Ретенция

Сегодня на посту четыре охранника. «Почему их больше обычного? Ждут меня? Или просто усилили охрану?»

– Доброе утро, мистер Коулман, – ко мне выдвигается самый плотный из них.

Он идёт вперед так уверенно, глядя мне прямо в глаза, что хочется убежать. Неужели он задумал меня схватить? «Брось эту чушь. Он же не полицейский. Иди спокойно вперёд», – отдаю команду самому себе.

– Доброе утро, – максимально небрежным тоном говорю я.

– Вы сегодня что-то раньше обычного, – говорит охранник.

«Я даже не знаю, как его зовут. Какое ему дело до того, в сколько я прихожу на работу. Или это намёк на что-то? – вспыхивает в сознании. – Надо ответить что-то простое и понятное».

– Работы много. Всего три дня до презентации изобретения.

– А, тогда понятно, почему вы такой бледный и уставший, – улыбаясь едва заметно, словно неуверенно, произносит охранник.

– Да? – чуть более расслабленно вопрошаю я.

– Да, просто, ээ, просто вы обычно свежее выглядите. Успехов вам.

– Спасибо, – я спешу опустить цилиндр и пройти дальше, к лифту.

В кабине лифта я не перестаю размышлять, какого чёрта охранник ко мне всё время привязывается? «Наверное, из-за моего возраста. Я тут, наверное, самый молодой, ещё и выгляжу моложе своих лет. Вот он и думает, что обо мне надо заботиться. Ладно, чёрт с ним, главное, что пока мне не задают вопросов о том, где я был вчера после двадцати двух».

Агафия уже на месте. Она ковыряется с настройками стереотакса для зажима головы животного. «Фу, гадость, – думаю я. – Сегодня опять будем сверлить голову крысе». Ненавижу эти кровавые процедуры. При виде меня она отрывается от своего занятия. На лоб ей падает несколько локонов. «И всё же она хорошенькая», – думаю я, глядя куда-то на её переносицу.

– Ты сегодня что-то рано, – нахмурившись, произносит она.

– Эм, да не спалось, решил пораньше прийти.

– Трэй, ты себя хорошо чувствуешь?

– Да, а что?

– Да ничего… Ты бледный, вчера я думала, что ты бледный, но сегодня ещё бледнее.

– Всё в порядке. Кошмары, бывает, снятся.

– Ааа. Попробуй читать сказки на ночь.

– Сказки? Ты это серьёзно?

– Ну да, только добрые и короткие.

– Эмм, ну хорошо, – всё, что я могу сказать на этот странный совет.

Сегодня мы работаем несколько напряжённее обычного. Агафия часто поглядывает на моё лицо. Кажется, я действительно неважно выгляжу. На обеде отсылаю несколько сообщений Кристини, но она не отвечает. «Что бы это значило? Она обо всём догадалась или просто занята?» Из лаборатории пишу ей еще несколько раз. Нет ответа. Радуюсь, что пока я ещё не полноценный сотрудник Корпорации, мне разрешают уходить раньше с работы или вообще не приходить. Сегодня лучше высидеть до победного. С Агафией мы договорились, что если я берусь за какую-то работу, то доделываю её до конца. Так я обычно и поступаю, но в последние две недели я сам не свой, и это заметно.

Сижу в лаборатории до самого вечера. За весь день ни одного сообщения от Кристини. Не знаю, как к этому относиться. Решаюсь написать и спросить, как у неё дела, но ответа по-прежнему нет. Выхожу из здания Центра и направлюсь в сторону ангара. «Что меня там ждёт? Толпа полицейских или начальник парка аппаратов с расспросами, откуда повреждения обшивки? Надо срочно что-то выдумать».

Иду медленно, шаркая тёмно-коричневыми подошвами по светлой плитке. Солнце обжигает правую щёку. Кажется, что оно ещё сильнее подогревает и без того кипящую от мыслей голову. Я продумываю несколько возможных сценариев, но в каждом из них фигурирует случайный пролёт вдоль стены одного из зданий. Так я собираюсь объяснить повреждения аппарата. В конце концов, может, их и вовсе не заметят. Подхожу к металлической будке пропускного пункта. На крыше мигают две зелёные лампочки, проверок нет, территория доступна для сторонних сотрудников. Я к ним тоже отношусь. Мой допуск в ангар временный.

– Ваш пропуск, мистер Коулман, – спрашивает охранник с гладким сверкающим скальпом.

– Вот, – опускаю я цилиндр.

– Хорошо, проходите, мистер Коулман. Ваш пропуск будет…

– Я знаю, спасибо, – говорю я слегка раздражённо.

«Зачем повторять мне одно и то же каждый день! Я уже здесь не первый месяц работаю», – думаю я. Прохожу дальше. Огибаю ангар справа, шагая по узким решётчатым плиткам, и вхожу в него через центральные тёмно-бурые ворота.

Внутри сегодня три аппарата, мой беспилотник стоит нетронутый, вряд ли к нему кто-то вообще приближался. Под тем, что стоит ближе ко входу, лежит один из техников, по прозвищу Усатый Майк. Рядом с ним вертятся клешни скрюченного напольного дройда. Кроме Усатого Майка в ангаре никого. Я быстрым шагом подхожу к беспилотнику, и мои глаза скользят по поверхности, пока не утыкаются в ссадину на боковой части крыла. «Фух, обшивка цела», – выдыхаю я. Вчера мне казалось, что там чёрная дыра размером с галактику. Больше часа я ковыряюсь в настройках панели управления, но содранный защитный слой обшивки не даёт мне покоя. Я решаюсь обратиться за помощью к Майку.

– Майк, не поможешь советом? – небрежно спрашиваю я, волоча ноги к технику, который вытирает руки, усевшись на металлический контейнер с инструментами.

– Да, мистер Мозг, у вас какие-то трудности? – подшучивая, он улыбается, и его густые усы расползаются в разные стороны.

– Да брось! Слушай, какой я Мозг, если с царапиной не могу разобраться, – я улыбаюсь в ответ.

– Царапина? – его брови взлетают вверх, но он не престаёт улыбаться и протирать руки.

Дройд с металлическим звоном роняет что-то на бетонный пол, не удержав в клешне.

– Опять ты шайбу не можешь удержать, – чуть поворачиваясь, упрекает робота Майк.

– Ну так что, не посмотришь там у меня?

– Давай! – отвечает Усатый Майк. – Сейчас, только руки протру.

– Да не вопрос!

Он уверенно движется в сторону моего беспилотника. Я думаю: «Только бы это можно было исправить».

– Мда, угораздило же тебя, – произносит он, потирая усы тыльной стороной ладони. – Это ты как умудрился?

– Да об крышу одного из домов.

– Да? И где?

– В смысле? – я тяну время, думая, что ответить, чтобы прозвучало правдоподобнее.

– Ну крыша какого дома?

– Да я не помню, где-то в восьмом периметре, может, даже об трубу водогрева.

– Хм… странно, но тут нет следов от бетона, – проводя пальцем по царапине, произносит Майк.

«Чёрт, что же сказать?» – я стою в растерянности, пытаясь остановить бегающие из стороны в сторону глаза.

– Может, об металлический обод трубы, ну ладно, – он сам находит объяснение. – В принципе, это поправимо.

«Майк, я уже тебя обожаю», – ликует моё сознание.

– Если справишься, я твой должник. Просто скоро уже презентация, и не хочется… эээ…

– Да знаю я про твою презентацию. Тут работы на час, ну, может, на два. Засмолю заново покрытие, никто и не заметит.

– Спасибо, Майк. Я готов тебе помогать.

– Силой мысли?! – смеётся он. – Будешь управлять мною, а я буду чинить?

«Ну почему они все издеваются над нейротехнологиями?» – мне становится обидно. Но через две секунды я тоже начинаю смеяться, представляя, как руковожу Майком через нейрошлем.

Не проходит и часа, как царапина уже залатана. Гладкая, как лакированный пластик, поверхность вновь нанесённого слоя защитного покрытия подсыхает под потоком воздуха из промышленного фена. Скоро новый слой сольётся со старым покрытием, станет лишь чуть более матовым и совсем незаметным. Я искренне благодарю Майка и про себя радуюсь, что всё вот так на удивление просто решилось. Когда я уже собираюсь домой, от Кристини приходит сообщение: «Привет. Было много работы. Не могла отвлечься. Ты ещё в ангаре?» Мне отчего-то совестно, что я использовал её. Утешаюсь тем, что в целом никак не ущемил её интересы. «Хотел с тобой пообедать кексом, но так и не достучался до Мисс Занятость», – пишу я. Зачем я пишу такую глупость? Ах, ну да. Большей глупости, чем мой план, уже всё равно быть не может.