Хочу дышать свободой

- Крид вчера привёз.

- А комната у меня своя будет? – спрашиваю не поднимая на него глаз.

- Нет, - вскидываю на него короткий взгляд, а он улыбается мне, - Теперь это наша комната, - опускаю вновь взгляд.

- А ты мне покажешь… - произношу тихо, - Обидчиков… чешуйки свои, - и пальчиками прогуливаюсь вверх по его груди в направлении плеча. Смотрит на меня с ухмылкой, ловит мою руку, наклоняется и в уголок губ шепчет:

- Такими темпами ты другого зверя разбудишь, - резко вскидываю на него глаза, - Нежного и жадного до молоденьких девушек, - и начинает меня щекотать по рёбрам, - Вставай! Пока не разбудила…

- Всё, всё! Встаю! Хватит. – выворачиваюсь как уж и хихикаю…

Спускаюсь по лестнице вниз и захожу в просторную кухню. Они уже все сидят за столом. Что-то мне это напоминает, только состав команды Салеванов другой. Алекс отодвигает мне стул по левую руку, чтобы я села рядом с ним, Крид сидит по правую от него, а родители их напротив. Отец первым начинает разговор:

- Доброе утро, Марина. Я Филипп, а это моя супруга и мать наших великовозрастных оболтусов, Нерия. Вы кушайте и не волнуйтесь, обидеть вас в наши планы не входит.

- Спасибо и за завтрак тоже.

- Ещё не попробовала, а уже благодаришь, кушай милая, - с мягкой улыбкой обращается ко мне Нерия. Приступаю к завтраку, как и все Салеваны.

- И как вы решились Марина в холодную воду сигануть, столько мужчин было на пирсе, а видно вас ждали, - усмехнулся Филипп и покачал головой.

- Я особо и не думала, ребёнка спасать нужно было.

- Хорошо плаваешь, выходит?

- Угу, - киваю, - Занималась прыжками в воду с вышки.

- С вышки? – Нерия взглянула на меня с неподдельным страхом, - Высокой?

- Семи и десяти метровой.

- Ого, - Крид, прищёлкнул языком, - Натан видел, как ты прыгала, говорит даже  дух захватывает.

- Значит в горы подниматься умеешь и в воду прыгать тоже. Занятия не для девушки, знаешь ли. – удивлённо произносит их отец.

- Марина, может о родителях своих нам расскажите? Коротко. – интересуется Нерия.

- Папа Михаил Кабо, полковник железнодорожных войск. Маму Вера зовут, переводчик с французского и частные уроки даёт.

- А ты училась у себя, там… на кого? – продолжает Филипп.

- В лингвистическом университете,  на кафедре журналистики, - отвечаю и вижу, что им это ни о чем не говорит, - Своего рода, я  и мне подобные предоставляем правдивую информацию в  массы. Устная или письменная информация… Даже успех в политике зависит напрямую от умения красиво и убедительно говорить. Печатная информация, кодирование, передача, расшифровка этой информации и многое другое, - понесло меня пока завтрак наворачивала…

- М…да. А здесь как вы себе это видите?

- Можно быть обозревателем городской жизни для населения. Голосом политической, экономической жизни города или писать о системе образования, здравоохранения и светскую хронику освещать. Да много о чем писать можно… - Крид наклонился вперёд и взглянул на меня с определенным интересом.

В конце завтрака Филипп извиняясь обратился ко мне, накрыв мою руку своей большой ладонью:

- Вы Марина на сыновей моих не злитесь, досталось вам от них…

- Я не злюсь, а прячусь… Если ненависть держать в себе – это путь в пустоту, в никуда и в новую ненависть… -  Алекс обнимает меня за плечо и касается губами виска.

К вечеру у меня появился насморк и першение в горле. Мой заплыв в холодной воде не остался бесследным. Не смотря на то, что в течении дня меня отпаивали чаем, Нерия решила пригласить доктора. На лицо были явные признаки простуды, только бы без воспаления обошлось. Рекомендации врача были просты – постельный режим и тёплое питьё.

44.

Температуры у меня нет, всего пара дней и мне уже лучше. Сегодня на кухне помогаю Нерии и их кухарке готовить ужин. Колдую над тестом для булочек, мои руки в муке, мы о чём-то женском весело щебечем и не сразу замечаем Алекса.

- Весело тут у вас, смотрю, - оборачиваемся на голос, Алекс отстраняется от дверного проема и  подходит ко мне.  Вытирает полотенцем мой припудренный мукой нос, - Чумазая и веселая, отжила значит. Завтра в школу? Если хочешь, отвезу, - обнимает меня сзади за талию.

- Хочу, - отталкиваю его локтем, но не тут-то было. Держит крепко. Зарывается носом в мои волосы и шепчет:

- Ещё и готовить умеешь?

- Под чутким руководством, ничего сложного, - опять пытаюсь освободиться и он уступает:

- Я буду у себя, зовите на ужин. Искусницы, - улыбается и уходит.

После ужина Алекс и Крид засели у отца в кабинете, что-то обсуждают. А я сидела в комнате и читала. Значит завтра отправлюсь в школу, решаю лечь пораньше спать. Укладываюсь в постель, кручусь-верчусь и вот я уже начинаю тихонько сопеть.

Засиделись у отца после ужина. Вхожу в комнату, слабый свет с улицы всё ещё проникает и освещает её, а Марина уже в постели, спит. На столе оставила книгу, в шкаф не убрала, выходит ещё не дочитала. Ладно, спать так спать. Усмехаюсь и начинаю раздеваться. Мне нравится, что Марина теперь со мной и так близко, ближе не куда. Укладываюсь рядом, обнимаю её за спину, наклоняюсь к лицу и чуть касаясь коротко целую, она хмурит  носик. Потягивается и приоткрывает глаза:

- Ты меня разбудил…

Вот теперь целую её нежно и со вкусом, губы её и рот исследую не спеша, отстраняюсь и глаз губами касаюсь, теперь смотрю на неё долго и выжидательно. Не удержался...

Алекс разбудил меня окончательно, своим вкусным поцелуем, а теперь смотрит так словно жизнь его на волоске и от меня исход её зависит. И что теперь? Глаза мои почему-то заблестели, от волнения слёзы навернулись, он проводит по ним пальцем.

- Не надо, не плачь, милая. Милая Марина, - нежно касается моих губ, вновь целует осторожно, не проникая внутрь.

Целую её неторопливо, робко, нежностью осыпаю, жду, чтобы сама прильнула, отозвалась на поцелуй и в губы мои смелее проникла. Сдерживаю сущность свою, целую и жду, сладкая, невероятная такая. Столько дней рядом, обнимаю ее когда засыпаю и просыпаюсь держу её в объятиях.

Руки свои медленно в волосы мои запускает, льну к ней телом, вжимаюсь, дыхание её меняется, слышен чуть уловимый стон. Чувствую мелкую дрожь по телу, сущность даёт о себе знать, внутри тёплой волной разливается, наружу не выходит, прислушивается  к ней, к сердцебиению её, к телу тёплому. Марина сама в губы впивается, сопит рвано, отзывается на меня. Отстраняюсь, разрываю поцелуй и нависаю над ней, не хочу отрываться от неё, но в глаза заглянуть хочу, на неё посмотреть, дышит тяжело, зажглась как когда-то, она уже моя, и я хочу её. И то как она смотрит на меня, только она так умеет…  Тону в этом глубоком и бездонном взгляде, в глазах её не вероятных, зелёных, в омут попадаю и пропадаю, а она рукой по щеке моей проводит, губ касается, изучает меня пальчиками своими тонкими и глазами следует туда где пальцами провела. Ловлю в плен, пальчики губами и придерживаю, не сразу рот размыкаю. Низ живота крутит.  Прижимаюсь к её бедру и даю понять, как сильно хочу её, до предела возбуждён. Сдерживаться тяжело, войти в неё хочу, сил ждать нет, убираю её руку и целую страстно, накрываю её губы жадно, вдыхая каждый её тихий стон. Судорожно убираю в сторону разделяющее нас одеяло, раскрываю на ней пижаму и  освобождаю её плечи. Покрываю поцелуями шею, линию плеча, приподнимаю рукой грудь и ловлю губами вершинку. Грудь не большая и сосок ещё не сформирован в горошинку. Марина выгибается, вновь запуская руки мне в волосы, выдавая Мм… Сбрасываю с себя штаны и выпускаю свой твёрдый, налитый кровью член и решительно настроенный, готовый войти в неё глубоко и яростно. Жадно и до предела. Нависаю над ней и замираю у неё между ног, плотно прижавшись к её лону пульсирующей в ожидании головкой, её лоно жаром ствол опаляет, хочу туда, войти и наполнить собой, растворится в ней. Медленно вхожу и продвигаюсь внутрь растягивая её под себя… Она такая тёплая и  узкая… Замирает подо мною. Проник ещё не полностью. А, Марина  упирается в мою грудь руками, нутром чувствую её напряжение и страх… сжимает меня внутри, крепко… пойман… Что-то не так, но, что? Останавливаюсь приподнимая голову и перевожу взгляд от ее виска заглядывая в лицо. Марина нервно чуть слышно дышит, губу прикусывает нижнюю, руки не убирает, не обнимает, не притягивает, а упирается.