Страница 77 из 94
***
Земля ошеломляла.
Кира никогда не думала о подобном, но это было так. Колыбель человечества. Загаженная и почти погибшая, но неимоверными усилиями восстановленная. Смесь самых отчаянных новшеств и косного традиционализма. Воздушные мегаполисы и глухие деревеньки с настоящими растениями. Совершенно сумасшедшее место.
Кире нравилось.
Дом Влада с односторонне-прозрачными стенами из виртпласта понравился тоже. И квартира, занимавшая несколько уровней. И система управления домашней техникой, существенно облегчавшая жизнь. И улица – далеко внизу, пронизанная сказочной даже не старинностью, а настоящей, истинной древностью.
Кира сама не заметила, как прижилась в отведённой ей комнате, как привыкла засыпать, любуясь спешившими куда-то ночными автолюбителями и просыпаться от бледных лучей земного солнца. Она вроде старалась не обзаводиться вещами, ведь отсюда рано или поздно придется уехать. Но вещи появлялись сами. Что-то дарили братья Корниловы, что-то попадалось в сувенирном магазинчике и чуть ли не само прыгало в руки. Со временем Кира не могла не признать, что её присутствие ощущается в этом доме больше, чем хотелось бы. Намного больше. Но Влад не говорил ничего.
В квартире вертелось довольно много народу. Куда больше, чем полагалось вроде бы больному человеку. Впрочем, этот упрямец не желал признавать себя больным.
Компания подобралась ему под стать. А потому были закадычные приятели, коллеги, деловые партнёры, журналисты, досужие сплетники и родня из захолустья. Кого-то не пускали даже на порог, кого-то отражал Димка, но некоторые всё же имели полное право на доступ в дом. Кира дичилась, старалась как можно меньше попадаться чужим на глаза, но получалось у неё это не очень хорошо. Со временем она даже запомнила несколько лиц и имён: улыбчивого Павла, друга детства, Макса – вице-президента компании и тоже давнего соратника и собутыльника, Игоря Павловича – серьёзного и строгого разработчика каких-то важных научных штук. Эти бывали настолько часто, что Кира заподозрила, что до неё они тут вообще ночевали.
С первыми двумя – она угадала. Они бы оставались и теперь, но Влад усмехался и выпроваживал. Могло показаться, что из вежливости и бережного отношения к Кире, но, на самом деле, слишком уставал сам.
И были у них тихие вечера, когда можно было поставить какой-то красивый и не загружающий мозг фильм, сидеть рядом, наслаждаясь тихим уютом. Сначала Кира чувствовала себя скованно, но привыкала всё сильнее с каждым разом.
Димка с ней гулял – втайне от брата. Потом взял и выдал её с головой и наслаждался бурей.
- Люблю, когда он прежний, - сказал, посмеиваясь.
С рыжим отношения у Киры складывались преотличные, но больше совершенно не содержавшие любовных томлений и эротического контекста. Это была вполне себе дружба, надёжная, хорошая, правильная. И то, что Димка засыпал Киру комплиментами и подарками (не всегда материальными) ничего не меняло.
Иногда, впрочем, он притворно вздыхал, что если бы Кира уже не принадлежала Владу, он бы на ней женился. «А у тебя случайно нет сестры?» - непременно вопрошал он после таких заявлений.
С Ринкой они на Айфере не пересеклись, но голографии Кира ему исправно показывала. Так, чтобы было.
После пяти операций Влад смог двигаться сам. Очень неуверенно и неуклюже, но это уже было что-то. Не получалось только встать на ноги. Врачи разводили руками и говорили, что нужно просто ждать. Проблема была больше в голове, а это не всегда можно исправить хирургическим вмешательством.
Влад улыбался и с весёлой злостью возвращался к работе. «Для руководителя ноги необязательны, - заявлял он. – А руки уже есть».
Кира понимала, что ей бы тоже не мешало чем-то заняться. А не только сидеть у братьев Корниловых на шее и подавать чай в постель.
Она снова стала брать заказы и даже успешно их выполнять.
А потом она познакомилась с Мэй.
Это была какая-то вечеринка, на которую её затащил рыжий. Кира не очень хотела, но надела лучший из привезённых нарядов и пошла. Живая музыка была великолепна, напитки терпимы, так что она даже не пожалела, что согласилась.
Высокая тоненькая барышня, выплывшая из неонового света, показалась ей дивным видением. Голографией. Потому что живой человек таким красивым быть, конечно, не мог.
- Здравствуй, Димка, - грудным, царапающим душу голосом произнесло дивное видение.
Взгляд рыжего стал почти таким же холодным и резким, как у брата.
- Надо же, - процедил он. – А я-то думал, что ты умерла. Даже скупую слезу уронил.
- Это с чего вдруг?
- Майя, - Корнилов-младший оставил бокал на стойку и взял Киру за руку, - скажи, пожалуйста, когда ты в последний раз говорила с моим братом?
- Дай-ка подумать, - мраморное чело оставалось чистым и безмятежным. – Кажется, когда он требовал, чтобы я прилетела на какую-то отсталую планету, чтобы читать ему книжки и массировать виски.
- И что ты ему ответила?
- Что у меня есть своя жизнь. Наконец-то есть. И он не может ещё раз всё испортить.
- Стерва, - сказал Димка.
- Уж какая есть, - пожала великолепными плечами Мэй и растворилась в толпе.