Моё лимонное дерево

Я посмотрела на маму и устало улыбнулась. А что, если больше нет сил? Что, если мне всегда суждено вдыхать этот запах?

– Я помогу с посудой.

Я открыла кран, который тут же обрызгал меня застоявшейся водой ржавого цвета, наконец приведя меня в чувство. Черт бы его побрал! Приведя в чувство туалетной тряпки.

– Мама, что у вас с фильтром?! Мы же меняли его в этом месяце.

– Боже мой! С тех пор, как ты уехала, такое часто случается. Я просила отца посмотреть, но ты же знаешь его… – Она передала мне полотенце.

– Странно…

Я спустилась в подвал, сняла крышку с резервуара с водой. Помню, как Марк настоял на покупке хорошего фильтра в этот дом. Одна из действительно полезных вещей, сделанных им. Вода и вправду перестала издавать болотный запах, она стала мягче, а мамины лимоны и вовсе, казалось, зажили новой жизнью. Но теперь что-то не так. Меня сразу же настиг жуткий запах железа с нехилыми такими нотками тухлятины. Какая мерзость.

– Ну что там?

– Засор. Утром позвоню сантехнику. Надеюсь, выяснит, в чем дело.

– Это все вода. Настолько загрязнена, что фильтры не выдерживают, – тревожно сказала Кристина и выдернула провод от радио из розетки. После чего поцеловала бабулю, вышла на улицу и громко хлопнула тяжелой железной крышкой.

Около полуночи в небе начали ярко сверкать салюты, которые разносились глухим эхом по улицам, вдаль по реке отражаясь неоновым светом в ее водах. А я думала о Кристине: в такие моменты ее никогда не было рядом. Думала о бабуле, которая, вероятно, была права. Думала о дочурке, которая завороженно смотрит в небо, держа меня за руку. У нее впереди целая жизнь. Думала о том, смогу ли я переступить через себя ради нее.

26 декабря 1999

Сумка уже была собрана и одиноко лежала у входа. Мы с Селеной доедали свой завтрак, когда на улице послышался звук мотора, а после – глухой хлопок. И в окне теперь можно было наблюдать мутный силуэт мужчины, который стремительно приближался к дому. Он здесь. Сердце забилось быстрее и замерло ровно в тот момент, когда раздался стук в дверь.

– Привет, Марк. – Я открыла дверь, уронив за порог глупую улыбку.

– Папа! – Селена вскочила со стула и бросилась к отцу, будто не видела его целую вечность. А ведь прошло-то не больше двух месяцев.

– Готова?

– О нет! Я, кажется, оставила Снежного в комнате! Буду через минуту.

– Кто такой Снежный? – Непонимающе спросил Марк.

– Тебя ждет удивительное знакомство. Поверь мне.

Марк улыбнулся, уверенно облокотился на стену и пристально посмотрел на меня.

– Думала над моим предложением? Наш помощник технолога слегла с какой-то жуткой болезнью. Лечение будет долгим, и никто не знает, эффективным ли. Но завод не может ждать так долго. Готова приступить с января?

– Послушай, Марк, я уже говорила бабуле и скажу тебе лично: не думаю, что это хорошая идея.

– Почему же? У тебя отличная подготовка. В Таймуне можно по пальцам пересчитать людей, прошедших обучение в Гристоунском университете. И все они уже устроены на завод. – Марк по-доброму улыбнулся.

Этот мерзавец знает, что делает. Марк всегда умел обаять людей, будь то коллеги, злые соседи или же мои родители. Да и сама я долгое время была околдована его чарами.

– Оливия, ты – лучшая кандидатура, и я был бы рад заполучить такого сотрудника в свой штат.

Что-то не так. Отчего он так добр? Может, ему и вправду нужен работник? Я посмотрела на Марка. Почему я так боюсь его?

– Папа, мы едем в горы? Снежному там понравится. – Внезапно вернувшаяся Селена сняла напряжение, поцеловала меня в щеку и выбежала на улицу.

– Будь аккуратна! – Но она уже не слышала меня.

– Я привезу ее тридцатого утром, – опять эта улыбка, – не переживай. Все будет отлично. И надеюсь, к нашему возвращению ты уже будешь готова дать ответ? По крайней мере, формулы и отчеты – звучит и пахнет намного привлекательнее, чем половая тряпка. Подумай над этим.

Бабуля никогда не держит язык за зубами.

К вечеру половина дел в доме была сделана: окна утеплены, на них появились ажурные занавески, новые резные ручки на дверцах кухонных шкафчиков тоже были на месте. Завтра по плану поход в строительный магазин за краской для звезд на потолке, и нужно зайти к маме, чтобы взять у нее ткань для вигвама. К приезду Селены будет готов ее сказочный мир, который станет прекрасным новогодним подарком. Ей оставалось быть крошкой совсем немного: осенью она уже пойдет в школу, и если честно, меня это слегка пугает. Поэтому я всячески стараюсь скрасить ее детство. Она уже перестала верить в деда мороза и совсем скоро окончательно перестанет верить в чудо.

Трр… Опять этот противный звук.

– Как ты, детка?

Это была мама.

– Все замечательно. Еще пара рывков, и с косметической частью будет покончено. А сейчас я убираю тряпки подальше. Хватит с меня. – Я так и сделала: бросила тряпки в ведро, достала бокал с верхнего ящика и наполнила его вином.

– Как встреча с Марком?

– Все прошло… обычно. Хотя нет, странно – он был добр. Кажется, Марк больше не злится на меня. Он говорил о работе и улыбался, в какой-то момент я и забыла, что «нас» больше нет. Возможно, и вправду мне стоит согласиться на его предложение. В конце концов, наладить отношения.

– Оливия, что в твоей голове? Марк всегда относился к тебе хорошо, он любил тебя.

– В моей голове… Сама не пойму. Он любил, а я в какой-то момент перестала.

Я помню, когда Селене было чуть больше года – тогда мы жили в Блиссаде. Из окна до меня доносился звук морского прибоя, я сидела в гостиной поздно вечером в компании бокала красного. Марк задерживался на работе: новая должность, командировки. Он должен был прилететь еще утром, но какие-то проблемы с этим злосчастным «Таймун Индастриз». Его постоянно нет. А мои мысли здесь, гуляют в моей голове, открывают ненужные двери. С кем он? Как долго еще это продлится? Осилю ли я четвертый бокал, или же, наконец, отроется дверь, и я увижу его? Я допивала пятый. Буду ли я любить его? Я скучаю или просто потихоньку убиваю себя?

– Доченька, ты уже другой человек. Ты больше не та сумасшедшая девчонка, которая наперекор всему бросила университет и уехала за ним в Блиссад.

– Я больше не та, но отчего-то кажется, что с ним я снова становлюсь той Оливией. И это бесит. Я знаю, что проблема во мне…

30 декабря 1999

Все тот же звук мотора, пара силуэтов за окном: силуэт когда-то любимого мужчины и силуэт нашей крохотной дочки. На какой-то миг меня одолело чувство ностальгии: казалось, что страсть не сменилась безразличием, а трепет в груди – штилем. Казалось, что жизнь тогда не остановилась, казалось – мы продолжили ее вместе. Я боялась своих мыслей и того решения, к которому пришла за время отсутствия дочери и бывшего мужа. Сейчас откроется дверь, и я снова впущу его в свою жизнь. Обниму Селену – крепко, долго, пока хватит сил. Я так скучала по ней, по нам, по этому необъяснимому чувству, которому я не в силах сопротивляться.

День выдался снежный. Лучшим решением было остаться дома, приготовить еды и накрыть на журнальном столике в комнате, включить рождественскую комедию, которую видели множество раз. Мама, увидев сие действие, тотчас возмутилась бы. Еда в комнате? Да, мама, сегодня я могу себе это позволить. Сегодня я сказала Марку: «Да». Помнится, когда-то этим самым ответом я так запутала свою жизнь, что до сих пор за мной продолжает тянуться нитка, которая долго и мучительно пытается высвободиться из тугого узла. Мне придется хорошенько постараться, чтобы не споткнуться об нее.

Фильм уже давно закончился, Селена сидела на полу и раскидывала в разные стороны вещи из чемодана в попытках отыскать все подарки, которые ей вручили. Я в удобной позе уместилась на кресле и наблюдала за тем, как небо становится все более мрачным, в то время как в комнате постепенно становилось более уютно. Лимону рядом явно не нравилась обстановка: казалось, что он вжался листьями в ствол, и если бы у него было лицо, то гримаса на нем была бы крайне недовольной. Ничего, мой друг, это всего лишь зима, мы с тобой переживали более противные вещи.