Ретенция

– Два вдоха и выдох, – огрызаюсь я. – Тебе так просто.

–Хватит уже ныть!

Я смотрю на неё с укоризной. Когда я пришёл в бассейн в бассейн, тренер сказала, что о занятиях бегом нам лучше забыть. Плавание заставляет лёгкие работать по-другому, не так как при беге.

– Ты меня учишь, как дышать, но даже не рассказываешь, что означает “Ретенция”. Ты и Тод обращаетесь со мной, будто я маленький, говорю я, чуть выпрямившись.

Она отворачивает голову в сторону леса и ничего не говорит, пытаясь отдышаться. Её волевой подбородок чуть задран вверх. Развевающиеся на ветру волосы скользят по нему.

– Я пообещала Тоду пока ничего не рассказывать, – произносит она примерно через минуту. – Да и самой известно совсем немного.

– ПОКА? А когда же скажешь? – не отступаюсь я.

– Это я и сама не знаю точно, – она встряхивает головой и оттопырив губу, дует вверх, чтобы отбросить волосы со лба.

– Вот как, – голова опускается в землю.

В голове всплывает образ мёртвой сестры. Теперь мне уже незачем выполнять команды Раварты и Тода. Всё потеряло смысл. Разве что спасать себя или попытаться сделать что-то для спасения других людей.

– Я просто не понимаю, как я могу что-то сделать, если даже до конца не знаю, что именно происходит вокруг, -спокойно говорю я, пристально глядя на нее.

– Прости. Я не хотела тебя задеть. Я правда мало сама знаю. Тод обещал сам ввести тебя в курс дела, – она подходит ко мне и кладёт руку на плечо. – А та техника и действительно помогает открыть второе дыхание. Попробуй. Будет легче. Главное, чтоб вдохи были не очень длинными, а выдох – резким.

– Хорошо, – киваю я.

Мы продолжаем бежать. Два вдоха. Один выдох Два вдоха. Один выдох. Сперва получается плохо, лёгкие так и норовят сбиться, но через пару минут я начинаю попадать в ритм. Я ни разу не был с этой стороны полигона. Справа от узкой дорожки, по которой мы бежим, широкие пространства, засеянные травой. Вдалеке виднеются низенькие однотипные постройки с плоскими крышами. Они совершенно одинаковые, так что их сперва вообще можно принять за ровную линию горизонта. Спереди виден лес. Он обступает одну из границ полигона. Два вдоха. Один резкий выдох.

Я догоняю Раварту, и мы бежим почти нога в ногу. Сзади слышны звуки колёс и гудение моторов. Я не сомневаюсь, что это за нами. Неосознанно, словно по чьей-то неведомой команде, мы с Равартой одновременно ускоряемся. Лёгкие раздирает изнутри, будто в них бросили колючую проволоку. Так продолжается с минуту, а потом что-то происходит с мышцами диафрагмы. Лёгкие сами захватывают воздух, без усилий мышц. Такого со мной никогда не случалось. Я впервые ощущаю, как воздух сам распирает стенки грудной клетки изнутри. Наверное, так оно и открывается – второе дыхание.

Лес приближается, а вместе с ним и многочисленные силуэты людей. Мы отбежали уже достаточно далеко от одиннадцатого периметра. И из-за туч над небом и лёгких разводов вечернего тумана лица движущихся нам навстречу людей почти не читаются. Мне кажется, что мы бежим всё быстрее, но звук колёс с каждым нашим шагом становится лишь ближе.

– Падайте! – я слышу знакомый голос Тода. Я начинаю пригибаться, но Раварта приближается ко мне, набрасывает руку на плечо и валит меня на землю. Раздаются выстрелы. Сердце стучит в землю. Я ощущаю её руку на правом плече. Осторожно разворачиваю голову, чтобы посмотреть за спину, вернее, за пятки, и вижу, как в десятке метров от нас из двух остановившихся полугрузовых автомобилей выпрыгивают люди в форме. Но ни один из них не успевает прицелится, потому что пули попадают в них раньше, чем они успевают что-то понять.

Люди прекращают выпрыгивать. Вспышки синего света и одна из машин подпрыгивает в воздух на метр, взрываясь на лету. Я разворачиваю голову, хватаю Раварту за локоть и начинаю ползти вперёд. Несколько выстрелов сзади. Зеркально выстрелы спереди, но многочисленнее.

Мне кажется, будто что-то светло-синее, разбрасывая в стороны пучки искр вспыхнуло передо мной. Хлопок, взрыв. Воздух словно становится плотнее от запаха гари. Мне не нужно поворачивать голову, чтобы понять, что это взорвался второй автомобиль. Всё стихает. Мы ползём вперёд.

– Вставайте! – громко говорит Тод. – Надо ещё немного пробежаться.

Я подрываюсь на ноги и протягиваю Тоду руку. Улыбка радости сама дёргает кончики моих губ. Я и не думал, что когда-нибудь будут так рад Тоду.

– Кто-то из постовых сдал нас, – рассержено произносит Раварта, обращаясь к Тоду, когда мы приближаемся к массивной группе людей.

– Нет, не думаю, – останавливаясь, говорит Тод и смотрит в сторону стены одиннадцатого периметра. – Мы просто слишком массово сегодня сунулись через один и тот же ход. Повезло, что вы успели пройти.

– Ну как, успели… – встреваю я. – Нас могли бы и пристрелить.

– Но для этого ты и ходил на тренировки, чтобы не могли, – улыбаясь, произносит Раварта. Она подходит ближе, и мы целуемся. И мне плевать, что подумает Тод. Если он нас сейчас начнёт разнимать, я готов дать ему в морду, пусть даже после этого мой кулак будет сломан.

– Эй, ну хватит лизаться, да ещё у всех на виду! – это голос Алекса.

Я отстраняюсь от Раварты и протягиваю руку Алексу. Он подтаскивает меня к себе, и мы обнимаемся, стукаясь плечами. Что-то есть братское в его объятиях, честное и открытое. Последний раз меня так обнимала Никса. Её бледный образ с ампулой, воткнутой во внутренний сгиб локтя всплывает у меня перед глазами. Только не здесь. Никаких слёз. Вокруг и без того туманно.

Одна из девушек в нескольких метров от нас, прижимает окровавленную руку к ноге, чуть выше колена. Её подруга накладывает повязку прямо на штанину. “Разве можно так делать?” – думаю я, но решаюсь не вмешиваться. В конце концов я ни дня не проработал в госпитале, хотя и мог бы, поскольку получил базовое медицинское образование. Дана пробирается к нам сквозь толпу, уже выдвинувшуюся к лесу. На ней тёмно-синяя форма, с камуфляжными вставками. Волосы убраны на затылок и уложены в какое-то подобие купола.

“Какая-то уж слишком вычурная причёска для члена Плодородия” – подмечаю я про себя.

– Держи, всё, что смогла наковырять, – она вяло, почти небрежно кидает на руку Раварте несколько металлических полосочек.

– Спасибо, – Раварта тут же стягивает волосы в пучок и закалывает их полосками. Я оглядываюсь вокруг и вижу, что у всех девушек и женщин волосы стянуты и убраны.

Тод забрасывает за спину здоровенный рюкзак и командует всем выстроиться в три колонны и бежать в сторону какой-то боковой тропы. Люди поднимают откуда-то из тумана вещи и взваливают на себя. Нас не меньше сорока человек. В формирующемся строю я замечаю Урию, Абига, Хенрика и Левию. Снора нет и Арго нет. Шелена какая-то неживая. Её тёмные волосы, закручены в пучок, а лицо бледное и безучастное ко всему. Кажется словно оно просто биоробот, которому приказывают сделать что-то и он слепо подчиняется.

Мы бежим средним темпом. Со мной рядом Раварта и Алекс. Где-то спереди мне видятся головы Патрика и Сюзанны. Мои лёгкие вновь начинают разогреваться. На самом деле я уже изрядно подвыдохся и мне хочется остановиться, но тут я думаю о том, что где-то в соседнем строю бежит девушка с прострелянной ногой. Она никому не жалуется и молча терпит. Ей намного сложнее, чем мне. Долго ли она так протянет? Мы вступаем в лес, и мне хочется спросить у Тода – куда мы бежим? В последнее время у меня сплошные вопросы и никаких ответов.

Постепенно мы переходим на ходьбу, всё дальше скрываясь в густой лесной чаще. Солнце прячется за верхушки деревьев. Его лучи больше не разгоняют молекулы воздуха, заставляя их хаотично двигаться и ударяться друг об друга. Вокруг становится холоднее, а туман постепенно рассеивается. Через полтора часа ходьбы мы делаем привал на. Массивные сосновые стволы покачиваются и недружелюбно скрипят. Хочется пнуть один из них.

Несколько молодых мужчин, одетые в такую же форму, как и у Даны достают квадратные металлические рамы и раздвигают их, превращая в подобие гармошки, составленной из реек и переплетённых прутьев. Металлическая сеть постепенно разогревается, окрашиваясь сперва оранжевым, а потом и золотисто-желтым. Это печи. Я насчитываю с десяток таких. На них ставят котелки с едой, а некоторые греют руки. Мы с Равартой и Алексом спешим к одной из них.