Лютый

У меня просто колени подогнулись от этого откровения, сказанного так хрипло, сладко и хищно, что я осторожно присела на край стола, запрокидывая голову и глядя прямо в эти полыхающие голубые глаза, в которых я видела собственное отражение — растерянное, полыхающее и возбужденное. Мне казалось, что он склонил свою белокурую голову сильнее, опустив ресницы, потому что его горячий пронзительный взгляд опустился на мои губы, которые призывно, но скромно приоткрылись в ожидании настоящего чуда и самой долгожданной сказки, которую я придумывала себе каждую ночь перед сном.

Еще чуточку….еще пару сантиметров и я узнаю, какой может быть вкус у этой морозной сексуальной свежести, потянувшись вперед и затаив дыхание, увидев лишь, как чувственные губы дрогнули в улыбке, и Лютый выпрямился надо мной, чуть дернув плечом:

— Ты ведь просила не трогать тебя. Чуть не забыл.

Когда мужчина отвернулся, лукаво и вызывающе сверкнув своими наглыми глазами, я была готова завыть в голос, лишившись того, чего так отчаянно желала, что мое тело просто было готово уже вывернуться наизнанку!

— Вот ведь….

Я не успела договорить, притихнув и почему-то смутившись, потому что Лютый остановился посреди кухни, развернувшись ко входу, и скоро послышался приглушенный звук осторожно закрывающейся двери.

Я покосилась быстро за окно.

Было темно, хоть глаз выколи, только лунный свет расползался синими лучами в окно, рассеивая мрак и делая горящие глаза Лютого просто какими-то магическими.

Кто мог решить прийти в гости настолько поздно?

Не знаю почему но я прислушивалась к равномерному раскатистому храпу, понимая, что все эти полумишки мирно спали, очевидно, не чувствуя опасности.

Я не слышала шагов, напряженно застыв, когда в большом проеме появилась очередная огромная высоченная фигура мужчины, что быстро покосился на меня, приветливо и осторожно улыбнувшись, пока я была готова сползти на пол, потому что этот очевидно новый Берсерк был просто натуральной куклой Кеном!

Статный, высоченный и шикарно сложенный, с очаровательной улыбкой и нереальными широкими скулами, немного обросший черными волнами густых волос, но главное — это его глаза! Обалденно глубокие и большие глаза, идеального разреза с черными густыми ресницами, тени от которых тянулись дорожками по лицу и были необычного синего цвета, а еще такие же полыхающие и горящие изнутри, как глаза Лютого.

Глаза, которые приветливо и очень по-доброму оглядели быстро меня, и распахнулись от удивления, отчего длинные черные ресницы просто отпечатались на черных бровях. когда мужчина ошарашено хохотнул, уставившись на хмурого Лютого:

— Да лаааааааааадно……

— Не заставляй меня выбить твои клыки еще до того, как мы поздороваемся, — сухо и хмуро покосился Лютый на этого синеглазого Бера, почему-то старательно отводя глаза, словно внезапно смутился.

Мягко рассмеявшись красивым низким голосом, который буквально ласкал слух, мужчина прошагал вперед на кухню, и я поспешно прикрыла глаза, потому что он оказался совершенно обнаженный и, кажется, абсолютно не смущался этого факта, дошагав до Лютого:

— Ну, я просто в полном шоке, брат!

— Север, еще одно слово и да хранят тебя боги мать твою!

Синеглазый снова задорно хохотнул, сокрушенно качая головой и быстро подмигнув мне, сделал последний шаг к Лютому, когда мужчины обхватили друг друга широкими, крепкими ладонями в области локтей, неожиданно подавшись вперед и упираясь лбами друг в друга.

— Мы ждали вас еще три дня назад, — тихо и в этот раз спокойно проговорил Лютый, на что синеглазый красавчик повел своим мощным плечом:

— Пришлось немного задержаться.

— Есть что рассказать?

— Да, но дай мне немного времени, чтобы выспаться и побыть с моей малышкой.

Я не смогла удержать улыбки, видя, как Лютый недовольно закатил глаза, выпрямляясь и косясь на синеглазого чертовски привлекательного Бера:

— Вам с Мией надо уже отдельный дом строить, опять из-за вас не высплюсь.

Синеглазый задорно и весело рассмеялся, показывая свою невероятно обаятельную улыбку и белоснежные острые клыки, смешливо выгибая бровь и сжимая большой ладонью мощное плечо Лютого:

— Завидуй молча, брат!

Не знаю почему но мужчины обернулись, одновременно посмотрев на меня.

Синеглазый весело и лукаво, Лютый мрачно и хищно, но на всякий случай я снова сделала шаг назад.

Прищурившись и медленно моргнув, Лютый, наконец, отвернулся, снова переводя свой взгляд на того, кого назвал Севером…минуточку. Так это и был муж Мии? Ну, теперь становилось абсолютно понятным, почему она была влюблена даже в холодную жестокую Арктику!

— Остальные где?

— К утру подтянутся, я ушел немного вперед, не мог больше ждать.

— Иди уже, иди. Не дави на мозги своими бешенными флюидами, — пробурчал Лютый, злобно покосившись на Севера, когда тот снова рассмеялся, выгибая лукаво брови:

— На мозги ли?…

— Север!

— Да все, ушел уже, ушел, — весело смеялся мужчина, неторопливо вышагивая к выходу сверкая своей великолепной наготой, но не удержался, чтобы не высунутся из-за косяка снова, задорно добавив, — но завтра мы все подробно обсудим!

Рык Лютого не произвел на Севера совершенно никакого впечатления, когда синеглазый красавчик спокойно удалился, что-то довольно мурлыкая себе под нос.

Еще бы! Теперь-то я четко видела, что эти двое были одинаково высокими, и идентично широкими, а еще клыкастыми и яркоглазыми. Точно родня. Не зря же у Лютый назвал его братом! Может матери разные и поэтому они были не похожи?…

Я вздрогнула, когда мы остались одни, но Лютый вдруг недовольно шикнул что-то на непонятном языке, злобно уставившись на вход снова, приподнимая брови в предупреждающем изгибе, когда там показалась еще одна громадная фигура, еще одного темноволосого мужчины с правильными чертами лица и пронзительными серыми глазами, которые, к счастью, не светились в темноте.

Этот любопытный облизывающий взгляд с явным интересом остановился на мне, когда на лице Бера заиграла многозначительная улыбка, совершенно не обращая внимания на то, как на него недобро косится Лютый, который, в конце — концов, многозначительно кашлянул, обращая внимание на свою скромную белокурую персону.

Новый Бер в наглую поморщился, бросая недовольный взгляд на того, кто перервал его созерцание меня — растерянной и ошеломленной такой наглостью — когда его глаза медленно, но верно стали увеличиваться, а губы растягиваться в безбашенную лукавую усмешку:

— Охрен…

— Молчи! И иди, куда шел! — зарычал Лютый в ответ, буквально начиная метать в своих голубых ярких глазах молнии, пока второй Бер отрывисто приглушенно хохотал, сокрушенно качая головой и продолжая пялиться на свирепеющего Лютого, чьи кулаки опасно сжались и дрогнули, — Нефрит!

— Я. Да. Я это…. - мужчина гоготнул, показав сначала указательным пальцем вправо, потом влево, словно не в силах определиться, куда ему уносить себя в случае приближающейся опасности, наконец хохотнув снова и глубоко выдыхая, проговорил, — вобщем, пойду, побреюсь!

— Чтоб вас всех моль по самые кости сточила! — рыкнул яростно Лютый, бросив недовольный взгляд на меня, словно я была сосредоточением всех его бед, и резко вышел из кухни, не проронив больше ни слова и оставляя меня наедине с моим шоком, возбуждением и икотой.

Я не слышала его отрывистых злобных шагов, тяжело выдохнув лишь тогда, когда послышался хлопок двери, оповещающий о том, что Лютый ушел.

Утро было просто фееричней некуда!

Голова раскалывалась от вчерашнего «успокоительного», и всей той странной информации, которая пока еще никак не могла уместиться в моей голове и уложиться по полочкам, потому что мои полочки этого не выдерживали, обрушиваясь с грохотом и лязгом.

Клыки. Горящие глаза. Большие мужчины, ходящие обнаженными по такому морозу, что было страшно даже представить. Одним словом — Берсерки.

Вопреки здравому смыслу и всему миру, я проснулась взволнованной и бодрой, натягивая на себя самое сексуальное платье, которое только у меня было — закрытое от шеи до самых коленей, но облегающее до предела и с провокационным замком во всю длину. Когда-то именно это платье Алекс забраковал, как только увидел, сказав, что учительнице не пристало ходить в таком подчеркнуто эротическом виде, если только она не хочет стать пределом сексуальных фантазий всех озабоченных подростков школы. Я хотела! В этот раз определенно да! Обувая свои любимые лакированные шпильки на кричаще яркой подошве, и делая классическую «ракушку» из волос, я застыла у собственного зеркала, готовая к бою за крайне неспокойное состояние Лютого, потому, что его холодность и сдержанность выводила меня из себя!