Страница 4 из 12
Тина вместо волос.
И только ноги не в тине - утиные перепончатые лапы.
- Чего тебе, сестрица названная? - прожурчал серебристый голос.
- Старшая бабу прислала, - сказала рыженькая. - Бает, кольцо обронила, так ты с ней передай. А колечко-то она тут обронила, больше негде. Ты не находила, милая?
- Я-то нет. Дак, может, гости мои находили, - задумавшись, предположила девушка в тине. - Эй, баба! Да ты, никак, живая? У меня кто-то из гостей тоже живой. Ежели заметишь, скажи - колечку только у живого и быть, нам оно в руки не дастся.
Марина почувствовала, как ее бьет дрожь, отдаваясь глубоко во внутренностях, но отступать было некуда, и она шагнула к девице на кувшинке.
- Гостюшки мои! Развлечение вам! - зычно крикнула та.
Странные дети разбежались, хихикая, и сгрудились за спиной рыженькой предводительницы. И из-под темной воды начали выходить "гостюшки".
Их лица были одинаково темны, пропитанные торфянистой водой, а волосы - пламенеюще рыжими, еще ярче, чем у рыженькой. Кожа походила на пергамент. Конечности, казалось, были лишены костей - настолько они выглядели гибкими, но из-за этого плохо держали "гостюшек". Одежда, черная и заскорузлая, висела на них тряпьем, но поверх этого тряпья у многих тускло отсвечивали драгоценности - грязные, нечищеные, помутневшие, но все же это было настоящее золото и самоцветы. Внезапно до Марины дошло, что она видит трупы.
К горлу подступила тошнота. "В глаза, главное - не смотреть им в глаза", - решила она.
- Экая ты дура, милая, - пожурила ее рыженькая, и Марине вдруг подумалось, что она вовсе не девочка. В голосе у нее звучало что-то очень старческое. - Как же ты живого-то найдешь, коли в глаза не глядеть?
Глаза у "гостюшек" были... отвратительные. Белесые, мутные, безжизненные. К счастью, у многих они просто вытекли, разъеденные болотной жижей, и из глазниц сползала жидкая грязь. Наконец, одна пара глаз показалась Марине вполне человеческой.
- Вот он, - неуверенно сказала она.
- Ой ли? - фыркнула Болотница. - А и правда! Ну, баба, ты и глазастая, спасу нет! А я уж надеялась... Мужики - те все отворачивались да к гостям моим присоединялись, а ты, значит, и сама устояла, и живого нашла. Поди прочь! - завизжала она вдруг, набрасываясь на живого с кулаками. - Вон, уйди с глаз моих, окаянный!
- Колечко, - напомнила Марина, кусая губы, чтобы ее не стошнило прямо в болото.
- А, колечко тебе... А ежели я не отдам?
- А я тебя матом покрою! И перекрещу! - взбесилась Марина. - Я на такую хрень не подписывалась - мертвякам в глаза заглядывать!
Рыженькая залилась хохотом. Болотница на миг оскалилась, но вдруг тоже усмехнулась.
- Говорю же - храбрая. Давай так: ты мне - солнышко, я тебе - колечко, и по рукам. Ну?
- Солнышко? - озадаченно переспросила Марина, и вдруг все глаза обернулись к ее лицу.
Нет. Не к лицу. К ушам.
Отец на день рожденья подарил ей серебряные серьги в виде солнышек.
- По рукам, - сказала Марина, вытаскивая серьги из ушей.
Кольцо, которое легло ей в ладонь, было невероятно тяжелым. Марина его чуть не уронила, но сжала в пальцах, мысленно ругаясь на чем свет стоит.
- А это от меня подарочек, - вдруг сказала рыженькая, и Марина увидела.
***
Генеральская дача.
Музыка. Модная музыка, редкая, заграничная - в универмаге таких пластинок не купишь, даже в ЦУМе, только у фарцовщиков.
Магнитофон импортный.
Красная икра на бутербродах.
Фирменные джинсы.