Ретенция

– Может, померли от ГМО, – ёрничаю я, сверкнув глазами.

– Очень глупая шутка, – Рид вновь качает головой с видом школьного учителя.

– Глупая шутка – не рассказывать правду людям об истории планеты!

– ГМО нарастили сотни тысяч тонн биомассы! Лекарства, ферменты, биодобавки. Мы заставили кур нести в пять раз больше яиц, чем они могли до модификации! Неужели Вам этого мало? Но, думаю, мои доводы напрасны…Вы же улавливаете только то, что хотите слышать. Это черта всех бунтарей…Или почти всех.

– Вы убили мою сестру! – выпаливаю, и дёргаюсь вперёд, но цепкий металл браслетов врезается в кожу рук. Меня дёргают за локоть, я хочу что-то выкрикнуть ещё, но Рид меня опережает.

– Я её не убивал, – его голос звучит ровно и спокойно. Он звучит так, словно ему можно верить.

– Вы отдали приказ!

– Я не отдавал. Это было самоуправство на местах.

– То есть, вы не причастны к смерти моей сестры? – спрашиваю я уже более спокойным голосом. Надо выяснить, что он думает по этому поводу.

– Нет. Это ошибка в работе системы.

– Это ВЫ создали такую систему, поставив на места таких же алчных людей, как и вы сам!

– Трэй, в любой системе всегда есть свои издержки.

– Вы монополист. Вы специально создали систему, чтобы больше никто не мог иметь доступ к пище.

– Это так, но лишь наполовину. Мы создали систему искусственного распределения пищевых ресурсов. Справедливую и отлаженную. У нас на учёте каждый рот Аридафии. Такого в истории никогда ещё не было. Мы перестали воровать у леса, лугов и океана. Мы стали независимыми от природы.

– Вы не можете знать о последствиях. Никто не знает как ГМО растения могут вытеснить настоящие.

– О, об этом ты можешь не беспокоиться. Мы контролируем это процесс.

– Это невозможно!

– Было невозможно. А сейчас это вполне нам подвластно. Думаю, ты со своими друзьями успел убедиться в этом, скрываясь в лесу.

– То есть… – мои глаза расширяются от ужаса, – это вы рассадили хищные …

– Да. И они занимают строго отведённую им территорию. Они охраняют один из секретных бункеров. Вряд ли туда кто-то сунется теперь с земли.

– Зло всегда изощрено на расправу.

– Жаль, что ты считаешь нас злом, Трэй…

– Когда-нибудь Ваша искусственная система рухнет, и природа отвесит вам всем увесистый шлепок!

Я вижу, как глаза Рида наливаются кровью, он хватается за мой подбородок. Его пальцы железной хваткой сжимают мою челюсть.

– Не смей произносить такое здесь, – цедит он сквозь сведённые от злости зубы. Мне становится не по себе. Он перебирает пальцами, так, внутренняя поверхность моих щёк трётся об зубы. От боли на глазах проступают слёзы.

– Ты думаешь, сопляк, – продолжает Рид, – что можно так запросто проскочить в Институт и выкрасть оттуда важные артефакты природы? Ты, наверное, спросишь – почему мы тебя не остановили раньше? – он какое-то время молчит, смотря мне в глаза, словно выискивая ответ на свой же вопрос внутри меня. – Мы хотели посмотреть, как далеко в своей бестактной наглости зайдёт человек, осмелившийся на несколько преступлений сразу. Признаюсь, такого ещё в истории новой Аридафии не случалось. К тому же, нам нужно было обнаружить гнездо. И мы его нашли. Всех вас нашли! Всех до единого!

Он расслабляет пальцы и отпускает мою челюсть. В этот же момент я ощущаю, что сзади меня никто не держит. Солдаты сперва ослабили хватку, а затем и вовсе отпустили, наверное, чтобы не мешать Риду держать меня. Я резко подаюсь вперёд и бью лбом в переносицу Рида. Слюны скопилось так, много, что хочется её сплюнуть. Я втягиваю воздух в лёгкие и смачно выплёвываю содержимое рта прямо в лицо президенту Риду. Удар в спину и рывок назад. Меня оттаскивают подальше.

– Ты сдохнешь, прежде чем всех найдёшь. Если не я тебя убью, то другие. Я тебе это обещаю, – яростно выпаливаю я, разгадывая как моя слюна стекает с кончика носа президента, когда он трёт переносицу.

– Увести его! – кричит Рид.

– Я не собираюсь жить по твоим правилам! И никто из нас не будет! – ору я, когда меня тащат к выходу из просторного кабинета президента.

Я ощущаю на себе сбоку взгляд начальника службы безопасности. Разворачиваю голову и плюю в его сторону, но промахиваюсь. Ни одна из его мышц не дрогнула.

– Зачистить по прибытию в город, – последнее, что я слышу из уст президента, когда дверь закрывается. Вероятно, это обращение к начальнику службы безопасности. Кого он хочет зачистить? Убить меня с Равартой? Или…Или он нашёл остальных восстановителей и хочет зачистить их всех ДО ЕДИНОГО?

Я не замечаю, как меня несколько раз ударяют по рёбрам и вталкивают в лифт. За последние недели я привык к боли. Это, пожалуй, то, к чему я и правда смог привыкнуть, будучи с восстановителями. Тренировки Тода оказались отнюдь не напрасными.

Меня сильно бьют по затылку, когда мы приближаемся к тому же самому помещению с камеру, откуда меня забрали. Я обмякаю, но теряю сознание до конца. Моё тело валится за решётку соседней камеры. Мы теперь опять с Равартой в разных клетках.

– Трэй, Трэй, как ты?! Что они с тобой делали? – она кричит сквозь слёзы из соседней камеры, когда солдаты покидают помещение. Раварта плачет. Впервые она такая слабая и неприкрытая. Улыбка сама собой возникает на моём лице. Ощущаю себя сумасшедшим. Может я и вправду от всего случившегося свихнулся?

– Ответь мне! – она орёт во всё горло. Железо решётки бьётся о металл перекрытий.

– Рав, всё хорошо, – я лежу на холодном полу и смотрю на какое-то масляное пятно неподалёку от меня. – Я говорил с президентом. Я люблю тебя. Скоро будет зачистка…

– Какая зачистка? Погоди, ты говорил с подонком Ридом?

– Да, – произношу я и переворачиваюсь на лопатки. Дышать становится чуть легче, но в затылке поднывает.

– И что он тебе сказал? – чуть более спокойным голосом отвечает Раварта.

– Да так, хвастун…

– Расскажи мне всё…ээ, если можешь…Я просто так перепугалась за тебя.

– Я понимаю… Я тут, рядом.

Подползаю к решётке и просовываю два пальца к самому краю, касаясь стенки, разделяющей нас. Через несколько секунд кончики наших пальцев встречаются посередине стены холодного бетона. Тепло её пальцев согревает не только мою руку, но и душу.

Собравшись с силами, всё ещё полулёжа на полу, я пересказываю ей всю историю. Она молчит, издавая лишь редкие всхлипы. Раварта плачет, значит, мы пока живы, и это уже неплохо.

– Странно да, что в головном здании и лаборатории и тюрьма? – рассуждаю я.

– Меня ничего у этих сволочей не удивляет. Тут ядро зла. Отсюда всё и идёт. Тюрьма – лишь меньшее из зол, – говорит он, чуть всхлипывая, но в её голосе чувствуется неподдельная злоба.

– Наверное…

– Как думаешь, нас убьют или будут ещё пытаться что-то выпытывать? – спрашивает она, немного успокоившись.

– Я думаю, что если бы хотели убить, то убили уже давно. Может, мы им будем нужны, чтобы выманить остальных. Наверняка Тод не захочет тебя бросать на произвол судьбы. Он вообще в курсе того, что ты пошла со мной?! – внезапно осенённый собственной мыслью, выпаливаю я.

– Нет…Я ему не говорила, но, подозреваю, он догадывался о моих намерениях. В любом случае…– она осекается.

– Что “в любом случаем”?

– В любом, случае у него есть инструкции и план. Он поведёт всех дальше к базе. Он должен выбрать интересы большинства.

– А если не выберет?

– Да куда он денется! Ты плохо знаешь Тода.

– Это верно. Да и тебя я мало знаю, – говорю я с обидой.

– Извини. Я не так много успела тебе рассказать. Всё случилось быстрее, чем я ожидала.

– А ты чего-то ожидала? – осторожно спрашиваю я. – Готовилась к чему-то?

– Ну, мы знали, что может начаться внутренняя война, но никто не понимал, когда именно. Видимо, вот она начинается…

– И всё? Ты только это знала?

– Ну…– она тяжело вздыхает. – В основном – да.

– Ты лжёшь, Раварта! – ору я. – Почему ты не хочешь мне всё рассказать?! Я же твой парень в конце концов! Или мы просто играем в поцелуйчики? – я отсоединяю свои пальцы от её.