Страница 5 из 19
– Ах, ведь точно. Вы всё ещё здесь, – прохрипел я.
Хватило мгновения, чтобы перестроить код Грехов и зажечь в них агонию.
«А-А-А-А-А», – завопил Лень.
– Чувствуете, как вас разрывают на части? Чувствуете, словно невидимая хватка рвёт каждый миллиметр несуществующей плоти? Вам нравится?
«О-ОСТАНОВИ ЭТО!» – мне едва удавалось разобрать истеричный вопль Гнева.
– Забавно, не так ли? Я разрываю на части кусок программного кода.
Отдаю ещё один приказ разогнанному сознанию и вновь слышу громогласный вопль Грехов.
«К-КАК ТЫ ЭТО ДЕЛАЕШЬ?! ЛЕНЬ, ОСТАНОВИ Э…»
– Молчать.
«А-А-А-А»
Сейчас Грехи чувствуют то же, что чувствует освежёванный заживо человек.
– Вы даже не человеческое сознание – лишь жалкий программный ошмёток нолей и единиц. Ваша защита не сложнее тостера на кухне.
Тридцать секунд разгона акселератора
Я отключил ускоритель. Грехи наконец прекратили вопить от блокируемого по частям программного кода. Забавно, но они и впрямь неспособны чувствовать боль в первоначальном состоянии – у них была включена симуляция сознания, но отключены какие-либо тактильные чувства.
Однако, мне не составило труда слегка «улучшить» их код.
И не только боль стала апгрейдом, но и неподъёмные кандалы на руках. Теперь ни Лень, ни Гнев не смогут пустить когти в мою голову и вновь попытаться выпнуть из тела.
На самом деле я без труда бы стёр всякие следы их существования, только вот наличие каверзных вопросов ехидно говорило: «Не сегодня, красавчик».
И первый из них:
– Ну и, ублюдки, объясняйтесь. Как вы остались в моей голове?
«Да пошёл…»
– Неверно.
«А-А-А-А», – заверещал Гнев.
По человеческим меркам я вырвал ему глаз и засунул туда раскалённую арматуру.
– Лень, может ты будешь посговорчивей?
«Хорошо, я скажу, но только лишь в обмен на другую информацию».
– Ха?
Лень завопила от вонзившихся в череп когтей.
– Ты подумал, что после неудачной попытки меня убить сможешь диктовать свои условия? Даю ещё один шанс. Гнев?
«…» – успокоившийся Грех решил отмолчаться.
– Что-ж, – вздохнул я. – Неверный от…
«Не знаю!» – сказал он. – «Мы ничего не делали! Всё как всегда – Грехи привязаны к владельцу вплоть до его смерти. Поэтому мы и не разделились во время перехода из Пандеи в Инферно».
– Пандея? Что это?
«Прослойка мира, в которой ты меня и нашёл. Одна из немногих».
Лень перестал вопить и тяжело задышал.
«Разве мы не в очередной реальности ЭндГейма? Мы не могли прочитать все твои воспоминания, поэтому и не знали, что ты родом не из Пандеи, а отсюда. Так же, как и не знали о твоей способности во время сна переноситься обратно».
Дальше в лес – больше вопросов.
Я заблокировал Грехам возможность слышать мои мысли.
«Демиург, я знаю, что ты здесь! Что это за дерьмо?!»
– Это забавный инцидент, – ответил старческий голос позади. – Что ж сразу дерьмо?
Голова машинально повернулась на собеседника и увидела сидящий за столом аватар творца.
– Какого чёрта они вышли вместе со мной?! – я подскочил с пола и подошёл к старику в балахоне. – Ты сказал, что не будешь вмешиваться!
– А я ничего и не делал, – пожал он плечами. – Будь на твоём месте другой игрок – произошло бы то же самое.
– Ха? – задрал я бровь. – Не лги. Стал бы ты допускать саму возможность влияния на нейромодуль вне игры и без разрешения пользователя?
Старик сжал край стула.
– Я никогда не лгу, – процедил он сквозь зубы. – Ещё раз назовёшь меня лжецом, Ноль-Второй, я и впрямь им стану. И поверь, уж лучше я буду недоговаривать, чем прямо врать. Уяснил?
Я напрягся.
– Думаю, уяснил, – ответил он за меня. – Грехи – голоса в голове игрока. Но ты не забывай, что при первой встрече с Гневом ты сам чуть не стал его марионеткой, – голос Демиурга вновь приобрёл прежний тон. – Знаешь ли, не каждый игрок додумывается взломать игру на уникальную судьбу с иммунитетом контроля разума. Нормальных игроков они так-то под контроль берут. У тебя же мозг стал своего рода клеткой для Лени и Гнева – куда ты, туда и они.
– Значит, с другими игроками такого не случалось?
– Случалось, конечно же. Раз в год что-то подобное происходит.
– Но тогда почему всё ещё не вспыхнул скандал? Ведь, в конце концов, АльтерИнк всегда твердит, что модуль невозможно взломать и повлиять извне без разрешения хозяина. Да даже если и случалось, то какого чёрта Грехи так удивляются попаданию сюда?!
– Ох, ну и вопросов, – он потёр глаза. – Первое: компания, контролирующая одну треть всех мировых разработок, вполне может закрыть рты многим людям. Второе: память для ИИ – не более обвеса для оружия. Ты можешь его снять без вреда для самого ствола. Я просто наблюдал за потугами Грехов адаптироваться в этом мире, затем стирал память и возвращал обратно. Это весело.
– И долго они будут выходить со мной в реал?
– Пока не избавишься. А избавишься, когда умрёшь. А как умрёшь – отправлю весточку в Атараксис[1]. Поэтому, видимо, нескоро, судя по выстраиваемому тобой билду.
И впрямь – всё идёт к абсурдно быстрой регенерации.
– Ну тогда я их сотру и вернусь в игру уже без голосов в голове, – пожал я плечами и устремил внутренний взор на два программных кода.
– Ох, не советовал бы.
– А? – я резко встряхнул головой и остановил процесс.
– Да, ты и впрямь вернёшься без двух друзьяшек и всё ещё сможешь пользоваться Грехами, как предметами. Только вот, Артур, вспомни, на кой чёрт ты вообще играешь в игры?
– Ха? – задрал я бровь. – Странный вопрос. Конечно же, чтобы… – в голове зажевало пластинку. – Чтобы… – взгляд опустился в пол. – Чтобы… а ведь точно.
Боже, как я мог забыть?!
– Зачем божеству нового мира играть в жалкие игрушки и собирать гаремы? Зачем пыхтеть, рвать задницу и рисковать? Ради веселья? Не думаю, что ты не способен найти забаву в реальном мире. Мы оба с тобой знаем, на кой хер тебе упал этот ЭндГейм и игры в целом.
– Да, ты прав, – на сей раз уже я тёр глаза. – Да, твою мать, ты прав! Мне нужны Грехи. Только вот зачем ты помогаешь?
– Если у тебя всё не пойдёт по одному месту – я знатно повеселюсь. А большего мне и не нужно. Исполнишь всё, как и задумывал, со всеми палками в колёсах и нагнетающим взглядом гарема – это будет одно из лучших событий в жизни старенького Демиурга. Мне просто интересно, получится ли у тебя добить ту маленькую дистанцию до финала.
– Получится, – сразу же ответил я. – Иначе всё было зазря.
– Надеюсь, – улыбнулся он. – Теперь, когда вопросов у тебя нет, я пойду за другими посмотрю. Там бой между Смертью и Сурой намечается, должно быть интересно.
– К-кем? – я моргнул и увидел пустующий стул. – Ах, ну да, он ведь только в моей голове.
Ну, в любом случае, общаться с Грехами вне игры желания нет, поэтому придётся стереть им память о реальном мире и уложить в сон. Лень должна быть благодарна.
– Так, ну вроде и всё, – вздохнул я спустя несколько минут ковыряния в цифровых личностях. – Увидимся в игре, обосранцы.
Взгляд упал на разлитый шоколад.
«Боже, моя прелесть», – едва не заплакал я. – «Ну, один чёрт, ещё тонна на складе», – в конце концов я пожал плечами, заварил ещё одну чашку и присел на диванчик. – «О боже, какое блаженство. О-о-о да-а-а-а».
Наконец моя филейная часть почувствовала объятья хоть чего-то, помимо дерева и земли.
– Так-с, новости, значит-с, – я испил горячего напитку и всмотрелся в бегающие пиксели.
– …И возможно, причиной тому послужило неловкое высказывание, но факт остаётся фактом – Империя объявила кому-то войну впервые за несколько десятков игровых лет. Мы больше чем уверены, что на маленьком и отчасти никому не нужном государстве Гордыня не остановится, – говорил мужчина-красавчик.
1
АТАРАКСИЯ (греч. ἀταραξία) – термин, означающий «невозмутимость», «безмятежность».
Заключается в идеале переноса внимания с внешних обстоятельств на внутреннее состояние.
Понимание своего внутреннего мира, своих целей и желаний.