Страница 2 из 4
Суд идёт, а я опять сижу. Я не понимаю, что происходит, почему меня не выпускают? В чём проблема выпустить честного человека из этого ада. Я готов даже заплатить за это, но никто денег не берёт, мои адвокаты никому не могут дать взятку. Вернее, они пытаются купить государственников, но безрезультатно. За что я плачу этим чёртовым юристам, за что? После судебных процессов я стараюсь держаться и в камеру возвращаюсь весёлым, чтобы мои коллеги не думали, что я расстроен до слёз этой тягомотиной.
Больше всего меня угнетает местный распорядок. Из-за этих судов я гуляю по одному часу три раза в неделю, но под их тюремным навесом нет солнца. Меня бесит их радио и эта тупая музыка с поздравлениями в эфире. Тупые и безмозглые животные. Я стараюсь есть только вечером, так как если поем днём, то засыпаю на суде. Тюремная еда – это полное дерьмо для свиней. Может она и сбалансирована как рациональное питание, но лично я стараюсь это говно не есть.
Каждый день проводят обыски, включая меня самого, моих коллег и камеру. Сотрудники общаются с Сёмой и Захаром вежливо, как мне показалось, а вот со мной грубят, по крайней мере я так думаю. Но меня не прессуют, не имеют на это права. Наверно это прерогатива Сёмы и Захара, так как я чувствую угрозу только от них, но после нашего знакомства пока было всё нормально. В камере всегда горит свет, даже ночью. В общем образцово-показательное СИЗО.
Я закурил второй раз, когда пришла моя очередь мыть пол. Это было как с переносицей. До чего же мне было противно это делать, но здоровье и переносица были дороже. Я всё взвесил и решил переехать в другую камеру, но оказывается этого нельзя сделать, я не решаю эти вопросы. Я поймал себя на мысли, что моя власть и деньги имеют много ограничений.
Я не могу привыкнуть к распорядку дня, меня удивляют многие вещи. Как можно в одной одежде ходить больше половины дня, не переодеваясь? Нет биде, душ раз в неделю, нет бассейна и фитнес-зала. Вещи стирают раз в неделю, а новые как привезли в первый день, так в них и хожу. Следующий раз можно будет вроде бы через полгода. В камере мне жарко, и я хожу в одних плавках, а мои коллеги смеются надо мной и говорят про какое-то семейное бельё. У меня складывается ощущение, что они пришельцы с другой планеты. Я заметил, что просыпаюсь, услышав шаги конвойного в коридоре. Наверно у меня начал появляться особый слух. А может это страх? Я пока не понимаю этого.
Я постоянно хочу есть. От местной баланды мне становится противно. Почему каждый день нет йогуртов, крабов и куриных медальонов? Я уже молчу про испанские вина и шотландский виски. По местным меркам, как говорят мои коллеги, я не бедствую, а довольно шикарно живу. Для этих свиней это может и жизнь, но для меня это сущий ад. Мне иногда намекают, что Бог велел делиться, но я их не понимаю и отвечаю им, чтобы они и делились, хотя от них мне ничего не нужно, у них нет того, что меня интересует. Они неправильно трактуют Бога. Господи, как мне здесь плохо, как я хочу на Мальдивы или в Австралию.
Глава 2
В моей жизни появился ещё один человек, от которого, как я понял, тоже зависела моя дальнейшая жизнь. Оказывается, в судьбе каждого заключённого он играет немаловажную роль, и все относятся к нему по-разному. Этот человек – следователь. Лично я к нему отношусь плохо, так как он не захотел оставить меня под подпиской о невыезде и арестовал.
Оказывается, в его руках есть много законных возможностей. Он может усмотреть признаки состава преступления, назначать свидетелей, а в моём случае назначить меня обвиняемым. Он даже решает вопросы моих встреч с родственниками и ещё многое другое, что помнят мои адвокаты. Я не силён в юридических вопросах, да оно мне и не надо. В общем вот этот тридцатилетний молодой человек, с каким-то там образованием и с мизерной зарплатой решает, как мне жить в СИЗО. Странное у нас государство, когда бедные следователи решают, как жить богатым заключённым.
Раньше я думал, что следователи, судьи и эти прочие правоохранители являются маленькими винтиками в бюрократической системе государства. Я думал, что они даже не имеют права голоса и своего «я», но оказывается они имеют независимость, которая, к моему сожалению, продлевает моё нахождение в СИЗО. Оказывается, это не какие-то мелкие бюрократы, как я думал раньше, это самые натуральные воины государства.
Как бы я не старался, но мне приходилось каждый день общаться со следователем. Как сказали мои адвокаты, такова процедура судопроизводства. Именно эта процедура обязывает часами пребывать в одном кабинете и отвечать на каверзные вопросы представителей власти. Как бы я не старался, но избежать общение со следователем я не мог.
Со временем появилось ещё несколько следователей, которые хладнокровно, шаг за шагом, продлевали мой арест, и я начал понимать, что им безразлично, что я олигарх. Признаюсь честно, что я желаю им зла, но пока сделать ничего не могу. Они не берут взятки моих адвокатов, а одного из них, самого настойчивого, арестовали и тоже посадили в СИЗО. Да так ему и надо, привыкли, видите ли, к деньгам, а меня вытащить не могут.
К чему я всё это. Как рассказал мне мой адвокат, один из моих следователей оказался родственником людей, погибших от лесных пожаров. Мы сжигали леса, чтобы скрыть фактические хищения природных ресурсов во время браконьерской вырубки. С этим следователем у нас особенно возникли проблемы. Мой адвокат говорит, что надо отдать должное этому профессионалу своего дела, его достоинству и независимости от его же начальства. В общем мне пытаются, на сленге Захара и Сёмы, «пришить моё дело». Ну ведь это ещё надо доказать, я же не виноват, что его родственники рядом с моими лесами жили. Да и вообще, я один такой что ли? Нас олигархов много в этой стране. А это, это естественная убыль населения, следов насилия нет, сами умерли. Вот если честно, клянусь, лично я этих людей убивать не заказывал.
Да и вообще, лес – это не основное моё направление. Лично я не вижу проблем в том, чем мы занимаемся. Так живёт вся элита. Мы рубим лес, для экономии стараемся это делать ближе к городам и дорогам. Подрастающую мелочь мы не трогаем, пилим только самые большие и хорошие деревья, а потом всё вывозим контрабандой за границу. По вопросам разрешительных документов и налогов это не ко мне, я же говорю, что это не основной мой бизнес. Вопросы про лицензирование пусть задают губернатору.
Мой адвокат говорит, что следователи приехали в наш кедрач, который мы пилим, а у нас лицензий нет, проблемы с документами на технику и толпа браконьеров. В общем всех задержали, технику опечатали, бригадира и рабочих арестовали. Я лично думаю, что пусть этот весь коррупционный беспредел предъявляют губернатору, у которого там тоже есть свой надел кедрача. Пусть он сам решает эти проблемы природы своего края, как местный житель, не я же его избирал губернатором.
Лично я этим обвинением возмущён и мне даже немного обидно. Я не собираюсь с этим мириться и ощущать себя дерьмом. Этими благами пользовались все, включая губернатора. Я не согласен с такой системой, когда дерьмом обливают того, кто находится в СИЗО. Следствию надо разбираться с причинами происходящего.
В глубине души я уже подумываю выплеснуть всё наружу, так как не нахожу больше вариантов, как уйти в сторону от этого обвинения. У меня своих статей хватает, а тут ещё этот чёртов кедрач и губернатор. Через несколько дней я распорядился, и мой адвокат приехал к следователю. Он отдал ему карту, на которой распределены все «зоны ответственности» элиты и участки местных начальников и руководителей. Если кому-то не хватает ума делать всё красиво, то я не намерен быть соучастником такого дурака и подлеца. Губернатор государственный, вот пусть им государственные органы и занимаются. Я думаю, что это мне на следствии зачтётся, по крайней мере так сказал мой адвокат. Многие сейчас подумают, что я сдал губернатора, но нет, он просто стал лишним в моём бизнесе. Мне экономически не выгодно теперь вести с ним дела. Ничего личного.