И они поверят в обман

Фицион тряхнул рукой, словно простой жест мог стереть след пылких ласк и продолжил читать заклинание, которое оседало во рту привкусом тлена и темными червями проникало в легкие Аливе.

Аливе закашлялась. Кровавые слова некроманта выпивали энергию ее жизни. Уже предчувствуя поражение, девушка зло рассмеялась… Огонь ее сердца, задушенный мертвым знанием, затухал. Душа наполнялась темным, тело слабело. Одинокий лепесток огня, рожденный на ладони в последнем стремлении выжить, пыхнул и поплыл пылью искр.

Если бы Аливе смогла, то дотла испепелила бы некроманта взглядом…

Сразу после слов старушки-лазара «Стойте!» Аливе упала замертво. Губы Фициона сомкнулись.

Один из адептов ударил кулаками по серебряной паутине:

– Клятый вампир, что б тебе собственной кровью захлебнуться!

Глава 30

Оставляя пыльные следы на гребнях черепицы, я осторожно ступала по крыше, когда хотелось бегом и прямо в объятия Фица. Он определенно подтвердил репутацию некроманта, обреченного до конца своих дней служить мертвой силе, и впредь адепты хорошенько подумают, прежде чем становиться на его пути…

Но стоило мне спуститься, как я поняла, что поспешила с выводами. Если раньше Фициона принимали за изгоя, то сейчас адепты академии смотрели так, словно примеряли свои руки к его глотке, одержимые мыслями избавиться от проклятого. Они презрительно щурились и поджимали губы, вызывая у меня серьезное опасение. Всегда может найтись тот, кто способен пойти дальше угроз.

Я тихо выругалась, когда один из старшекурсников сплюнул нам под ноги, выразив свое презрение. Он хотел было что-то сказать, но…

– Держи свой гнев при себе, Тьев, – в полный голос осадил его Фиц и, не дожидаясь ответа, повел меня к обветшалому зданию общежития.

В комнате Фициона я скинула иллюзию толстушки и пошла вдоль стены, вглядываясь в щели и трещины, которые сгущались по центру и рассеивались по краям. Одну из уродливых трещин Фиц замаскировал чернилами под ветку дерева, на которой нарисовал угрюмого ворона. Круглые впалые глаза ворона вдруг встретились с моими. Создалось ощущение, что этот крылатый выродок присматривается ко мне, оценивает, выжидает…

– Поможешь мне? – расстегнув угольную пуговку манжета, Фицион протянул мне больную руку.

Пришлось вернуться в реальность. Собравшись с силами, я начать бережно отдирать оплавившуюся ткань от пораженной огнем кожи. Это премерзкое занятие требовало от меня определенной выдержки и хладнокровия. По всему выходило, что и тем и другим природа меня обделила, потому что руки вдруг стали тряслись, а желудок приготовился вывернуться наизнанку.

Не желая мириться с болью, Фиц одним рывком сдернул прилипший рукав.

– Ненормальный! – крикнула я и закрыла глаза.

Фиц усмехнулся.

– Тебе весело?

Он распахнул дверцу стенного шкафа. Его роскошная спина была сплошь усеяна короткими белесыми шрамами.

– Ты не собираешься к лекарю?

– Нет необходимости, – парень достал с верхней полки банку молочного цвета и протянул мне.

Я взяла мазь и беспомощно уставилась на кровоточащую рану, которая являла собой жуткое зрелище. С шумом втянув воздух, всерьез не понимая, почему он отказывается от помощи человека, знающего толк во врачевании, я решительно произнесла:

– Хорошо.

«Хорошо» – мысленно повторила я, и, стараясь сдержать отвращение, окунула пальцы в мазь и осторожно нанесла ее на открытую рану.

– Умница, – Фицион нежно коснулся моей щеки рукой.

Я вздрогнула. Все происходящее казалось мне дурным сном, из плена которого я не выберусь никогда.

Мазь ложилась плохо, руки тряслись, но результат имел место.

– Спасибо, – Фицион потянулся взять пузатую банку, но я неожиданно воспротивилась:

– У тебя еще на шее…

Пальцами, липкими от мази и красными от крови, я коснулась ожога, и, оставив на коже жирный кровавый след, тут же стерла его тыльной стороной ладони.

– Я высоко ценю твое участие.

Я нахмурилась.

– Твой холодным разум меня восхищает. Но бывают моменты, когда твои решения вынуждают меня переступать через себя.

Фиц склонился ко мне достаточно близко, желая обнадежить, но от близости в столь неуместное время к горлу подступил тошнотворный ком.

– Думаю, мы долго еще не увидим спицу, – выдала я, бледнея на глазах.

– Она знала, на что шла – заверил Фиц и отступил. – Кроме того с собой она прихватила накопитель.

– Камень на груди, – догадалась я.

– Редкий самоцвет, единственным недостатком которого, является то, что его сила накапливается со временем.

– Он ведь запрещен на дуэли?

– Ясное дело!

– Почему не сказал госпоже Маттер?

– Она об этом знала, – ответил Фиц, а я всерьез задумалась, почему «беспристрастная» судья не стала заострять на этом внимание?

– Аливе поправится? – вернулась я к разговору.

– Выживет… В крайнем случае подниму.

– Сам-то как себя чувствуешь?

– На исцеление раны уйдет час, от силы два.

– Да брось ты, быть такого не может!

– Слово некроманта.

– Правда?! Тогда я тоже хочу эту чудо мазь себе, чтобы ранки быстрее заживали, – взволнованно прошептала я, понимая, что случаи бывают разные…

– Для этого, моя дорогая, – Фиц успокаивающе взял мою ладонь и поднес к своим губам, – надо родиться некромантом.

– А как же мазь?

Фиц подкинул банку, ловко поймал и вернул его в шкаф на свое место.

– Молчишь?

– Мазь - сильное обезболивающее и только, – сказал он и потянулся за рубашкой. Не дожидаясь указаний, я помогла ему одеться, будучи предельно аккуратной с пострадавшим запястьем. Застегнула пуговицы, напоминающие оникс. Осталось только провести рукой по груди и смахнуть невидимые пылинки с плеч и все, я – настоящая заботливая супруга. Определенно не мой образ!

– Чего ты лыбишься?

– Разве можно к такому остаться равнодушным? Серьезно, за эти полчаса я ни разу не пожалел, что допустил оплошность в бою.

Повисла многозначительная пауза.

– Штаны как-нибудь сам победишь! – бросила я, намереваясь уходить.

Больной бережно прижал раненую руку к груди и поморщился от боли.

– Могу позвать коменданта. Мужик он нормальный, поди не откажет, – сжалилась я и, не выдержав, задиристо улыбнулась.

– Нет в тебе сострадания!

– Это лишнее качество в человеке. Так куда ты так вырядился?

– Смени платье! Нас ждет «Горячее решение».

***

«Горячее решение» оказалось очень красивым местом. Стены куполообразного здания украшали живые картины, поражая взор мощью непогоды, царившей в квадратных рамах. Я готова была удивляться решительно всему: скатертям из тончайшего полотна цвета свинцового неба, миниатюрным копиям смерча посреди пустующих столов. Стоило нам присесть, как диковинное явление испарилось и, словно из пустоты вынырнула приятная женщина, хотя если бы я не крутила головой по сторонам, желая рассмотреть интерьер, то уловила бы ее появление. Удобнее перехватив карту меню, я с любопытством следила, как исчезают с белеющего инеем переплета отпечатки моих пальцев. Поразительно! Нарисовав на обложке талую ромашку, ни холода, ни влаги на подушечках пальцев я не чувствовала.

Жареного в печи рябчика размягчали кусочки хлебного пудинга в брусничном соусе. Пуншевое мороженое таяло во рту и дурманило разум.

– Ничего вкуснее я в жизни не пробовала! – мурлыкнула я Фицу в самые губы.

В блаженной сытости мы покинули ресторан.

– Пойдем, я покажу тебе портовый город.

– Фицион… Фиц, а давай туда, где никого нет.

Я больше ни с кем не хотела делить этот вечер.

Мы пришли в тенистую рощу к заброшенному фонтану, по центру которого на каменном возвышении навечно застыл филин с распростертыми крыльями. Вместо кристальной воды чашу из семи лепестков, красиво выгнутыми дугами, наполнили листья цвета охры. Едва вынырнув из осеннего покрывала, огромный жук тут же поспешил скрыться с глаз. Я стерла иллюзию и присела на край фонтана. Здесь я могла быть собой. Не таясь наслаждаться красотой этого места, наблюдать, как теряются в ажурном куполе ветвей угасающие лучи солнца.