Страница 30 из 70
– Да я уже и привык к кабинке. К душевой. Заскакиваю в неё как козлик. Помнишь твоё пожелание?
– Дурак ты, Женя. Честное слово.
Вернулись к Табашникову. В кухне Агеев сидел в плаще, молчал, но домой не уходил. Точно из упрямства. Никак не мог отойти от облома в строительном. День насмарку. Ведь договорились же купить!
Табашников чувствовал себя виноватым. Молчком гоношил обед, зная, что Агеев никуда не уйдёт, пока не выговорится. В телевизоре, понятное дело, – передача.
Видимо, полулегально, подняв старые связи, опять появился на «Культуре» человек нелояльный к властям, изгнанный со всех федеральных каналов. Кучерявый, упитанный, сидел в кресле косо, ухватом, со скрещенными ножками. Ранее всегда весёлые карие глаза цыгана грустили. (Человеку надоело бороться, вбивать дуракам простые истины.)
Табашников отставил сковородку, оживился:
– Послушай, послушай, что говорит!
Агеев посмотрел:
– А, этот… Такой грустной попой весело не пукнешь.
Табашников захохотал: ну ты скажешь!
– Не я это сказал – одна умная женщина. А если серьёзно – конечно, тоже умный, конечно, хорошо образован. Однако всё у него почему-то по верхам. Хватается за что угодно. За политику, за искусство, за литературу. Кто-то сравнил его с человеком-оркестром, работающим на бульваре. Одновременно он и поёт, и в губную гармошку дует, и бренчит на банджо, и барабан с тарелками у него за спиной ухает.
– Да ты послушай его. Верно же говорит.
– Возможно, Женя, возможно. Только я тебе отвечу словами такого же диссидента, как и этот говорун. Не совсем точно, по памяти: «Не бойтесь мора и глада, а бойтесь только того, кто скажет: я знаю, как надо!»
Потом обедали. В телевизоре опять дрались, матерились необразованные примитивные некрасивые люди. Мужского и женского пола. Люди русского дна.
Табашников хотел выключить. Но Агеев придержал его:
– Погоди. (Ликбез Агеев не закончил.) Ты вот не любишь такие передачи. А ты не задумывался, почему показывают всё это в прямом эфире. Почему идёт такое бесстыдство сейчас на телевидении. Почему находят и привозят таких людей. И выставляют на позорище всемирное? (Табашников, естественно, не задумывался. Куда ему!) А всё просто, Женя – для рейтингов телеканалов. Чтобы привлечь как можно больше зрителей с разинутыми ртами: ух ты! во дают! Чем больше людей смотрят такое, тем выше рейтинг у телеканала – тем дороже реклама на нём. Деньги там крутятся немалые. Деньги. Понимаешь? (У Табашникова будто сдирали душу – две бабёнки рвали друг у дружки волосы.) Все телеканалы дерутся между собой за рейтинг. Вот как эти две тётки. А как его поднять, как привлечь зрителей? Только низменным, грязным. Высокое, чистое, вечное – не катит уже. Давно его похоронили. Ещё в 90-е. Цензуры никакой. Показывай, что хочешь. Вот всю грязь и вытащили на экран.
Агеев смотрел на дерущихся и разнимающих:
– Раньше подобное смотрели только про артистов, про звёзд. Про их скандалы и интриги. А сейчас кто-то ушлый придумал и двинул новую тему. Оказывается, простой человек любит смотреть не только про звёзд, но и про таких же, как сам. Целые группы телевизионщиков рыскают по стране, выискивают необразованных глупых простых людей, привозят в Москву, и те выворачиваются наизнанку, до белья, до потрохов, до полного позора перед всем миром. Ну а рейтинг во время таких программ у каналов резко подскакивает. Рекламодатели лезут, дерутся за место в них. Денежки каналам текут. Текут рекой. И как итог всего – телевизионные бонзы потирают руки. За кулисами. Вот и фокус весь. Деньги правят на этом балу, Женя. Только деньги. Ну а теперь – выключай.
<p>
<a name="TOC_id20241363" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium; background-color: rgb(233, 233, 233);"></a></p>
<a name="TOC_id20241364"></a>5
Наутро Агеев пришёл весёлый:
– Сегодня сложное магнитное поле. Всем гипертоникам, всем аллергикам прятаться под кровати! Зажмуриться там и не выглядывать! Ни в коем случае!
Пить чай отказался, дома попил, но сидел за столом и продолжал выдавать:
– Я шёл к тебе и придумал хорошее название к американскому фильму – «Обыкновенный засранец». Правда, оригинально?
Табашников смеялся. Но как-то больше по обязанности. Был чем-то озабочен.
Хохмач решил добавить:
– Как ты думаешь, можно это название продать? Купят его в Голливуде?
И тоже – только ухмылка у Табака. Странно. Тогда Агеев взялся за старое – как сваха подпёрся кулаками:
– Когда же мы женим тебя, Евгений? Ведь мужик без жены – что дуб без дятла?
Оценивающе смотрел на кумпол друга. Пожалуй, на целый ствол дуба не потянет, а за добрый кусок его да с дуплом – сойдёт вполне.
– А, Евгений?
Табашников сказал наконец:
– А ты про себя подумал? Ведь если я женюсь – не будешь здесь особо рассиживаться и разглагольствовать.
– Точно – дятел сразу шлагбаум поставит. Как же я это упустил?
Курили. Опять на скамейке у крыльца. Агеев не умолкал: «У меня работал бригадир Коля Рыбин. Так тот вполне серьёзно уверял всех в перекурах, что тряска рук у стариков и старух (старческий паркинсон) – это им наказанье божье. За то, что в молодости занимались рукоблудием. Ага! Бог сказал им: теперь трясите башкой и рукой до самой смерти, придурки! Как тебе такое научное умозаключение простого бригадира? Ха-ха-ха!»