Янтарь

Ничего…

Но я старалась не думать о том, почему вместо того, чтобы взять себя в руки, найти нож и разделать тушку кабана, заготавливая мясо на будущие дни, которые скоро станут еще холоднее, я держала в голове его слова о том, что он придет и поможет, если я не умею.

Я ведь все прекрасно умела.

Но в этот раз повела себя глупо и самонадеянно, надеясь на того, кого совершенно не знала, словно оставляя ему под порогом дома приглашение на еще один визит.

Господи, что же я делала…

Конечно, все можно было списать на банальную усталость и нервотрепку последних дней, но только я прекрасно знала, что это все глупости — я на самом деле хотела, чтобы он пришел снова.

Я даже не знаю, в какой момент я все таки уснула совершенно обессиленная и выжитая, как долька лайма, прислонившись лбом к люльке малыша, сидя на полу, и вздрагивая всем телом, оттого, что вдруг почувствовала, что больше мы не одни в домике.

Мое состояние было просто ужасным, когда от этой усталости порог моей стрессоустойчивости и наблюдательности снизился до уровня «под плинтусом», и это в то время, когда я всегда должна быть в полной боевой готовности!

Я пыталась подскочить с затекших ног, покачнувшись и чуть не рухнула обратно, если бы не горячая волосатая ручища, которая легко подхватила и аккуратно поставила меня на ноги.

— Янтарь… — хрипло выдохнула я. впервые произнося его имя своими губами, и ощущая вкус каждой буковки, которая была такая же теплая и терпкая, как и обладатель этого имени.

Скованно обернувшись, я обомлела и растерялась, увидев этого варвара с вечно растрепанными волосами полулежащим на единственной целой кровати, которая ему была явно коротковатой с моим малышом, что сладко спал на его обнаженной груди, тоже совершенно голенький!

— Это что ещё?!

— Тесссссс! — мужчина прошептал, прикасаясь указательным пальцем к своим мягким губам, делая это так, что я на самом деле замолчала, выпучив глаза и подавившись словами, которые почему-то вылетели из моей головы.

Тааааак срочно надо просыпаться, иначе со мной творилось что-то странное!

Но в мыслях шальными сусликами в период спаривания бегало лишь осознание того, что он здесь. Рядом. В мой маленькой спальне. И на моей маленькой кровати.

— Ты зачем взял его?! — шикнула я хоть и яростно, но все таки шепотом, упираясь кулаками в бока и расставляя ноги в боевой стойке, даже если понимала и прекрасно видела, что карапуз доволен, как никогда за первый день своей жизни.

Распластавшись на обнаженной мужской груди весь, словно утренняя звезда, раскинув свои маленькие ручки и ножки, он спал так крепко и сладко, что даже сопел, приоткрыв свои пухлые губёшки, впервые за все то время, как был рожден.

Тишинааааа!

Стояла такая тишина, что в голове, наверное поэтому звенело.

— Решил, что пора сделать перерыв, и дать обитателем леса поспать хоть пару часов, — криво улыбнулся Янтарь, положив свою большую широкую ладонь на спину малыша и закрывая его почти полностью, за исключением головки, — Давай, малинка, ты тоже ложись и выспись, пока есть возможность.

Я уставилась на него, оторопев и медленно моргнув, видя, как великан похлопал свободной ладонью по месту рядом с собой, приглашая прилечь под его горячий золотистый бок, где будет тепло и уютно. А еще безопасно.

Мысленно, я пыталась придумать хоть какой-нибудь язвительный ответ с отказом, но мозг просто отказывался работать, потянув свои призрачные ручонки в сторону кровати, когда единственное, что я смогла выдохнуть, оказалось:

— …мы там не поместимся все вместе…

Янтарь улыбнулся тепло и обезоруживающе, спокойно и осторожно отодвигаясь на самый край скрипящей кровати, чтобы освободить мне место рядом с собой.

— Я знаю, что ты сильная и смелая, а еще очень независимая, — примирительно улыбнулся он, конечно же, ощущая все мои противоречивые эмоции, — Но спать нужно даже рыжим воительницам. Давай.

Слушайте, а можно сопротивляться тому, на чем сошелся белый свет?..

Например, можно кормить тигра месяц одними яблоками. а потом показать ему кусок сочного мяса и сказать: «Иди, гуляй куда подальше»?

Или сидеть на диете из одного кефира, а потом вдруг узреть целый тортик, который будет только твой?

Можно было бы конечно гордо вздернуть нос, и лихо шлепнуться прямо на пол, главное, что было тихо и была реальная возможность поспать, но…

Гори оно все синим пламенем!

— Руки не распускать! — шикнула я, все таки с демонстративным недовольством прошлепав до кровати и цветущего Янтаря, чтобы шлепнуться как блин со сковородки на кровать под его большой, теплый благоухающий бок, поворачиваясь спиной, и сонно потыкав пальчиком вниз, на его бедра, — …и дружка своего тоже держи при себе!

— Я ведь на спине лежу, не змея же он, чтобы до тебя в таком положении добраться! — хохотнул Янтарь, тут же ловко просунув свободную руку под меня, чтобы прижать к своему боку.

— Я же сказала!

— Считай это спинкой кровати и не больше. Я просто держу тебя, чтобы ты случайно не свалилась.

И мне бы дернуться, хотя бы укусить его для пущей убедительности, чтобы больше ничего подобного он себе не позволял, но рядом с ним было так хорошо, что я лишь сонно и протяжно выдохнула, тут же погружаясь в сон такой долгожданный и крепкий, что отдала бы за него всю еду!

Надеюсь, я не храпела, впервые за последние недели уснув так же крепко, как и мой карапуз, даже если лежала не на мощной груди самого теплого и терпеливого из Беров, а блаженно утыкаясь носом в сгиб его руки, что легко обнимала меня, не давая свалиться с кровати, даже если я не была уверена, что в принципе хотя бы раз пошевелилась за все то время, что спала.

А еще говорят, что Рая не существует!

Вот он!

Большой, теплый, волосатый, с необычными глазами и обворожительной улыбкой, которая может с легкостью согреть или оглушить своей варварской сексуальностью!

Рай, в который так отчаянно хотелось верить. что он не рассеется с приходом нового морозного утра и не испугается трудностей, которые преследовали меня со дня смерти папы…

Впрочем, мечтать об этом было бы слишком смело и безрассудно.

Но я никак не могла найти в себе силы, чтобы подняться, окутанная его теплом и ароматом, лишь плотно сжимая веки и пытаясь сделать вид, что я все еще сплю.

Как же сладко было рядом с ним!

Как же чудесно было ощущать его силу каждой клеточкой своего тела!

Как давно я не чувствовала себя хрупкой и защищенной…и как же хотелось чувствовать это так долго, как только было возможно в этой ситуации.

— Ты рано проснулась, облепишка. Поспи еще…

Его теплая большая ладонь легко и мягко погладила меня по плечу, когда я вздрогнула, окончательно выдавая себя, даже если в очередной раз поняла, что обвести его вокруг пальца не получится.

Он и, правда, чувствовал любую мою эмоцию так остро, что меня это начинало пугать.

Как бороться с тем, кто чувствует тебя гораздо лучше, чем ты сама?

-..а где твои клыки? — прошептала я, не открывая глаз и не пытаясь встать с постели, ощущая, как лежу на его мощном твердом плече, и думая о том, что пусть весь мир остановится и подождет, пока я в его руках, впервые такая податливая и смирная, что, кажется это понял даже Янтарь, не шевелясь и дыша глубоко, но урывками.

— Их нет.

— С рождения?

— Да.

Я чуть приоткрыла глаза, смотря на комнату в тонких лучах мягкого света. которые пробивались из-за занавешенных одеял и занавесок, ощущая себя так странно, но так уютно.

Этот дом не был моим, эта комната принадлежала другой девушке, но мне было так хорошо здесь, словно моя душа отдыхала и дышала спокойно и ровно впервые за очень долгое время.

С тех пор, как умер папа, мне не было покоя.

Ни одного дня, ни одной секунды.

— Как так вышло?…Ты ведь такой же большой, как чистокровные.

Янтарь усмехнулся, но даже тогда не пошевелился. продолжая одной рукой удерживать легко меня, а другой укрывать все еще спящего карапуза, который продолжал сладко сопеть почти по Беровски.