Страница 2 из 8
- Женщины! Пора, пора всем топать по домам. Мне ещё убираться, - это разгоняла последних моющихся, уборщица тётя Рая.
- Ладно, отложим танцы, а домой действительно пора. До понедельника подруга. – И чмокнув друг дружку в щеки, женщины разошлись в разные стороны городка.
</p>
<p>
Часть третья.
Улица кончилась и Роман вышел на берег. Н-да, а с пивом-то он действительно перестарался. Права была мать. Его ноги не заплетались и шли почти ровно, но улицу всё равно немного побалтывало. Он шёл и мысли звучащие только в голове, вдруг перешли на новый уровень, и незаметно для себя он начал разговаривать сам с собой, да ещё и вслух.
-Н-да. Ну как другим так удаётся? Вот Костян, всего два дня, два дня как из армии, а уже женился. И ведь расписали. Жена на восьмом месяце, это он в отпуск приезжал и даже успел зарядить невесту. Раз и сын, оп и дочь. И на узи двойня. А я? Когда ещё у меня будут свои дети? А я всё ищу и никак не найду даже их мать. Но если подумать? А вот она? Погоди, погоди да, она сама. Почему она меня не ищет? Тоже ведь могла бы проявить инициативу. Сама подошла бы ко мне, да и спросила в лоб, не хочу ли я её взять замуж? Оп-па! Она меня первая спросит. Интересно. А вдруг бы я взял, да и согласился. Ну-ка представим. Это же будет хохма.
Роман остановился у спуска на лёд, и продолжая разговаривать с улицей, начал искать в карманах спички.
- И где эти сигареты. А-а черт с ними. Вот стою я на … .
Он оглянулся, …. Ик.
- Да, на улице стою, и тут подходит ко мне … она.
- Эй, жена моя будущая, иди скорей сюда делать мне предложение! … Тут вот она подходит, ко мне, и встаёт напротив … .
Он церемонно раскланялся перед воображаемой претенденткой на его сердце.
- Потом она отдаёт мне. Мне! Букет! Чо там в нем за цветы? А, пусть это будут … Розы! Да. Это будет букет роз. Я принимаю его и ….
Он кокетливо закрывает лицо воображаемым букетом ….
- И … что и … смотрю, как она встаёт передо мной на одно …. Погоди. А почему на одно, нее-е в юбке же на одно колено не встать? … Пусть встанет на оба колена и преподнесёт мне красную коробочку. Я её беру … Ик … Я её открываю. А там … Шиккккарная печатка. Меряю я её и … Соглашаюсь. Хорошо, говорю я ей. Я, беру тебя женщина себе в жёны.
Тут Роман, качнувшись не удержал равновесие, и соскользнул по спуску прямо на лёд, но не на тропинку. Его по инерции протащило в другую сторону. М-да, но ведь не упал, подумалось ему, и может фигня война, зачем пыжиться и выбираться обратно на верх? Потом долго топать до моста? Нет, это далеко, не рационально и … трудно. А дом-то где? Дом вооо-он он, сейчас на тропинку, на ней лёд плотнее, пять минут и порядок. Остальные же ходят. Ну, а матери я ничего и не скажу. Так он решил, и шагнул к дорожке.
Часть четвёртая.
Дуся уже дошла до своей калитки. Но входить не стала, куда торопиться? Над улицей висел месяц и заливал серебром всю округу, и ночь была такая тихая и безмятежная, что ей захотелось запомнить её. Она присела на лавочку у своего забора и стала смотреть на реку. Февраль выдался тёплый и снег местах подтаивания льда, вместо светлого стал коричневым. А вот тот берег в сумраке ночи смотрелся довольно красиво. Особенно восстановленный недавно храм. Его крест, отражая лунный свет, горел каким-то особым переливающимся светом. На фоне же проступающих на небе облаков хорошо были видны белая башенка с тёмным силуэтом висящего колокола, и купол.
И вдруг, всю эту неземную тишину нарушили звуки шагов. Смешно, но Дуся мгновенно поняла, что это идет мужчина. К тому же, явно нетрезвый. Тот шел по улице, слегка качаясь, довольно нетвердо ступая, и разговаривал сам с собой. Разговаривал громко и весьма даже откровенно. К тому же тема этих высказываний была такой, что порой ей хотелось встать и встрять в его монолог.
Мужчина же не заметив сидящей на лавочке женщины прошёл мимо, и остановился на краю дороги идущей вдоль берега к мосту. Курить видите ли захотел, но испортить атмосферу табачным дымом ему так и не удалось. Куда-то запропали спички. И тут его опять качнуло, повело и плавно стащило по обледенелому спуску берега прямо на лёд. Но не на натоптанную тропинку, а правее. Дуся поднялась и подошла взглянуть, не упал ли тот. Нет, гляди-ка не упал, стоит красавец. На ногах то он правда удержался, но вот опасность своего положения так и не осознал. Издалека и сверху ей было видно, что стоял он хоть и в трёх-четырёх метрах от берега и тропинки, но прямо на широком подтаявшем пятне. Надо бы крикнуть и предупредить его, пронеслось в Дусиной голове.
Часть пятая.
Но она не успела даже открыть рот. Мужчина, решительно махнул себе рукой, видимо приняв решение не возвращаться на её берег, а перейти реку, упрямо шагнул к тропке. И тут … лёд под ним просто провалился. На поверхности раскрошившегося мелкими кусками льда осталась видна только голова уже потерявшая шапку. Руки мужчины пытались найти упор, но края полыньи не выдерживали веса и ломались. Было видно, как человека постепенно тянет вниз уже набравшая воды одежда. Дуся по опыту знала, сколько весит при стирке замоченный синтепоновый пуховик. Ужас какие килограммы.
- Снимай! Быстрее снимай этот чертов пуховик, он же тебя дурака сейчас утопит, - закричала она мужчине, и оглянулась. Господи, и нет никого. Полночь, а дом её за заводским забором крайний. А, была, не была, она забежала к себе во двор, сорвала со столбов бельевую верёвку и кинулась на берег.
- Лови! – Крикнула она тонущему, и бросила тому конец верёвки. Каким-то чудом мужик поймал его и намотал себе на руку и … на шею. Дуся же принялась тянуть к себе его обессилевшее в борьбе с течением и холодом тело. Хорошо ещё что, тут у берега было не сильно глубоко. Но всё равно не помоги она ему, под лёд течением воды могло утянуть любого и быстро.
Взглянув в белое от холода лицо вытянутого ею на берег мужчины, она поняла, парню да и ей самой промочившей ноги до чулок, срочно надо в тепло. Одна беда, было ясно и то, что сам мужчина идти не сможет. И проклиная извечную бабью долю, Дуся подняла, взвалила это обледеневшее тело себе на плечо, и пошатываясь от тяжести, медленно потащила спасённого к себе домой.</p>