Ретенция

– Эээ, и что мне делать? Уходить? – спрашиваю я (хотя это не входит в мои планы).

– Нет, ты можешь не успеть до лифта. Прячься за шкаф, я немного с ней поговорю и выведу.

– Хорошо, – соглашаюсь я.

Меньше чем через две минуты в комнату входит Альбертине Инваритте. Я уже за шкафом. «Правильно, что не побежал к лифту», – с облегчением думаю я.

– Ну что тут у вас, мисс Инваритте? – дружелюбно, но властно произносит она.

– Работаем, миссис Инваритте, – бодрым тоном, не теряясь, отвечает Кристини.

Альбертине садится на то место, где ещё совсем недавно сидел я. Несколько минут они говорят о планах «Плазмиды» по изменению программ в колледже. Какие-то части разговора я вообще не могу разобрать. Вероятно, многое из этого они уже обсуждали, сейчас, скорее, сплетничают. В конце их короткого разговора Альбертине Инваритте прощается и просит её не провожать. «Ну же, Кристини, иди с ней. Проводи», – думаю я.

Альбертине встаёт и уходит, Кристини остаётся в кабинете. План разваливается. Мне нужен ключ. Рассказать Кристини про свою идею – исключено. Она тут же доложит матери. Вряд ли она вообще способна понять мою ситуацию. Я выглядываю из-за шкафа. Взгляд Кристини мечется то в мою сторону, то в сторону двери. Тут мне на ум приходит шальная мысль уговорить Кристине посмотреть, ушла ли её мать.

– Ты можешь проверить, она точно ушла с этажа? – спрашиваю я, вылезая из узкого промежутка между шкафом и стеной.

– Эээ, ну давай. Схожу в общую комнату, возьму что-нибудь тебе перекусить, а то ты совсем бледный. Там, может, ещё что-то осталось после обеда.

– Ага, давай, аппетит вроде просыпается, – говорю я, потирая живот и садясь на свой стул.

Как только Кристини уходит, я считаю до пятнадцати, вскакиваю со стула и решительно направляюсь к шкафу. Боковая створка проворачивается туго, но я надавливаю сильнее. Вижу четыре ключа. Один из них мой. Крепко держу левой руке поддельный ключ, заливая его потом. Аккуратно снимаю с магнитной застёжки заветный фиолетовый цилиндр. Тут же раздаётся оглушающе-высокий звук сирены. «Это что ещё такое?! Так мы не договаривались!» – кричит внутри меня. Я запихиваю ключ мистера Плантикса в карман. Рука сама автоматически вешает поддельный цилиндр из лавки мистера Феликса на место настоящего ключа. Сирена замолкает. Едва я закрываю трясущимися руками створку, как слышу шаги за дверью. Сирена кричала так сильно, что весь этаж уже мог давно сбежаться сюда. Я столбенею от ужаса с явно перекошенным от испуга лицом. Надо что-то придумать. Срочно.

В дверь вваливается Кристини с распахнутыми от удивления глазами. Я рад, что это она, а не кто-то другой.

– Ты ничего не трогал в шкафу?! – спрашивает она, держа в руке кекс.

– Эээ, нет, – я завожу трясущиеся руки за спину. Ищу, что сказать. – Просто, просто, – от волнения глаза хотят сбежать с моего перекошенного лица, – я тут сделал пару гимнастических трюков, чтобы размяться, слегка шкаф задел.

– А, хм… Сильно задел? – спрашивает Кристини и быстрым шагом подходит к шкафу.

– Ну так, пнул слегка и локтем задел.

Стискивая зубы от напряжения, она открывает створку дверцы. Я знаю, что она проверяет там.

– Странно, все ключи на месте, – недоумевающе произносит она и закрывает хранилище с ключами обратно.

– Да я и сам удивился. С чего бы сирене так орать, – я резко вскидываю плечи вверх.

– У нас как-то барахлила магнитная застёжка, тоже пищала сигнализация. Предохранитель на месте, его никто не снимал.

«Болван, – в этот момент выругиваюсь про себя я. – Даже про предохранитель не узнал как следует».

– Ну, может, само там что-то отошло.

– Ну да, надо проверить застёжки.

– Может, угостишь кексом? – перевожу я тему разговора, играя бровями.

– А, да, прости. Вот, держи, – она протягивает мне пахнущую жареным изюмом формовую выпечку.

Через несколько минут, дожёвывая кусок кекса, я прощаюсь с Кристини и направляюсь к лифту. В лифте ещё раз себя корю за то, что не выяснил про предохранитель. В голове крутится вопрос: «Почему отключилась сигнализация, когда я повесил поддельный ключ?» На ум приходят предположения: либо сигнализация работает какое-то время, либо датчикам всё равно, магнит от какого ключа возвращается на место. Сейчас мне это уже не важно. Ключ доступа к хранилищу у меня в кармане. Вечером я приделаю к нему цепочку и повешу на шею.

До шести вечера, как и положено, зависаю на работе. Время бежит. Я ещё раз обдумываю свои действия. В кабинете Кристини я убедился, что план не совершенен, но назад дороги нет. Я уже украл ключ. Надо действовать дальше.

Покидаю здание исследовательского центра. Через полчаса ходьбы в быстром темпе достигаю ангара с беспилотниками. Сегодня седьмой день, как я получил разрешение на вылет за пределы ангара. Прошлым летом я прошёл курс подготовки пилота на летательном аппарате R.111e RinoPlan. За это в народе беспилотники называют носорогами. Их используют полиция, пожарные, экстренные службы и военные. Сперва мне хотели запретить покидать ангар. После того как я сказал, что интерфейс настроен под меня и для перекодирования под нового пилота могут уйти недели, мне разрешили летать в пределах с четвёртого по девятый периметр. Это как раз то, что мне нужно, именно в девятом периметре находится НИВПР. «Ну что, поехали», – говорю себе я, стягивая рюкзак, в котором у меня припрятано снаряжение.

Я вхожу в кабину через грузовой отсек, фиксирую своё тело, надеваю нейрошлем управления, соединяюсь с бортовым компьютером летательного аппарата. И вот мы сливаемся в единое целое – мозг и машина. Беспилотник дёргает, но не сильно. Начинаю вертикальный подъём. Когда махина зависает в воздухе над ангаром, я ощущаю, словно это я сам взлетаю. Границы между мной и машиной стёрты. Один мозг на двоих. Даже автопилот я ощущаю какой-то частью своей нервной системы.

Мы парим над городом. Беспилотник то ловко поднимается вверх, то стремительно падает вниз. Автопилот меня подстраховывает, мы с ним вступаем в противоборство. Сегодня мне придётся его победить. До этого я прислушивался к нему, сегодня он должен беспрекословно выполнять все мои команды. Некоторое время аппарат сопротивляется, но затем уступает. Биологический мозг берёт верх над искусственным.

Несколько часов пролетают незаметно. Над городом набрасывается звёздное покрывало ночного неба. Луна сегодня полная и яркая, крыши зданий бликуют. Всё видно почти так же хорошо, как и днём. Я летаю над разными частями города, стараясь не подлетать близко к крыше НИВПР. Силуэты чернеющих высоток местами озаряются крошечными огоньками зажжённого света. Башня корпорации величественно возвышается над Мингалосом. Почти во всех окнах есть дежурный синий или обычный бело-жёлтый свет, обрамляющие дуги крыш многих зданий горят ярким зелёным светом. Внизу по паутине артерий центральной части города проносятся немногочисленные машины. Их в городе не больше сорока тысяч, но этого достаточно, чтобы создать гирлянды из огней бегущего потока.

Время переваливает за отметку в двадцать два часа. Пора действовать. Остался час. У меня будет всего двадцать минут, чтобы пробраться в здание и осуществить задуманное. Десять минут останется, чтобы вернуться в ангар. Мой беспилотник зависает в густых кронах высоченных ясеней сквера рядом с НИВПР. Внешний и внутренний свет аппарата отключён. Современные технологии сделали его почти бесшумным, это только на пользу.

Я переодеваюсь, надеваю на глаза очки со встроенным инвертоскопом. На голову натягиваю плотно прилегающую шапочку, чтобы скрыть электроды нейрошлема. Проверяю ключ на шее. В одном кармане моего к этому моменту разношенного камуфляжного тёмного костюма припрятана универсальная отвёртка, в другом – баллончик с жидким замораживающим фризером. Я его обнаружил в бардачке беспилотника. Сегодня у него особая миссия. Жду, пока наступит 22:30, и подлетаю к крыше здания.

Спрыгиваю вниз и отдаю команду аппарату подняться в воздух, облететь круг и вернуться через девятнадцать минут. Иду по крыше института. Всё в точности как на снимках сверху, обнаруженных мной в университетской библиотеке. Ящик основной вентиляционной шахты влит в центр поверхности крыши первого корпуса здания. Решётка хилая, как я и ожидал. Замораживаю крепления. Отсчитываю десять секунд и отрываю решётку. Прикрепляю первую кошку на вакуумную присоску. Её длинная верёвка поможет мне спуститься. В голове засекается таймер. Есть всего три минуты, чтобы проскользнуть по вентиляционной шахте, расставив ноги и руки. Здесь очки как нельзя кстати. Без них не было бы видно ровным счётом ничего.