Спасения не будет

— Тогда зачем мучить его?

— Вы правы, я действительно не испытываю к своим женщинам ни любви, ни жалости, однако для меня жизнь каждой бесценна. Рисковать вашей я не намерен тоже.

— Что это значит?

— Я послал водников опустошить резерв Сайроса. Он же отправил их на больничную койку. Пришлось вмешаться и объяснить молодому магу, что во дворце он сможет остаться лишь при одном условии — я лично буду контролировать его силу. Если вы обернетесь, то вашему взору станут доступны рисунки, которые проступили на теле Сайроса. Они позволят мне наблюдать за наполнением его универсума, а также контролировать потоки энергии, в случае выброса которой, я смогу уберечь от бесславной кончины не только вас, но и своих подданных. Это всего лишь мера предосторожности.

Король произвел на меня глубокое впечатление. БегГар Шампус был не только могущественным магом, мудрым правителем, но и, как оказалось, сохранил человечность. Признаться, этого я от него никак не ожидала. Шампусу ничего не стоило отделаться от Сайроса, он мог позорно выгнать его из дворца или еще хуже, убить, но он с уважением отнесся к выбору своей невесты. Король, наделенный великой властью, не только позволил человеку с темной репутацией, клеймом лежащей на роду Севере, остаться при дворе, но и лично обеспокоился тем, чтобы смертоносная сила огня не вышла из-под контроля и не натворила бед. Другой стороной медали стало опустошение универсума, которое на время дезориентировало Сайроса, но… покой и хороший сон вернут нашего дознавателя в строй.

Вдобавок ко всему, на плохое к себе отношение Шампус отреагировал со сдержанностью, вызывающей уважение и восхищение.

— А сейчас, моя дорогая, я вынужден оставить вас. Отсутствие скипетра делает опасным ваше пребывание рядом со мной.

Когда Шампус ушел, Ликерия не стала идти на конфронтацию с Орианом, что наблюдал за происходящим со стороны, и позволила ему отвести дознавателя к придворному лекарю. Выбрала партнершу в спарринге — ей оказалась девушка, которая отличалась физической силой, искусно владела оружием и называлась мужским именем Олим. Глядя на суровое мужественное лицо Олим, я подумала, что Ликерия явно переоценила свои силы, но дочери командора требовалось скинуть напряжение, а Олим с ее духом борца как никто подходила для этого.

Зная любовь Ликерии к тренировкам (именно с тренировок она начинала каждое свое утро, и не важно, останавливались мы на ночлег в дорогих гостиницах или под открытым небом), у нас было время, чтобы вернуться во дворец и насладиться завтраком.

Румяные пироги, мягкий сыр, засахаренные фрукты, тающее во рту печенье и шоколад, — все это на огромных подносах Мелитина разместила в моих покоях. Отодвинув корзину с не пахнущими цветами, я удобно расположилась на широком диванчике и жестом пригласила Мели присоединиться к трапезе. Подгадав момент, я сделала восхищенное лицо и принялась делиться впечатлениями от первой встречи с королем, расточая ему всяческие комплименты. Мелитина улыбалась, отчего на ее щеках появлялись соблазнительные ямочки.

Выслушав меня, Мелитина отложила кусочек медового пирога:

— БегГар Шампус дал себе слово не наказывать ни одну из своих жен больше, чем они уже наказаны, — голос ее завораживал простодушной нежностью. — Однако это не означает, что великий и могучий будет потакать капризам своих избранниц. Дерзость, вызывающее поведение и неповиновение всегда порицались королем. И лучше бы госпоже Ликерии не злить мага, обладающего великой силой.

— Будут последствия?

— И весьма печальные…

— Он ее убьет?

— Что вы, нет! — изумленно воскликнула Мели.

— Что тогда?

— Великий и могучий не станет дожидаться свадьбы, — вздрогнув, прошептала она.

Я внимательнее присмотрелась к своей помощнице. Отодвинув от себя бокал, она мотнула головой, словно отгоняя горькое непрошеное воспоминание. Нежный румянец на щеках стал белее снега, мягкие черты лица заострились, а красивые тигриные глаза вмиг потухли. Это навело меня на нехорошие мысли.

Я так и не решилась спросить то, что меня действительно интересовало. Посчитала, что мой вопрос вызовет подозрение, а излишняя любознательность оттолкнет общительную, но не глупую служанку.

— Вкуснее лакомства я в жизни не пробовала! М-м-м, — промурлыкала я, положив ложку шоколадной массы в рот. — У ваших поваров несомненный талант!

— Попробуйте печенье. Оно невероятно вкусное и просто тает во рту, — оживилась Мелитина и подала мне усыпанную маком сладость.

Мели мне нравилась, хотя и казалась излишне эмоциональной. Немногим ранее на ее выразительном лице я читала грусть, а сейчас Мели находилась в радостном расположении духа. Она поднесла руку к корзине с цветами и любовно пробежалась пальчиками по упругим алым бутонам роз. Аккуратно извлекла один цветок, коснулась лепестками губ и глубоко вдохнула.

— Я помню, как могут благоухать розы. Помню этот нежный влекущий аромат…

— Я тоже. Вот только эти розы ничем не пахнут. Заклинание, развеивающее запах, — тут же догадалась я.

— И не одно. Они развешаны по всему дворцу, кроме кухни, конечно.

— И этому есть объяснение?

— Я спрошу у Иоаланты. Помимо легенд она много чего интересного знает.

— Спроси, — я растянула губы в вежливой улыбке.

Весь день Лика не находила себе места. Оставив своих девушек в изумрудной зале, она набрала фруктов и закрылась в дальней комнате, предпочитая завтракать в одиночестве. Спустя четверть часа она уже заявила, что хочет осмотреть дворец.

Угрюмой статуей Ликерия застыла на пороге библиотеки. Я же скользила восхищенным взглядом по тонущим во мраке резным стеллажам, на которых дремали ветхие посланники прошлого. Как же мне хотелось погрузиться в дух старины, забыв про время; пройти по рядам, читая тесненные на сафьяновых корешках названия книг, встав на носочки потянуться к одной из них, в трепетном волнении смахнуть легкий налет пыли и, затаив дыхание войти в царство, по слову открывающее мне свои тайны. Увы, сегодня был не мой день.

— Мы теряем время впустую, — сказала Ликерия и развернулась уходить.

Беззвучно вздохнув, я последовала за будущей королевой и ее свитой в вечно цветущий розарий. Пока девушки смеялись, играючи подставляя ладошки брызгам хрустального фонтана, я любовалась застывшими на желтых бархатных лепестках каплями росы, радугой переливающимися на солнце. Неприступные «царицы» совершенно не пахли, отчего сад казался безжизненным — красивой картинкой, которую художник, оставаясь равнодушным, перенес на холст.

— Прелесть как мило, — Лика поджала губы и отвернулась. — На что еще здесь можно посмотреть?

Лику не впечатлили ни парк, ни галерея. Мы посетили одну из островерхих башен, откуда открывался великолепный вид на царственные горы. Вторая башня оказалась под запретом. Я задумчиво взглянула на башню, шпиль которой венчал черно-золотой флаг. Должно быть, нынешняя королева доживает там свои дни.

«Мне следовало бы нанести несчастной визит, чтобы хоть немного подготовиться к тому, что ждет меня после свадьбы» — подумала я, спускаясь к берегу бурлящей реки, где стояла небольшая кузница.

Следует заметить, что кузница вызвала у Ликерии неподдельный интерес. Создалось ощущение, что она часами могла прохаживаться вдоль стен с оружием, еще ни разу не побывавшим в бою. Выбрав меч, Лика вынула его из ножен. Зеркальная поверхность клинка, выкованного из плетенных между собой прутков железа и стали, отразила ее оценивающий взгляд. Легко определив центр тяжести, она подкинула меч и перехватила его за рукоять.

Удары молота о наковальню стихли. Непрошенных гостей, наконец, заметили.

— Гармоничен, хорошо сбалансирован. Негоже такому оружию без дела лежать, — вытирая грязные руки о еще более грязную тряпку, к нам обратился мускулистый кузнец.

Лика в быстром темпе совершила несколько махов мечом.

— А главное легкий и маневренный!

Я украдкой зевнула.

— Масса сосредоточена в области рукояти. Он также хорош и для колющих ударов, — сказал кузнец, пристально наблюдая за «фехтовальщицей».