Янтарь

— Ну, так что, друг мой? Все еще будешь настаивать на том, что всегда следует идти напролом, и при любой непонятной ситуации махать кулаками? — оглянувшись на хмурого насупившегося отца, Карат усмехнулся смешливо и лукаво, но все таки не злобно:

— Ах, ну да, прости! Я забыл, что его морозное Высочество крайне обидчиво и немногословно в те моменты, когда что-то идет не по задуманному плану!

— А, по-твоему нужно было пришибить последнего живого Короля Бурых, чтобы потом усыновить весь их вшивый род Полярным?! — рявкнул отец так, что вокруг загудели кроны заснеженных деревьев.

Карат лишь рассмеялся легко, но как всегда весьма загадочно, словно заранее знал, что все будет именно так и уже вынашивал новый план.

Черт! И почему я уже не сомневалась, что его план обязательно сработает?

К счастью я была не одна такая, когда услышала голос Янтаря крайне недовольный тем, что снова придется делать так, как задумал этот хитроумный Кадьяк:

— И? Что теперь будем делать?

— Ждать, — просто пожал плечами Карат, словно это не значило ровным счетом ничего.

— Чего ждать?

— Удачного момента.

До дома мы добирались в гнетущем молчании, когда каждый был погружен в свои мысли.

И, по всей видимости, не слишком-то веселые.

Только Карат как всегда совершенно не подавал вида, и невозможно было понять, о чем он думал и что чувствовал, как бы я не пыталась. Иногда создавалось ощущение, что этот Бер в принципе не способен ничего чувствовать…

Я слишком поздно поняла, что пялюсь на него из-за плеча своего Янтаря, не отводя глаза, когда сам Карат посмотрел своим жутким обволакивающим взглядом, в котором было темное сплетение тайн, хитрости и острого ума, усмехнувшись, оттого я вздрогнула, и как обычно мурлыкая томно и слегка растягивая слова, словно забавлялся даже с каждой произнесенной буквой:

— Просто так присматриваешься или планируешь открыть гарем на досуге?

— Это вовсе не то, что вы подумали! — ахнула я. краснея и косясь на Янтаря, который окинул наглого и язвительного Карата недобрым взглядом, ясно давая понять, что еще одной такой вот шуточки он терпеть не будет, и вырвет этот язык ко всем херам тюленьим, даже не думая о том, что Карат может быть сильнее, или быстрее, или опаснее.

Карата позабавило это лишь еще сильнее, когда его глаза заискрились и заиграли новыми опасными гранями:

— А о чем же я подумал?

— Даже не представляю о чем вы можете думать…Боюсь, что это мне и было интересно…

Мужчина усмехнулся снова, почему-то покачав головой и дернув неопределенно плечом.

Честно говоря, я не ожидала, что он скажет на это хоть что-нибудь, едва не вытаращив глаза, когда услышала его приглушенное и можно даже сказать спокойное, словно он перестал язвить на секунду:

— Можно просто спросить, что тебя интересует Я не кусаюсь. Сегодня.

И это было сродни тому. чтобы узнать, что метеорит все таки упал!

При чем, видеть воочию его фееричное падение, даже если затем оно станет нашей погибелью!

Воистину я чувствовала себя динозавром, который смотрел, затаив дыхание, на красоту и ужас последнего момента, глядя теперь в эти глаза, и выдыхая слишком наивно и глупо, но совершенно искренне:

— …вы совершенно ничего не боитесь?

Черные-черные пушистые ресницы этого мужчины опустились вниз, словно на секунду он задумался или прятал собственный взгляд, от которого бросало в дрожь.

Я даже не ждала от него ответа.

Завораживающим было даже то, что он в принципе задумался.

— Боюсь привязаться к кому то, — вдруг проговорил он, отчего меня пробрала дрожь, замечая краем глаза, как на нас обернулся отец, окинув Карата мягким взглядом, словно знал что-то такое очень глубинное и проникновенное, чего не мог знать никто из нас всех вместе взятых.

— Почему?… — прошептала я, чувствуя еще и то, что даже нарастающий гнев и недовольство Янтаря спадают, пока он сам косился на загадочного и такого разного Карата. который в эту секунду был серьезен и отвечал совершенно искренне, что уже само по себе было шоком.

— Это сделает меня уязвимым.

Разлилась такая тишина, словно даже лес, окружающий нас, оказался слегка в шоке от откровенности Карата.

— Тогда и я спрошу, раз уж сегодня у тебя хорошее настроение, — пробасил Янтарь, сверкнув своим солнечным взглядом хоть и не злобно, но как-то очень уж предупреждающе, — Что делают Кадьяки, когда на их женщин пялятся другие Беры?

Карат рассмеялся.

Сладко, чувственно, но весело, прищурившись и глядя на Янтаря с должным уважением, отчего на душе становилось тепло и как-то волнительно.

— Только в вашем роду и у Гризли можно обладать женщиной официально, — чуть дернул свой хищной черной бровью этот страшный и вместе с тем очень волнительный мужчина, назвать которого папой у меня не поворачивался язык, как иногда это делали Лада и Мия, — Кадьякам, как и сотни лет назад запрещено даже смотреть в сторону женщин, чтобы не было соблазна нарушить правила.

— Но ты ведь смотришь! — в этот раз изогнул язвительно бровь Янтарь, на что глаза Карата снова заискрились смехом и хищным довольством, словно он находил особенный шарм в том, кто был способен противостоять ему хоть в чем-нибудь, будь то словесная перепалка или бой.

— Не смотрю, наблюдаю. Но отвечу на твой вопрос — у нас бы за такое убили сразу же.

— Лучше скажи, за что у вас не убивают! — буркнул Ледяной, оборачиваясь на своего закадычного друга и хитрица, но глядя спокойно и с большим доверием, как не смотрел никто, считая Карата по меньше мере причиной всех бед, а то и главным врагом. — Начиная с простого взгляда на женщин и заканчивая лишним съеденным пирожком! Вы убиваете за любую провинность!

— Таковы законы наших предков, — просто пожал плечами Карат, спокойно вышагивая вперед и, наверное не обращая внимания на то, как я поморщилась, прижимаясь щекой к горячему ароматному плечу своего Янтаря и с огромным облегчением думая о том, как же я счастлива, что мой Бер из рода Бурых, где давно уже не придерживались этих варварских правил!

Уже подходя к дому. я заметила, как мужчины переглянулись между собой сосредоточенно и тяжело, словно что-то снова случилось.

И явно не из разряда приятного.

— У нас гости, — в своей мурлыкающей надменной манере проговорил Карат, на что Туман чуть пожал плечами:

— Это хороший друг Сумрака.

Но помолчал и добавил более приглушенно и мрачно:

— Но он не пришел бы просто так, если бы ничего не случилось.

Сумрак ждал нас на пороге, просто окинув своими серьезными серыми глазами, и не задавая ни единого вопроса на счет Грома, когда и без того было очевидно, что раз мы пришли без него, то все пошло по не самому оптимистичному и ожидаемому пути.

— Что опять случилось? — пробасил недовольно отец, поднимаясь на крыльцо и хмуря свои широкие брови, на что Сумрак лишь похлопал его по плечу, кивая в открытые настежь двери:

— Идемте, обо всем поговорим дома.

И все таки невозможно было не наслаждаться теми особенными чувствами доверия и единения наших старших Беров. Не смотря на то, что все они были из разных родов, меня искренне восхищало то, настолько они верили друг другу и какими трепетными и прочными были отношении их дружбы и братства.

Такие разные.

Такие сильные.

Хитрец и интриган Карат, чьей острый взгляд на жизнь и слова, смогли сломать не одну душу, но чья душа была спрятана за такой тяжестью прошлого, что страшно было даже ступить на берег этого черного озера.

Шумный и резкий Ледяной, чье сердце было горячим и огромным, способным вместить в себя боль и страх, каждого из нас, кого он называл своими детьми, защищал и оберегал так самоотверженно и искренне, что отцом его называл каждый от самого сердца.

Молчаливый и мудрый Сумрак, который пронес через всю свою жизнь светлую боль от потери любимой, которая никогда не была его, но за жизнь и счастье которой он поплатился жесткого и несправедливо, хранящий покой нашей большой дружной семьи и готовый всегда и во всем поддержать.