Проводник

  - Здрасти, - прошептал Вадим Андреевич.

  - Ну во-о-от! А то лежишь зенками хлопаешь. Расслабься, короче. Нормально всё. Ага?

  - Ага, - всё тем же полушёпотом повторил вслух Силин.

  - О! Ну нормальный такой дед, чё... Блин, ты чё, ссать хошь? Реально! Ты ж ссать хочешь, чел! Чё ж ты не говоришь им? А? Обоссаться решил, что ли? Мне такое не в кайф, ваще-то. Скажи им, чтобы хоть судно поднесли, если отвязывать ещё рано.

  - Ссать... - машинально повторил Силин, поочерёдно тараща глаза то на профессора, то на Сюин Чен.

  - Он в туалет хочет, - перевела Сью для профессора и принесла судно.

  Пока Силин оправлялся, голос в голове приговаривал:

  - Пись-пись-пись...

  Вадим Андреевич чуть не плакал от беспомощности и унизительности собственного положения.

  - Давай, короче, скажи им: 'Между нами муки ада, но на свет лететь нам надо'. Запомнил?

  - Зачем? - всё ещё очень тихо спросил Силин.

  - Надо так. Такие правила. Говори.

  - Между вами...

  - Да не 'вами', а 'нами'. Чё тупишь? Это ж стишок такой, дед! Повтори просто! Между нами муки ада, но на свет лететь нам надо. Ну?

  - Между нами муки ада, но на свет лететь нам надо, - пробормотал Силин, всё ещё не веря, что это с ним происходит, а потом хихикнул и, выпучив глаза, добавил: - Профессор, мне кажется, я схожу с ума.

  - Это нормально, мистер Силин. Я как мог, описывал, что вас ждёт. С вашей психикой всё нормально. Голос в голове - это и есть ваш проводник. Амби хороший парень. Он во многом поможет, поверьте.

  - Ага, - поддакнул Амби в голове Силина. - Я ваще красавчик, если что.

  Вадиму Андреевичу, вдруг, стало нестерпимо смешно. Он снова хихикнул.

  - Ну началось... - протянул в голове Амби. - И этот ща тоже ржать будет.

  И Силин захохотал. Смеялся долго и почти беззвучно, до слёз. Ему даже показалось, что от такого смеха можно умереть.

  - Нет, ну подвязывай уже, дед. Слышь? Хорош истерить, я тебя прошу. Ну? Ну хошь я вообще молчать буду? Да? Всё, короче! Отвечаю! Я молчу ваще! Окей? А то ты так себе сердце к хренам посадишь, а оно у нас общее, между прочим. Слышь, дед? Я умолкаю. Позовёшь, если что. Потом потрещим, когда угомонишься.

  Голос смолк и постепенно Силин стих тоже. Он лежал и просто смотрел в никуда.

  - Мистер Силин, мне нужно, чтобы вы ответили на несколько вопросов, - сказал профессор.

  - Спрашивайте, - тихо сказал Вадим Андреевич.

  - Сколько вам лет?

  - Восемьдесят четыре.

  - Для чего вы прилетели в Китай?

  - За новым телом.

  - Вы всё ещё намерены продолжать трансплантацию?

  - А у меня есть выбор?

  Профессор понимающе кивнул.

  - Я в порядке. Просто был немного шокирован. Сейчас всё хорошо. Можете отвязывать.

  - Вы уверены?

  - Да. Амби обещал молчать, пока я не разрешу ему... - Силин задумался над формулировкой. - Пока я не успокоюсь.

  Профессор кивнул. Они освободили Силина от ремней и помогли усесться в кресло. Голос в голове молчал.

  - Что дальше? - спросил Вадим Андреевич.

  - На сегодня - всё. И вам, и, тем более, Амби нужно отдохнуть перед следующим этапом. Он даст вам инструкции о том, как действовать при переносе сознания в клон. И ещё вам надо научиться передавать управление телом проводнику. Это не сложно. Амби объяснит, как это делать. Когда в полной мере усвоите инструкции и научитесь взаимодействовать, мы сможем приступить ко второму этапу. Обычно это занимает день. Максимум - два. Думаю, уже завтра вы будете наслаждаться новым воплощением, а пока - отдыхать. Выспитесь как следует. Надеюсь, это будет последняя ночь в вашем нынешнем теле.

  - Я тоже на это надеюсь, профессор.

  Глава 5. Дурак

  Силина доставили во временное жилище. Когда Сюин Чен вышла, и входная дверь бесшумно захлопнулась, на мгновение удалось почувствовать себя в одиночестве. Но только на мгновение. На ум тут же пришла мысль, что прямо здесь и прямо сейчас за ним следит совершенно посторонний человек. Следит будто из укрытия. При этом следит его же глазами и подслушивает его же ушами.

  Едва Вадим Андреевич проговорил вслух имя нового соседа по разуму, как в голове тут же родились чужие, посторонние мысли.

  - Чё там, дед? Как ваще? А то чё-то как-то болит у тя всё. Ты точно не скопытишься до завтра? Под левым ребром как-то совсем всё не по-детски.

  - Это рак, - негромко проскрежетал Силин. - Поджелудочная.

  - Да я знаю, что не насморк. Была у меня одна барышня с раком желудка. Блевали с ней дальше, чем видели. Сознание потеряла. То ещё удовольствие, я тебе скажу. Но у тебя, по ходу, ваще дела дерьмовые. Может хоть обезболивающее какое-нибудь примешь? Мне-то пофигу, не такое терпеть приходилось. Я, типа, за тебя парюсь.

  - Не парься. У меня болевой порог высокий. И привык уже. Ты русский, что ли?