Страница 78 из 83
Вера Николаевна нахмурилась…
Мать ушла, наконец, на работу. Снова поехал в ванную.
В красном свете опять колдовал с водой в ванночке и химикалиями. На этот раз всё делал чётко. Без закидонов. Пинцетом вынимал снимки из ванночки и пинцетом же полоскал их в закрепителе. Затем развешивал всё на веревку, прихватывая специальными прищепками.
Со снимков капало. Снимки были будто в сукровице. Висели как попало. Некоторые перевёрнутыми. Хотелось поправить сюжет с собакой. Развесить его так, каким он был на самом деле возле здания Архива… Не стал.
Выключил красный свет. Выехал в коридор и закрыл дверь.
Работать, клеить коробки не мог. С фотоаппаратом сидел перед окном.
Тёмным бесом летел февраль. Люди в свинцовой вьюге походили на вертящиеся веретёна. Машины слепли от снега, ползли вроде луноходов. С лучами во все стороны.
Не сделал ни одного снимка.
В двенадцать часов зазвонил телефон:
– Юра, куда ты пропал? Что случилось? Юра! Я волнуюсь. Нельзя же так!
Плуготаренко сказал, что болел. Как прогульщик в школе. Без всякой фантазии. Припёртый к стенке. Температура была. Чтобы не потребовали справку – кашлянул. Два раза. В трубку.
Наталья уже извинялась:
– В то воскресенье, Юра, Таня надумала рожать, мы отвозили её в роддом. Понимаешь? Она благополучно родила. Сына. Поэтому ты и не дождался меня. Замёрз, наверное. Вот и простудился. Прости меня.
– Меня не было в тот день возле твоего подъезда. Я простудился в другом месте.
Однако Наталья явно чувствовала свою вину:
– Юра, я поговорила с Кругловым, мужем Тани, хозяином квартиры, если помнишь. Он не возражает, если я закажу вторые ключи. Тогда ты не будешь мёрзнуть у подъезда. А ждать будешь меня дома. В тепле. Как тебе такое?.. Почему молчишь?
Плуготаренко давился смехом, отстраняя подальше трубку.
– …Юра!
Взял себя в руки:
– Спасибо. Но это лишнее. До свидания, Наташа. Я дам о себе знать, когда совсем поправлюсь.
Первым положил трубку. Уже не было смешно. Смотрел на аппарат. Нет, мать права. На сто процентов права. Всё именно так, как она говорит. Но отчего же тогда саднит душу?
Поехал к себе. Чтобы лечь там и лежать. Изредка вскидываясь на локоть. Будто находясь в водной среде. С глазами водолазными. Словно не мог понять в этой водной среде, почему его так ударила собака, потерявшая хозяйку. Вышибла из головы всё. Другие спокойно пошли себе дальше. Посмотрели, и ладно. Почему его-то это так зацепило? Да так, что не может прийти в себя до сих пор?
<p>
<a name="TOC_id20264291" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium; background-color: rgb(233, 233, 233);"></a></p>
<a name="TOC_id20264293"></a>6
Наталья неверяще отстранила от уха телефонную трубку. Тукающую гудками. Такое пренебрежение! Однако обнаглел. Полезла наружу из той самой разбитой будки, в которую несколько дней назад не решилась войти.
Брошенная будка сразу на ветру засвистела. Вьюга лупила Наталью в спину, толкала вперед. Встречные люди сгибались, крылато парили.
Вот и предложила человеку ключи. Если бы только знал обо всём обидчивый инвалид.
Два дня назад Круглов Алексей Сергеевич изобразил удивление: «Вы ведь сейчас хозяйка квартиры, Наталья Фёдоровна. И вам решать, кому давать ключи. Тем более что я знаю, кому вы их дадите». Вот именно – знает. Ничем не рискует – надёжный человек Плуготаренко. Ничего не испортит, не утащит.
В свою квартиру приходит теперь хозяин тайно. Зная точно, что Наталья на работе. Все полочки свои пронюхает. Всю кухню. Ванную. Надежда остаётся, что только в постель не залезет. А так – везде. Как кэгэбэшник почти не оставляет следов. Знала бы Таня, с кем живёт. Хирург. Агент под прикрытием.
«Вы только, пожалуйста, когда стираете, вот этот шланг больше не перегибайте. Пришлось его заменить новым». Понятно. Расходы. «И с ножами, пожалуйста, на столе поаккуратней». Понятно. Пришлось новую клеёнку купить и постелить. Опять расходы.
«А у Юрия Ивановича какая квартира?.. Трёхко-омнатная? Да что вы говорите». Полное удивление.
…Из роддома домой сквозь летящий снег ехали на такси. Таню вывели к машине настолько закутанной и громоздкой, что сама держать сына в салоне такси она не смогла. Завёрнутого в тёплое одеяльце новорождённого рядом удерживала в обхватку Наталья. Она всё время приоткрывала кружевное оконце и строила лупоглазому младенчику быстрые рожи. То ли умильные, то ли пугающие. Не давая ему, младенчику, свободно разреветься. У Алексея Сергеевича, сидящего впереди, душа, по-видимому, пела, безостановочно нёс какую-то весёлую чепуху, смеялся, поворачивался к жене, однако в нужные моменты чётко, как навигатор, указывал шофёру верный путь.
На ветру у машины сдёрнул с себя дублёнку, накинул на Наталью и младенца (тем самым погрузив их в вонькую козлиную темноту), повёл сквозь пургу к подъезду. Татьяна, словно всё ещё беременная, откинуто торопливо переваливалась следом.
Перед тем, как убежать обратно в свою хирургию, Круглов по-быстрому показывал двум неумехам, как правильно купать ребёнка. Вот детская ванночка, промытая содой. Горячая кипячёная вода, заранее приготовленная, остуженная до 36и-37и градусов. Проверять не локтем, как бабки, а градусником. Вот он, видите, плавает. Два кристаллика марганца бросаем в воду. Осторожно – под головку и попку – берём и медленно опускаем купальщика в воду. Вот, даже не пикнул. Пупочную ранку ни в коем случае не трогаем водой, зелёнку не смываем. Осторожно поколыхиваем купальщика в воде, чтобы привык к бассейну. И приступаем к омовению. На первых порах без всякого мыла. Головка лежит на сгибе моего локтя. Видите? Осторожно моем волосики. Темя не давим. Мозг нам нужен не сплюснутым, а нормальным, умным. Личико не трогаем. Дальше оглаживаем водой всё тельце и ножки. На первый раз достаточно. Где полотенце, черт побери! Да не это – махровое! Так. Хорошо. Заворачиваем купальщика в полотенце, кладём на стол и начинаем промокать. Ни в коем случаем не растираем. Дальше его вот на эту тёплую пеленку. Так. Крест-накрест вяжем на кукай подгузник (никаких памперсов) и пеленаем. (Круглов быстро, жёстко, как сестра из роддома, пеленал ребёнчишку.) Всё. Готов. Ну а теперь – я побежал.