Сладкая ложь

      Убийца считал, что не заслужил счастья. Поломанный, искалеченный, он надеялся на её благосклонность, ведь они так похожи. Но девичье сердце уже было занято, и это уже не изменить. Смирение в данном случае — лучший и единственный выход для Нита.

Ты уходишь, меня оставляя одну,

Чувства в сердце моем растекаются болью,

И ночами так хочется выть на луну

В бесполезных попытках проститься с любовью.

Но она всё живет, проедая насквозь,

Забираясь сквозь раны под тонкую кожу…

А тебе всё равно, вместе мы или врозь,

Но моё сердце вряд ли забыть тебя сможет.

₰₰₰

Неделю спустя

      Звонкий голос симпатичной блондинки разлетался по комнате, даря умиротворение. Итару репетировала очередную песню для Второго Прародителя, стараясь выложиться на полную. Ей нравилось петь для бессмертного, а после, если он был благосклонен к ней, побеседовать на различные темы. С Вальдо никогда не было скучно.

— Ити!!! — кричал Тоширо, сбиваясь со счёта… Он никак не мог достучаться до своей подруги, ведь девушка просто-напросто не слушала мальчика.

— Хватит. Мне это уже надоело! Ты мешаешь репетировать и только портишь настроение, — синеглазая ответила жёстко, стараясь вразумить юнца.

— Итару, прислушайся ко мне! Как же ты не понимаешь, что Осана предаёт нас… Она каждый день ходит за этим следователем, словно собачка. Она влюбляется в него, неужели не видишь? Чувства сделают дурочку уязвимой и разговорчивой. Осана выдаст наш секрет. Если ты не забыла, то мы обещали Вайлети, что не выдадим тайну ради всех нас… Этот кровосос наприсылал шпионов, в надежде что-то узнать, но всё это бессмысленно. Я убил тех стражников, и она об этом знает, но молчит… Пока молчит, чёрт возьми! — сероглазый схватил блондинку за рукав и привстал на носочки, пытаясь выглядеть более убедительным и донести свои мысли, чувства, сомнения.

— …Ты, как и Вай, никому не хочешь верить, но не все люди плохие, понимаешь? Дай ей шанс, прошу. Договорились, Тоши? — Миями нежно погладила ребёнка по голове, невинно улыбаясь. Брюнет поумерил свой пыл, но точно осознал, что его подруга безнадёжна.

      Её наивность была той ещё занозой для юнца, но он продолжал верить этой набожной девице, рискуя собственной жизнью. Любовь заставляет идти на жертвы, кому-то застилает пеленой глаза, а кого-то беспощадно поглощает и превращает в монстра.

Где-то неподалёку раздался скрип и невесомые шаги, предвещающие неминуемые неприятности…

Поместье Кроули Юсфорда

      Пар в ванной комнате окружал Вайлети, словно туман в тёплую летнюю ночь. Девушка закончила вытирать своё тело, приступив к ненавистным серым волосам. Ей часто говорили, что они похожи на грязь, но недавно Кроули сказал, что они словно серебро, переливающееся на солнце. Вспомнив об этом, голубоглазая тут же покраснела и облизнула влажные губы, неторопливо наматывая мокрый локон на палец.

— Вайлет, ты долго? — ворвавшись в ванную, воскликнул вампир, но замер, словно статуя, при виде обнажённой девушки.

      Смертная обернулась и инстинктивно прижала к груди полотенце. Она пыталась сказать что-то мужчине, но не смогла вымолвить и звука. Дыхание предательски усилилось, как и сердцебиение. Неловкость нарастала с каждой секундой всё больше и больше, как и возбуждение, затуманивающее разум.

      Юсфорд не мог оторваться от хрупкого тела, буквально пожирал его взглядом, рассматривая каждый изгиб фигуры с диким азартом. Он почувствовал напряжение в штанах и сжал кулаки, нервно сглатывая. Алоглазый готов был накинуться на свою малышку прямо сейчас, прижать к стене и жёстко отыметь её, снять накопившееся напряжение за прошедшие дни. Вампир еле сдерживал себя и пытался быть джентльменом, потому что действительно любил голубоглазую. Именно поэтому аристократ развернулся и ушёл, оставив горничную наедине со своими мыслями.

      Эрестер присела на корточки и шлёпнула себя по щекам, издав при этом весьма необычный звук. Ей было до жути неловко и одновременно обидно, что возлюбленный ушёл. Да, в нашей Вайлет проснулась самая настоящая извращенка, жаждущая похоти и страсти. Наверное, всё от того, что времени осталось совсем немного. Столько всего нужно было успеть, а Кроули сдерживался, думая, что у них впереди огромное количество счастливых дней.

«Я так больше не могу… Эти чувства сводят меня с ума, а ложь извращает душу. Хочу признаться ему, но просто не в силах сказать правду…»

      Девушка пробыла в ванной около десяти минут, а затем спокойно вышла, переодевшись в ночную сорочку. Неожиданно серовласую обвили холодные руки и закинули её на широкие плечи. Вай инстинктивно попыталась выбраться — рефлекс, как-никак, но вскоре прекратила брыкаться, услышав звонкий смех аристократа.

— Кроули, ты ужасен…

— Ахах, кто же виноват, что ты такая трусишка, — мужской баритон был усладой для голубоглазой. Мимолётная улыбка проскользнула на лице смертной, ведь она находила очень забавным, что её считали трусишкой, хотя Вай уже готова была свернуть шею монстру.

      Юсфорд плавно опустил горничную на кровать, укладываясь рядом с ней. Вайлети удивлённо посмотрела на наглеца, быстро хлопая глазками. Лукавая улыбка появилась на лице Основателя и Вай непроизвольно улыбнулась в ответ. Мужчина невесомо прикоснулся к горячей щеке и провёл дорожку до ключиц своей малышки, даря той бурю приятных ощущений. Это было так невинно, но чертовски сексуально.

— И как это понимать? — поинтересовалась Эрестер, плавно придвинувшись к вампиру. Она положила свои ладошки ему на грудь и прижалась к сильному телу, ласкаясь, словно котёнок.

— Я хочу, чтобы отныне ты спала со мной. Освобождаю тебя от любой работы, кроме прислуживания мне и только мне, — Юсфорд зарылся носом в макушку смертной, глубоко вдыхая запах свежести, исходящий от влажных волос.

— Ты давно освободил меня от всякой работы… Все уже знают о наших отношениях и шепчутся за спиной, но я не обращаю внимания. О-о, я надеюсь, ты не брыкаешься во сне?

      Услышав это, аристократ впился в губы серовласой, несдержанно сминая их в ненасытном поцелуе. Его действия были жёсткими, властными, но до упоения прекрасными. Возбуждение ударило в голову, словно гром среди ясного неба. Хотелось зайти дальше и переступить запретную черту, но бессмертный недовольно оторвался, крепко прижимая к себе малышку…

— Ты же понимаешь, что если продолжим, то я уже не сдержусь, — охрипший голос с примесью отчаяния прозвучал очень тихо, но горничная всё равно его услышала.

      Она не могла ему ответить абсолютно ничего. Всё девичье тело горело, жаждало прикосновений, ласки, разрядки, которой ей так не хватало. Эрестер хотела продолжить, но не смогла пошевелиться — бессмертный стиснул её и не собирался отпускать. Он не мог позволить себе сорваться и превратить первый раз его малышки в несдержанный выброс эмоций, подкреплённый диким животным желанием. Да, это похоже на мазохизм…

«Чёрт, я должна признаться ему! Я должна всё рассказать… Мне больно от того, что обманываю его. Кроули так сдерживается ради меня, а я веду себя как последняя сволочь — хуже Молоха…»

— К-кроули, я…

— М-м, говори…

— Я-я…на самом деле… в общем… брыкаюсь во сне, — выдала Вайлет и крепко стиснула зубы от злости на саму себя. Она считала себя никчёмной и жалкой.

— Правда? Мне плевать, ведь я люблю тебя.

      Голубые глаза широко распахнулись и наполнились слезами. Всё хрупкое тело задрожало, словно листик на ветру, и из глаз потекли горячие слёзы. Вампир удивлённо отодвинулся, не понимая причину такой реакции. Девушка не плакала уже очень долго. Она сдерживала себя всё это время? Нет, ей просто было плевать на окружающих людей и события, происходившие вокруг неё. Равнодушие стало занимать огромное место в её холодном сердце. Так было до встречи с Юсфордом… Он признался ей в любви и остатки ледяных оков рухнули — разлетелись на мелкие кусочки, открывая место для других эмоций и чувств.