знаю, что у нас все не как у людей. И я сама виновата во всей этой ситуации. Я прыгнула к нему в постель через полчаса после знакомства. И глупо было бы теперь притворяться, что мы не видели друг друга голыми.

Но… Как бы мне хотелось, чтобы у нас все развивалось постепенно! Знакомство, неторопливое узнавание друг друга, свидания, прогулки. И разговоры. Мы бы говорили обо всем на свете. Я бы знала, что он любит, чего терпеть не может. Какие фильмы смотрит, какую музыку слушает, что думает о политике…

А сейчас я знаю о Мироне лишь две вещи: у него огромный член и он хочет стать отцом. 

***

Мирон

Я слегка перегнул палку, признаю. Но это не я, это дровосек! Совсем берега потерял. Бросается на Аленку, как голодный койот.

Поэтому ее от него тошнит. Она целую минуту смотрела на мой член, а потом ее вывернуло. Так можно совсем разрушить парню самооценку!

Конечно, мне не надо было так напирать. Но, блин! Аленка рядом, я могу в любой момент ее коснуться. Но не могу удовлетворить свои разрывающие яйца и мозг потребности. Я здоровый мужик, у меня каждый день вырабатывается литр спермы, ну, или сколько там. Мне нужен секс!

К тому моменту, как Аленка вышла из ванной, я успел соорудить омлет.

- Спасибо, - произнесла она, усаживаясь за стол. - Я хотела сама приготовить завтрак, но…

- В следующий раз приготовишь, - успокаивающе произнес я.

Она неуверенно ковырялась в тарелке, время от времени поглядывая на меня. Явно хочет что-то сказать. Но не решается. Честно говоря, мне это начинает надоедать. Хочется уже, чтобы мы общались свободно, как старые друзья. Не просто друзья, конечно…

- Аленка, у меня к тебе предложение, - произнес я.

Она испуганно подняла на меня глаза. Вот, опять. Чего она дергается-то? Как неродная. Можно подумать, я и сам страшный, и говорю ужасные вещи.   

- Давай сделаем вид, что мы сто лет знакомы, - продолжил я.

- В смысле?

- Ну, ты не будешь смущаться и смотреть на меня испуганно.

- Я не испугана.

- Давай вести себя так, как будто мы давно друг друга знаем.

- Но я тебя не знаю!

- Знаешь.

- Нет! Я не знаю о тебе ничего!  

- А что ты хотела бы знать?

Я ожидал чего угодно,  только не этого. Думал, она спросит что-нибудь о моих вкусах, о прошлом, о детстве, в конце концов. Но она спросила:

- Что означает твоя татуировка?

- Э-э, - я замялся. - Да так, ничего особенного.

- Правда? - с усмешкой спросила Аленка.

- Ну, да…

- Если я тебя сто лет знаю, я должна знать, что означает твой иероглиф. На таком интересном месте.

Вот, блин. Придется объяснять.

Глава 16

***

Мирон

Аленка сидела, смотрела на меня и морщилась. Как будто я противная жаба. Что опять не так? Отложила в сторону вилку, встала.

- Что случилось? - спросил я.

- Да опять…

И убежала в ванную.

Бедняжка! Это она не на меня морщится, а на свои ощущения. Трудно представить, каково ей сейчас. Наверное, это похоже на похмелье. Мутит от запахов, голова болит от громких звуков. И все бесит.

Если бы я был с похмелья, а передо мной кто-то тряс гениталиями, я бы убил. Аленка ко мне милосердна. Не оторвала член, когда я ворвался в ванную и начал им демонстративно размахивать.

Думал, она возбудится. Но добился лишь рвотного рефлекса.

Минут через пять, когда я наполовину выпил свой кофе, Аленка заглянула в дверь кухни.

- Я немного в саду посижу, - жалобно произнесла она. - На свежем воздухе.

- Я с тобой! - вскочил я с кружкой в руках.

- Нет! - шарахнулась Аленка.

- Почему?!

- Кофе, - пробормотала она. - Меня от него мутит.

- Извини, - я спрятал кружку за спину, как будто это могло устранить распространившийся по кухне запах.

Аленка пошла в сад, я крикнул ей вслед:

- Хочешь чаю?

- Если тебе не трудно. Только без сахара.

Мне не трудно. Мне и от кофе по утрам будет нетрудно отказаться… Вообще-то нет. Я заядлый кофеман, без кофе просто не могу проснуться. Как я буду проводить утро без него? А придется. Не буду же я вонять на весь дом напитком, от которого Аленку тошнит.

Интересно, бывает кофе без запаха? Если и бывает, вряд ли я получу от него удовольствие.

***

Алена

Теперь меня тошнит от кофе. Я и раньше это подозревала, но теперь знаю точно. Мирон его варит в турке, запах распространяется на километр. Фу-у! Придется по утрам носить противогаз.

Мирон пришел с чаем, тостами и джемом. Даже тарелку с недоеденным омлетом принес. Он просто прелесть!

Но это не значит, что я не буду расспрашивать его о татуировке. Он не захотел отвечать, и это раздразнило мое любопытство. Он хитрый, я уже это знаю. Ловко перевел разговор на другую тему, а потом и я отвлеклась, страдая от неприятного запаха.

- Так что означает твоя татуировка? - спросила я, хрустя тостом.

- Она означает… тот самый орган, что торчит рядом.

- То есть иерголиф означает… слово из трех букв?

Я рассмеялась. Мирон повеселел. И продолжил объяснять.

- Ага. Это подпись. На случай, если я вдруг встречу какую-нибудь японку и она не поймет, что у нее перед глазами.

- Японку, значит…

Я взяла в руку вилку. Просто, чтобы доесть омлет! Мирон заметно дернулся, косясь на столовый прибор в моей руке.

- Да я пошутил!

- Да я поняла!

Вилку я так и не положила. Хотя омлета больше не хотелось. Японку, значит… Это в какой ситуации надо оказаться, чтобы японке понадобилось читать иероглиф рядом с членом?!

- В общем, было так, - начал Мирон.

И замолчал, как будто подбирая слова.

- Ну? - подтолкнула я его к продолжению рассказа.