Страница 6 из 13
– Но в ней империя может и разрушиться. – не согласился Второй Орел.
– Или окрепнуть! – поправил Первый. – И прирасти территориями и народом!
– Что будем делать с Большим Лукой? Предупредим его о готовящемся покушении?
– Предупредим, когда будет поздно.
Орлы взметнулись и, расправив крылья, понеслись над землей, минуя бетонные нагромождения высоток к куцым лесам из тонких берез, редких кленов и унылых осин.
Там вдалеке, за Калужбургом и Смоляным градом, леса выше, стройнее и гуще, стволы сосен толще, а озера глубже. Там вдалеке – хорошо! И там живут красивые и умные люди, на взгляд Великих Орлов, изнывающие от неопределенности, ведь их столько лет «кормят завтраками», а они хотят Общий стол и подлинного Единства под сенью гордой и могущественной державы, ностальгия по которой глубоко укоренилась в их добрых сердцах.
Да будет так! Время пришло! Это стремление к Величию не смогли разрушить даже ядом, названным Элексиром обособленности.
Этот яд изготовили не на местечковых пасеках, а в лабораториях Ослиного Царства, затем доставили в герметичном контейнере в мононациональое Красно-Белое Воеводство, выросшее из своих узких штанишек, но мечтающее о широких панталонах, о подобном Великим Орлам Величии. Но пары этого яда рассеялись, а его держатели выдохлись.
– Все они лицемеры! – витал над облаками Первый Орел, – Они ведь тоже мечтают об Империи, о восстановлении прежнего могущества, но при этом травят своим искусственным снадобьем соседей, соблазняя их отколоться от естественного влечения, чтобы примкнуть к их несбыточной иллюзии. Ведь их иллюзия, их мираж, так притягательны, так соблазнительны, но так же нереализуемы. Всего лишь фантомная боль навсегда утраченной возможности искалеченного орла, превратившегося в общипанную курицу, взлететь выше собственной курятни.
– Да! Пока парят Великие Орлы, все усилия алхимиков напрасны, но ровно поэтому они и бесконечны, ибо когда нет результата, настырный прыгун пытается преодолеть планку, обвиняя в своей несостоятельности то короткий шест, то встречный ветер! – изрек Второй Орел, и его голос растворился в эхе, – Встречный ветер!
– Встречный ветер! – повторил главный, – А иногда они винят свой фетиш – ту самую планку, испытывая перед неприступным барьером благоговение и представляя, как прыгнув выше головы, можно подняться над облаками и увидеть мир с нашей высоты, с высоты Великих Орлов. Но им ее не достичь! До этих высот им не подняться!
– Не достичь! Не подняться!
Вдруг мимо пронеслась стрела.
– Ты это заметил?
– Стрела!
– Да, а ведь мы над Синеокой страной! С ней у нас нет границ.
– Тогда кто мог стрельнуть.
– Хотелось бы верить, что не Сова.
– Да нет, не верю, здесь рядом полигон балтийских уделов, а там люди Альянса.
– Тогда не страшно! Но полетели пока назад! Не будем спешить. Мы же не машем крыльями как колибри. Это они частят, у нас каждый взмах – по делу!
Глава 8. Подарок
… Настала еще одна ночь. А в это время суток солнце переходит в желтизну совиного глазного яблока. А в нем зрачок ночного правителя леса.
Сова по ночам куда зорче орла.
Орлы развернулись домой. Как же вольготно им здесь. Разлетались, словно дома. Скоро начнут приземляться и осваивать жердочки его излюбленных крыш, занимать лучшие гнезда.
Они улетели, с желанием вернуться в скором времени, которое обязательно наступит. Большой Лука это знал, но стрельнул по ним действительно не он… Но и не балты.
Этот выстрел осуществили с его территории. И он поручил узнать, кто осмелился… Но поручил мягко, без крика, чтобы исполнители догадались, что он не против, и не шибко искали. Какая разница, кто! Сорви-голова, идейный, не скрывающий ненависти, а значит свободный. Отыщется – ему скрутят голову, а нет – так и хорошо.
Уныние могло сковать разум, но сова Угулугулу не хотела предаваться печали, хоть и чувствовала поголовное предательство. Как в «Хронике объявленной смерти» Маркеса, как в «Трех товарищах» Ремарка главный герой будет убит или умрет от чахотки…
Большой Лука тоже знал, что ему грозит смерть, во всяком случае политическая, и что все вокруг мечтают о ней.
Он старался держать осанку, не ходить с поникшей головой, оставаясь деятельным и плодотворным. Но разве людей обманешь!?
Он уже решил, что не будет бежать, а если придется – умрет на посту лидера, главой государства. Он не подпишет филькину грамоту отречения, и как бы не трезвонили политологи Великих орлов о мягком транзите власти, он знал, что в Кремле Белокаменного Острога спят и видят на его месте какого-нибудь лояльного Арлекино, при случае готового переименоваться в губернатора нового СССР, в послушного вассала Федерации.
Обидно, что у Великих Орлов была поддержка внутри его уделов. Как не глушил он этих сторонников Великой Державы, как не убеждал, что олигархи с Востока камня на камне не оставят от убыточных производств и заберут рабочие места, они верили их пропаганде, а не его аргументам. А ведь своей твердой рукой он удерживал порядок и сохранял мир. Он держал все границы на замке, даже ту, что считалась открытой.
Беспокойство нарастало с каждым днем. Его старшие сыновья могли не справиться. Ни с оппозицией националистов, которой платит Запад, ни с адептами Поглощения Синеокой Востоком. А Коля… Он еще не научился летать. Он даже еще не научился ненавидеть…
Как привить ненависть к Великим Орлам, что летали над его вотчиной, словно у себя дома? Только через страх. Но как заставить бояться того, кого он наоборот всегда ограждал от страха, убеждая в неуязвимости.
– Бойтесь! – он говорил старшим сыновьям, но не Коле, – Бойтесь их, ведь они намного опаснее Запада.
В Синеокой стране сложилась парадоксальная ситуация – Союз с орлами существовал на бумаге и во время военных учений против воображаемого вероятного противника, в узком сегменте военного сотрудничества. Но даже при торговле оружием существовала конкуренция. Никто ни с кем не согласовывал действия, сулящие выгоду. Это касалось виз, границ, роуминга, а главное борьбы за налоги, инвестиции и нефть… Ладно, плевать на политику, когда появляется красотка!
– Она! – младший сын показал на 19-летнюю топ-модель, взявшую один из титулов Ежегодного Конкурса. – Она самая красивая.
– Хороший выбор! – оценил отец, – Она твоя.
Большой Лука сделал жест кому-то из свиты, и с девушкой пошла договариваться помощница, тоже из бывших моделей, а ныне занимающая почетную должность Пододвигающей стул и Вербовщицы. Она знала свое дело и поэтому в скором времени могла продвинуться до Виночерпия. В свите должны быть сводницы, иначе им самим придется все время заменять проституток.
– Сегодня Орлы снова летали над Вашим лесом… – доложил начальник охраны Пес. – Но после заката развернулись. Из-за стрелы!
– Я знаю, – вздохнула сова и спросила своего «верного пса». – Я все знаю. И поручил найти лучника. А что ты сделаешь, когда они прилетят снова?
– А надо что-то сделать?… Что прикажете!
– А что бы ты хотел сделать без приказа?
– Я не хочу быть шестеркой Орлов! – отчеканил Пес.
– А моей? Ты хочешь быть моей шестеркой?
Главный охранник замялся, но сообразил, что сказать, чтоб не обидеть босса:
– Я все же надеялся, что не шестерка, я за вас и в огонь, и в воду. Вы для меня…
– Ладно. Ладно, это я так, пошутил. В твоей верности сомнений нет.
– Так что вы прикажете с ними делать, сбивать?
– Пусть летают, раз не вторгаются в ночь.
– А если ночью прилетят, сбивать?
– Когда они заявятся ночью, меня уже не будет в живых.
– Ну это мы еще посмотрим! – сжал кулаки мордоворот и на лице проступили черты бульдога.
«Значит, не врет, – подумалось Большому Луке, – Останется верен до конца»…