Ведьмин дар

– О, это древнее сакральное место, – я прищурилась на солнце. – Помещение, обережные заклятья, местоположение… Это не просто схрон, где ведьмы прятали своё добро, а хранилище реликвий первых Верховных.

– И?.. – Илья склонил голову набок.

– К сожалению, реликварием оно так и не стало. Когда мы обнаружили помещение, схрон напоминал новый дом, в котором ремонт уже закончен, а вещи ещё не ввезены. Однако кое-что волшебное, кроме охранных заклятий, есть – хранилище полезно отвечает на вопросы, даёт мудрые советы и проясняет непонятые моменты. Через сны или медитации. Вероятно, оно должно было вещать об ином – о том, в какой ячейке хранится искомая реликвия, как её использовать… Но предметов для разговора нет, и схрон помогает иначе. Чем и как умеет.

– А где реликвии? – приятель любопытственно плюхнулся на землю рядом со мной.

– А вот об этом оно молчит, – я разочарованно тряхнула косичками. – Это первое, о чём мы спросили. Никто не знает. Одни отступницы считают, что реликвии уничтожены – или самими хозяйками, или их преследователями. А другие полагают, что стародавние не успели ничего перевезти и с должными обрядами поместить в оборудованные ниши. Припрятали впопыхах, где пришлось, закрыли такой защитой, что не найти и не пробиться… А сходить в реликварий можно. Находится он, конечно, не здесь, но я знаю место. Или ты заодно хочешь и реликвии поискать?

– Я бы за, – отозвался Илья бодро, – археолог и расхититель гробниц во мне не дремлет. Но безымянные важнее. И в реликварий мы сгоняем – всё за теми же безымянными. Информация лишней не бывает. Но сначала я бы от тебя услышал обещанное.

– Сначала всё-таки обед, – предложила я. – Ужка ждёт. А потом, если отобьёмся от Руси без потерь…

– Начальство молчит? – он встал и протянул мне руку.

– Боюсь, с ним что-то случилось, – я с сожалением поднялась с нагретой хвои. – Оно никогда не пропадало больше чем на сутки и всегда отвечало очень оперативно. Не объявится в ближайшие часы – ночью я уйду. С тобой до города, если соберёшься, а дальше – одна. Тебе ещё со своими коллегами о мумиях беседовать да того заклинателя-наблюдателя хорошо бы потрясти на предмет наследников одержимых.

– Это похоже на капкан, – Илья сгрёб с земли мумии.

– В первую очередь это источник информации о пропавшем начальстве и возможность найти его следы, – я первой побрела по тропинке к лестнице.

– «Его»? – переспросил приятель заинтересованно.

– Это всего лишь форма склонения местоимения «оно», – уклонилась я, – которое учитывает нескольких человек, крайне важных для приюта и его связи с миром.

Обсуждая дела насущные, мы добрались до лестницы, и я достала метлу.

– Эф, я тоже туда хочу! – оживился Илья. – Сто лет не летал!

– Извини, – я села на матрас верхом, – второго чужака амулет не примет. Метла не моя. Да и некогда. Мне ещё помогать Ужке на стол накрывать, а тебе – мумии в багажник упаковывать. До встречи наверху.

Обед прошёл тихо, главным образом из-за присмиревшей и серьёзной Руси. Она не прыгала, не бегала, не летала, а только молча и сосредоточенно уминала еду. После обеда Ужка велела ей найти в лесу Аню, передать свёрток с водой и едой и показать вход в святилище Вещей видящей, чтобы шепчущая понимала, что он собой представляет. Руся молча взяла свёрток и улетела.

– Эк ты её прищучила… – я удивлённо хмыкнула, грея ладони о тёплые бока кружки.

– Это не я, – вздохнула Ужка, собирая грязную посуду, – это наставница взялась за работу. У меня вообще с воспитанием не ладится. Я же как на её глазки посмотрю, так сразу готовая всё понять и простить. На мне она ездит, как и на тебе. Но когда за дело берется Вещая видящая… Для стародавних детей не существует – есть ведьмы, материал, из которого надо слепить необходимый объект. Она иногда отлучается – проверить других своих учениц, сил в призрачном мире набраться, и Руся в это время отрывается. Но кончается оно быстро… Даже не знаю, хорошо это ли плохо.

– Вещая видящая растит ведьму, которая должна выжить, сберечь дар, усвоить как можно больше знаний и передать их новым ученицам, – я встала, помогая подруге с посудой. – Мы тоже многого были лишены, и ничего, выросли. Илюх, – я покосилась на навострившего уши приятеля, – будь другом, погуляй полчаса.

– Время тянешь? – поддел он, вставая со стула.

– Да, – честно призналась я. – Предварительно фильтрую информацию и думаю, что тебе надо знать обязательно, а что – опасно.

– Ночью уйдешь? – поняла Ужка, когда за Илюхой захлопнулась дверь.

– Скорее всего. Если начальство не объявится… Старшие сказали, оно молчит уже четвёртый день.

– Поздно, – подруга достала из шкафа лоскутную сумочку для сбора трав. – Если что-то случилось, и следов не сыщешь.

– Проверить не помешает. На ужин не жди.

– Тогда хоть чаю возьми, – Ужка указала на полки, уставленные банками с травяными сборами. – И перекусить. И брось ты эту посуду, я сама потом помою. А если узнаешь… – она запнулась.

– Конечно, – я с трудом выдержала её беспокойный взгляд. – Всё, что узнаю о твоём муже, – всё расскажу. Я помню, что обещала. Любые сведения.

Подруга отправилась просить у «китёнка» особых травок, а я заварила две пол-литровые кружки чая и из окна окликнула Илью.

– Бери чай, а я возьму поесть. У меня дома даже воды нет, – спохватилась я, оглядываясь в поисках подходящей банки или бутылки. – Один сплошной архив.

– У тебя – дома?

– Угу. Дом на среднем уровне. Я даже стараюсь там жить… иногда.

– Но душа требует авантюр? – он улыбнулся. – Удивительно, как ты усидела на месте, пока училась у бабушки. Она говорила, что ты готова улететь с первым попавшимся ветром. С северным на юг – чтобы отогреться и вспомнить, с южным – чтобы научиться и набраться опыта, с восточным – чтобы понять и принять…

– …с западным – чтобы найти и отомстить, – я закинула на плечо рюкзак с запасом воды и еды. Мало ли, вдруг на полночи застрянем. Разговоры – такая трясина… – Да, помню. И я действительно улетала. И ты даже узнаешь, куда. Безымянные – это важная часть моей истории. Но, Илюх, воздержись от неуместных вопросов. Сам знаешь, от каких. Что посчитаю нужным – то расскажу, а что нет – то нет. Не обессудь.

– Когда-нибудь, – Илья отобрал у меня рюкзак, – я всё равно всё узнаю. Смысл шифроваться? Вечными бывают лишь секреты стародавних.

– Восприятие, дружище, – я посмотрела на часы, отмечая время, и прихватила одну кружку. – Восприятие человека человеком зависит от того, как много он знает об объекте интереса. Одно моё настоящее имя перечеркнет всё, что я создала о себе за годы в чужой личине. А я этого не хочу. Твоя бабушка, кстати, тоже долгое время ничего обо мне не знала. Приняла такой, какой я пришла.

– Или знала, но молчала?

– Нет, не знала. Она создавала нового человека, а прошлое – это не тот фундамент, на котором комфортно возводить новое. И как на дворцовом фундаменте не построишь хижину… – я вышла на крыльцо, подождала Илью и затворила за ним дверь. – Она не хотела ничего обо мне знать.

– На дворцовом… – задумчиво повторил приятель.

– Да забери тебя дар, просто к слову пришлось, – я закатила глаза. – Я же не нечисть, чтобы говорить буквально. Вот же зануда вредная – археолог недобитый… Держи кружку. Я метлой спущусь, а ты – сам. Средний уровень, правая сторона, дом на окраине – мимо не пройдёшь.

– Но эта улица уходит по холму в заповедник, – возразил он.

– Слева от лестницы. А справа между нами и нечистью стоит стена, – спохватившись, уточнила я, доставая из кармана джинсов амулет-метелку. – Там опасный обрыв, а дети старались пролезть в заповедник, минуя ведьм-хранительниц. Вот и поставили преграду – во избежание несчастных случаев.

Дом – «милый» дом… Когда я, едва удерживая протестующее средство передвижения, приземлилась посреди улицы, заброшенное каменное строение недружелюбно глянуло на меня пустыми окнами без занавесок и растений. Убрав амулет, я побрела через беспорядочно заросший сад к крыльцу. Кажется, вшитые в стены заклятья уборки ещё не кончились…