Лютый

Он был рядом. Он был жив. А остальное уже было не так страшно.

Я старательно отводила глаза, боясь увидеть десятки любопытных глаз, когда Лютый проходил по залу, не морщась от боли и даже не хромая, но по прежнему оставляя за собой кровавую дорожку, когда свернул по одному из ледяных коридоров, что шел витиеватыми, плавными изгибами, без единого резкого, острого угла. Он размеренно шел какое-то время, пока гул голосов не стих, повернув еще раз. И еще. И, наконец, остановился, опуская меня на ноги, отчего я проехалась вдоль его тела…зацепившись за могучее выпирающее возбуждение, и глупо ойкнув.

Лютый как всегда возвышался надо мной, сверля своими глазами, в которых полыхал безудержный огонь и жажда, что можно было ощутить кусающими колкими разрядами на своей вмиг ставшей влажной коже.

Он смотрел так откровенно и хищно, словно собирался накинуться и закусить мной, совершенно не скрывая своих помыслов и наслаждаясь моим смятением и тем, что я не могла сдержать нарастающие волны возбуждения при виде этого великолепного, мощного мужчины, который доказал всему миру, что я принадлежу отныне только ему.

— Это твоя комната? — пролепетала я, пытаясь сделать вид, что внимательно осматривая небольшую ледяную пещеру где не было ничего кроме какой-то подстилки на полу, из нескольких десятков шкур, которые, очевидно служили кроватью.

— Я здесь спал… — приглушенно и мурлыкающе проговорил за моей спиной Лютый, стоя так близко, что я ощущала жар его возбужденного тела даже через горнолыжный костюм.

— Здесь…. - я тяжело сглотнула, чувствуя его дыхание на своей макушке, — мило….

— Рад, что тебе нравится, — язвительно усмехнулся Лютый, подавшись вперед так, что я пошатнулась по инерции вперед тоже, придавленная его телом, когда Бер, стянул с меня шапку приглушенно проговорив вибрирующим от едва сдерживаемого возбуждения голосом, — сними его сама, пока не порвал….

— …Как я буду ходить без…

— Ты не будешь ходить! Твое место в моей кровати! Подо мной!..

Ох, мамочки….от его рычания страх смешался с возбуждением в какой-то совершенно невообразимый коктейль, отчего пот выступил по всему телу, и я вцепилась в его длинные сильные пальцы, которые скользнули по моей груди, расстегивая куртку.

— …Я хотела сказать, как я буду здесь…без одежды….тут ведь… холодно.

Слова вылетали отрывисто и хрипло, когда он уперся обеими руками в ледяную стену по обе стороны от меня, прижимаясь всем телом ко мне сзади, и склоняясь так, что его губы касались кончика уха, опаляя морозным, но таким обжигающе горячи дыханием:

— Я согрею.

Как бы не сгореть!

Мне явно не хватало воздуха, чтобы дышать и чтобы говорить, когда мысли путались, убегая в бедра и начиная пульсировать там отчаянно и тяжело.

— Время, Золотинка…. - прошептал Лютый хрипло, когда его рука скользнула по мне, резко дергая за часть куртки, отчего все кнопочки с треском раскрылись, словно мое сердце разошлось и треснуло от переполняющих эмоций, пока я сходила с ума от его аромата, окружающего меня, не в силах понять, как лютый мороз может быть таким обжигающе горячим.

Вот только я была не в состоянии больше уловить суть собственных мыслей, когда его жадная, горячая рука, скользнула под куртку, распахивая ее, чтобы коснуться ладонью мой напряженный дрожащий живот, легко проскользив по нему и опуская вниз, к застежке на штанах, не остановившись даже, когда она была нагло расстегнута.

Я судорожно выдохнула, когда его пальцы скользнули по тому самому напряженному, жаждущему и горящему местечку, которое горело, тянуло и стонало в ожидании его ласки, слыша за собой хриплый смешок и в следующую секунду ощущая, что словно лечу.

Я на самом деле практически летела, оказавшись на полу так быстро и неожиданно, что удивленно заморгала, пытаясь сообразить, какое положение я занимаю в пространстве и взвизгнув, когда за мной раздался голос Лютого, который прорычал:

— Время вышло!

О каком времени идет речь, я поняла лишь когда, оказалась с голым задом.

При чем в прямом смысле этого слова, потому что Лютый просто сдернул с меня штаны, шлепнув по голым ягодицам, и опускаясь на колени за мной, отчего по телу пронесся разряд обжигающего желания и ожидания того, когда я наконец познаю это совершенное, мощное тело, великолепнее которого я в своей жизни еще ничего не видела.

— Подожди! — едва смогла взвизгнуть я, когда почувствовала, как его ладони легли на мои бедра и Лютый подался вперед, касаясь меня своей подрагивающей эрекцией, которая коснулась влажных складочек, почувствовав, как он застыл, а я быстро села, судорожно стаскивая с себя куртку дрожащими пальцами. Я хотела прикасаться к его обнаженному телу своей кожей, а не быть под тонной одежды, все еще боясь поверить в реальность происходящего.

Бер усмехался, наблюдая за моими попытками раздеться быстро и как можно скорее, отклонившись назад и прислонившись спиной к ледяной стене, глядя так проникновенно, отчего его глаза светились ярче обычного, переливаясь всеми оттенками ледяной страсти, которые отражались на кончиках пушистых, полуприкрытых ресниц.

— Не ожидал, — хмыкнул он как всегда колко, но теперь его тон ничего не значил, потому что в этих глазах я видела его жар и желание, не прикрытое за маской язвительности или холода, протягивая ко мне свою большую ладонь, когда я покрылась мурашками от холода, оставшись совершенно обнаженной, — Иди ко мне, Золотинка…

Ради этих слов. Ради этих эмоций. Ради этого взгляда, в котором я видела собственное отражение стоило пройти через все трудности и недопонимания, чтобы оказаться в его руках, которые согревали и оберегали меня, не причиняя боли, а показывая, что в их кольце я буду в полной безопасности.

Положив руки на его широкие мощные плечи, я застыла, задрожав, когда оказалась сидящей сверху на его бедрах, чувствуя, его могучее возбуждение, которые поднималось вдоль моего позвоночника.

— Сразу будет больно, но потом ты привыкнешь… — прошептал Лютый, подавшись вперед и заключая в свои жаркие объятья, накрывая мои губы жадным и немного жестоком поцелуе, не дав возможности испугаться и задать десяток вопросов, относительно того происходящего, когда мозг просто растворился в его обжигающе мятном вкусе и горячий язык скользнул в мой рот настойчиво и так по свойски, что голова пошла кругом.

Он терзал меня, не давая вдохнуть, не давая возможности подумать, лаская напористо, откровенно и жадно, словно боялся, что больше не будет возможности.

Словно хотел насытится на много дней вперёд.

— Где ты научился целоваться? — ошалело пробормотала я, облизывая свои влажные припухшие губы, хватаясь за его плечи и чувствуя, как холод кружит вокруг нас, не в силах прорваться сквозь пелену жара, исходящего от Лютого, видя, как он лукаво усмехнулся, выгибая свою бровь:

— А этому учатся?…Как учительница, преподашь мне пару уроков?

— Боюсь, в этот раз мне придется учиться у тебя, — чуть улыбнулась я, напряженно впиваясь в его плечи, потому что Лютый, приподнял мои бедра над собой, явно намереваясь войти, и, вспоминая его размеры…я испуганно сжалась, слыша, как рыкнул Бер.

— Ты не должна меня бояться, Золотинка….по крайней мере, не здесь и не сейчас…

Лютый плавно подался вперед, отчего я зажмурилась, не сразу поняв, что он снова изменил положение тела, поставив меня на колени и упираясь мощной рукой поверх моего плеча, встав в то же положение, отчего мои спина, бедра и ноги были полностью закрыты его большим мощным телом, пока вторая рука напористо скользнула по животу, раздвигая бедра и настойчиво опускаясь в самое лоно, принявшись поглаживать мягко и плавно, шевеля длинными пальцами, отчего я содрогнулась, пытаясь дернуться, но не смогла этого сделать, оказавшись под ним.

— …расслабься…я не сделаю тебе больно… — шептали его губы, скользя по моей шее и касаясь кончика уха, пока пальцы двигались размеренно во мне, заставляя жалобно постанывать и кусать губы, выгибаясь и упираясь затылком в его склоненную голову.