Страница 38 из 47
– Ну, не совсем, – в голосе Кьерана проглянула тень былой иронии. – Меня никто не зовет Кьераном Идеальным.
– Я не зову себя идеальным Диего! – огрызнулся тот, чувствуя, что беседа явно пошла куда-то не туда.
Со стороны входа донесся какой-то шум, оба подскочили и обернулись, автоматически приняв боевую стойку, но когда дверь все-таки распахнулась, на пороге обнаружилась Дивья – с таким видом, будто только что с кем-то крепко подралась. Исцарапанная, в крови, зато с ключом.
– Стащила у Гладстона, пока в лазарете царил хаос. Боюсь, он скоро заметит пропажу.
Диего выглянул в коридор: пусто.
– Что у вас там происходит? Где Райан?
– Пытается выяснить, что известно остальным – кто пришел из Аликанте, но в Когорте не состоит. У всех отобрали стила. Зара удрала через портал в Идрис сразу после того, как ты увел Кьерана. Гладстон в лазарете с Самантой. Она продолжает кричать, – Дивья прикусила губу. – Это ужас.
Кьеран поднялся на ноги, хотя для этого ему пришлось держаться за дерево.
– Вы двое должны бежать, – сказал он. – Убирайтесь отсюда. Им нужен я, а вы из-за меня и так уже влипли в серьезные неприятности.
Дивья насмешливо посмотрела на него.
– Ради Ангела, вы только послушайте! Поплавал в бассейне, а теперь решил пожертвовать собой. Фэйри, мне ты не причинил никакого вреда – я в порядке.
– Я стал причиной беспокойства и страха, – возразил Кьеран, глядя на нее испуганно и в то же время надменно. – Ты боялась того, что может случиться с тобой и другими из-за попытки спрятать меня. Ты боялась за Райана. А ты…
Он перевел взгляд на Диего.
– Нет, – тот предостерегающе вскинул руку. – Не желаю ничего слушать о моих чувствах.
– …слова не мальчика, но мужа, – поддразнила Дивья, но ее глаза при этом подозрительно заблестели. – Послушайте, я должна кое-что сказать. А вы должны внимательно это выслушать. Я слышала, как Зара хихикала с Гладстоном в лазарете, пока туда не принесли Саманту. Инквизитор отправил двух Охотников в страну фэйри с самоубийственной миссией – добыть Черную книгу.
– Джейса и Клэри? – удивился Диего. – Какое же это самоубийство!
– Не их. Эмму и Джулиана Блэкторна. Они ушли вчера.
– Они бы никогда не согласились идти под топор, – возразил Кьеран. – Джулиан ни за что не бросил бы своих братьев и сестер на произвол судьбы. Никогда!
– Они не знают, что не вернутся. Диарборн послал кого-то следом, чтобы их там убили.
– Это незаконно! – вот и все, что Диего смог сказать, и тут же понял, как нелепо это звучит.
– Горацию Диарборну нет дела до ваших законов, – сказал Кьеран, заливаясь темным румянцем. – Его вообще ничто не волнует, кроме достижения его собственных целей. С его точки зрения не согласный с ним нефилим ничем не лучше жителя Нижнего Мира. Все они – вредители, которых нужно поскорее уничтожить.
– Кьеран, вообще-то прав, Диего, – сказала Дивья. – Гораций Инквизитор, и он перепишет законы, которые не позволяют ему делать то, что он хочет.
– Нам пора, времени больше нет, – сказал Кьеран. – Надо сообщить Блэкторнам – Марку и Кристине…
– Все выходы охраняются, – перебила его Дивья. – Я не говорю, что это вообще невозможно, но нам понадобится помощь Райана и Гена, и остальных. Мы не можем сражаться с Когортой в одиночку, тем более без стил. Нам нужен план.
– На планы нет времени… – начал Кьеран.
Диего вдруг подумал о Кристине – о том, как она писала ему и просила спрятать Кьерана. Она была очарована фэйри – с самого детства. Всегда твердила ему, что фэйри хорошие, а их силы – благословение и часть естественной магии мира.
– Кьеран, – резко сказал он, – ты же принц фэйри. Так будь им!
Кьеран бросил на него темный, яростный взгляд. Он тяжело дышал. Дивья, кажется, хотела спросить: что ты творишь? – но не успела. Кьеран поднял руку, схватился за ветку и закрыл свои черно-серебряные глаза.
Лицо его превратилось в белую маску, челюсти напряглись. Листья на дереве зашелестели, затрепетали, словно под ветром… словно дерево говорило о чем-то.
– Что происходит? – шепотом поинтересовалась Дивья.
Свет с треском побежал по стволу – не молния, чистые белые искры, – окружил Кьерана, словно его очертили золотой краской по контуру. Волосы его сделались странного зелено-золотого цвета, чего Диего за ним никогда не замечал.
– Кьеран, ты… – начал Диего.
Тот вскинул руку – все еще с закрытыми глазами – и слова полились изо рта, на языке, которого Диего никогда не слыхал. Жаль, Кристины тут нет, она бы перевела… Кьеран уже кричал – Диего показалось, что он расслышал «копье ветра» и еще раз, и еще…
Копье ветра? Разве это не…
– Сюда идут! – закричала Дивья, подбегая к двери, захлопывая ее и запирая. – Диего, их там слишком много.
Стеклянный потолок взорвался. Диего и Дивья ахнули.
Белый конь проломился сквозь купол – летающий белый конь, прекрасный и горделивый. Дождем посыпалось битое стекло, и Диего нырнул под ближайший стол, утаскивая за собой Дивью. Кьеран открыл глаза и радостно простер руки к Копью Ветра, который спикировал к нему, быстрый как стрела и легкий как пух на чертополохе.
– Ангел меня побери, – прошептала Дивья. – А ведь я так любила пони, когда была маленькая…
Кьеран взвился на спину скакуну. Волосы его уже вернули себе нормальный иссиня-черный оттенок, но все еще потрескивали энергией. С пальцев на ходу слетали искры. Он протянул руку Диего – они с Дивьей как раз выбрались из-под стола, хрустя ботинками по битому стеклу.
– Идемте со мной!
Комната была наполнена ветром и холодом, запахами карпатских лесов и озерной воды. Потолок над их головами распахивался в звездное небо.
– Вам нельзя тут оставаться!
Но Дивья покачала головой, а за ней, подавив желание свободы, и Диего.
– Мы останемся и будем сражаться, – сказал он. – Мы Сумеречные охотники. Мы не можем сбежать и предоставить худшим из нас захватить власть. Мы должны сопротивляться.
Дверь в библиотеку с грохотом распахнулась. Гладстон и дюжина человек из Когорты ворвались внутрь и встали как вкопанные.
– Остановить его! – крикнул Гладстон, указывая на Кьерана. – Мануэль, Ануш…
– Кьеран, пошел! – рявкнул Диего.
Принц схватил коня за гриву, и они ринулись в воздух, не успел Мануэль и шагу ступить. Кажется, он даже оглянулся на Диего, но в следующий миг Копье Ветра уже пробил потолок, а дальше лишь яркая белая искра прочертила ночную черноту.
Позади Диего захрустели шаги. Дивья смотрела на него полными слез глазами – кузен Ануш уже крутил ей руки за спиной.
– Ты об этом пожалеешь, – произнес ему прямо в ухо хриплый от наслаждения голос Мануэля. – Очень, очень пожалеешь, Росио Розалес.
И наступила тьма.
Эмму Нене посадила на своего иноходца; Джулиан ехал позади Фергуса, так что возможности поговорить у них не было. Они ехали под зеленым пологом деревьев; золотые копья света, проникавшие сквозь него, постепенно обретали оттенок бронзы. День клонился к закату. Эмме было ужасно плохо.
Она хотела поговорить с Джулианом, придумать какой-то план… что они станут делать, когда прибудут к Благому Двору? Что скажут Королеве? Как потом выберутся оттуда? И что им вообще от нее надо?
Однако другая ее часть была в ярости на Джулиана. Какого черта он утаил от нее такую важную часть плана? Она вслепую пошла в страну фэйри, думая что у них одна миссия… а на самом деле, кажется, совершенно другая. А третья, очень хладнокровная ее часть спокойно заявила: он ничего тебе не сказал только по одной причине – потому что ты точно откажешься следовать его плану. Эмма понятия не имела, что это за план, но он ей уже не нравился.
Еще глубже внутри, там, где у нее и слов-то толком не было для выражения чувств, Эмма знала, что если бы не чары Магнуса, Джулиан никогда бы так не поступил. Он не стал бы… просто не стал бы ни лгать ей, ни манипулировать. Потому что она была членом его семьи, одной из узкого круга… и вот там-то, будучи одной из них, она ему все простила – и ложь, и тайные планы, – потому что они были направлены не против нее, а против врагов семьи. Тот Джулиан, которому пришлось лгать и манипулировать, был маской, порожденной перепуганным ребенком – и порожденной только ради того, чтобы защитить тех, кого он любит.