Страница 2 из 10
Часов в одиннадцать телефонный звонок зам. начальника: «Рыжая, зайди», – вырывает меня из кресла, отвлекая от сочинения очередного совершенно не научного и явно никому не нужного опуса о проделанной за неделю работе. В кабинете зама уже собрался «весь цвет нашего общества», оккупировав сидячие места около телевизора и в эркере с обеденным столом. В голову заползла очередная ненужная мысля: «Черт побери, все семейство сурикатов как всегда при делах. Интересно, в их должностных обязанностях есть пункт об обязательной работе по просмотру телевизора»?
– Рыжая, держи свои подарки, – зам. начальника протягивает мне кучу писем из организаций.
– Андрей, может быть, имеет смысл сделать сверку с базой? Мы уже столько времени не сверялись. Сам понимаешь, в последнее время были большие объемы документооборота, надо бы этим заняться. Тем более, у меня сейчас не слишком большая загруженность.
– Не надо ничего сверять, у нас все хорошо. Сиди на работе.
– Ну почему? Пока есть время и возможность, хорошо бы съездить. Ты же знаешь, там есть косяки, – пытаюсь понять его логику и найти причины отказа.
– Я сказал, сиди на месте.
Понять причины упрямства и найти разумные доводы отказа не удается. Уткнувшись носом в документы, на ходу рассортировывая их, в коридоре я налетела на коллегу, который нес свой ворох бумаг на подпись.
– Севка, привет! – радостно заявляю я и по старой традиции обнимаюсь с ним. Не закадычный друг, но его объятия столь же искренни и радушны, как и мои. Обнимашки с ним, как порция молочного шоколада, всегда подслащивают мои рабочие будни.
– Так я же сегодня уже к вам заходил, здоровался.
– Хм… А я где была?
– Сидела, трудилась, тоже со мной поздоровалась.
– Знаешь, Севка, по-моему, работа – это такой увлекательный и захватывающий процесс, – говорю я, при этом улыбаясь до ушей.
Обед – праздник непослушания на час. Время, когда можно вылезти из форменной шкуры или делового стиля одежды и сбежать от официальщины. С видом заговорщика в кабинет заходит Мария, одетая к походу за стены нашего заведения. Не заставляя себя долго ждать, ныряю в куртку, на ощупь выуживаю из рюкзака кошелек и вылетаю из кабинета.
Машка – мой спасательный круг, как в работе, так и вообще в жизни. Год назад, спеша на работу с обеда, я обратила внимание на девушку, ждущую кого-то у нас на проходной. Из прочих посетителей ее выделяли ярко-рыжие волосы, но взгляд остановился на ней не только из-за этого. Что-то на уроне подсознания… интуитивно пришло понятие, что это мой человек. Помню, я тогда подумала, что хорошо бы эта девчонка работала у нас в отделе. Мечты иногда сбываются. В тот день она пришла устраиваться к нам на работу. При первом знакомстве сразу же на ум приходит определение – истинно английская леди. В ней нет снобизма англичан, но ее сдержанности могла бы позавидовать любая аристократка. Она похожа на лондонский Тауэр. Со стороны кажется гордой, неприступной крепостью. Пропустив человека в первые ворота, тебя любезно напоят чаем, поддержат светскую беседу, но не более. А вот подъемный мост к сердцу крепости опускается не для всех. Но те, кому посчастливилось попасть туда, познают истинные сокровища человеческой дружбы.
Мы с Машкой любители сбегать в обед с работы. Не столь уж и важно, куда и зачем, просто отвлечься и развлечься. Иногда, когда погода благосклонна к нам, и на улице нет признаков ближайшего выпадения осадков, мы любим отправляться в путешествие по старой Москве. Исследуем уже немногие, чудом уцелевшие, старые улочки города, его дворы, выискиваем дома, на подоконниках которых еще стоят горшки с геранью. Иногда сидим на лавочках Бульварного кольца и ведем борьбу с мороженым, пытаясь его съесть, не испачкавшись. Когда же настроение не мороженое, то мы просто дурачимся или считаем ворон, при этом рассуждая на совершенно отвлеченные от работы темы. А когда на улице погода изволит расстроиться и пролиться дождем или засыпать прохожих снегом, мы с Машкой становимся открывателями кофеен и кафешек. Вот сегодня мы решили далеко не отдаляться от места работы и отправились в сад Эрмитаж, на входе в который расположилось одно из самых маленьких кафе Москвы. Пространства хватает только на то, чтобы поставить там вешалку, пару маленьких столиков и две стойки у окна. Занимаем самую выигрышную позицию у панорамного окна и делаем заказ. Машка заказывает себе ягодный чай, явно желая вдохнуть в себя ароматы лета, а я, ощущая нехватку эндорфинов, заказываю какао, памятуя о том, что шоколад способствует выработке этих самых гормонов счастья. После первых глотков разговоры о производственных буднях сами собой чахнут, и мы пускаемся в безумство фантазий на тему летних отпусков. Назло и вопреки зиме мы строим планы на солнечные летние дни, любуясь огромными снежинками, устилающими город. Потом возвращаемся в реальность и начинаем обдумывать ближайшие походы на культурно-массовые мероприятия в виде концертов и выставок. На обратном пути заскакиваем в пекарню, покупаем себе круассаны и пару булок, заказанных коллегами, и уже полностью возвращаемся в реальность, неся в себе уют маленького кафе и тепло пекарни.
После обеденного перерыва из соседнего кабинета доносится утиное кряканье, просмотр очередной серии «наставления по утиной охоте» начался. А соседка приступила к просмотру и конспектированию очередного фильма, благо, обременив себя наушниками. В дверном проеме появляется Мироныч, пропихивая вперед какого-то мужчину в камуфляже и с погонами майора.
– Да, Андрей, я вас слушаю, – вытащив один наушник из уха и не поднимая своей пятой точки из кресла, заявляет соседка.
– Алена Егоровна, будьте добры, найдите нам письмо из министерства, присланное вчера.
Бросив оценивающий взгляд на майора, Аленушка сворачивает просмотр фильма и, игриво покачивая волосатой ногой в шерстяном носке и босоножке, приступает к поискам каких-то документов в компьютере. Минут через пятнадцать майор удаляется из кабинета, осчастливленный полученным документом и созерцанием незабываемых видов.
Стучу в дверь босса: «Можно?» – и деликатно просовываю физиономию в приоткрытую щель. Босс на месте и, как обычно, решает неразрешимое, разгребая рабочие завалы. Босс. Когда я его впервые увидела, он показался мне каким-то героем из скандинавских или славянских сказаний, по нелепой случайности одетый в современный костюм. Не только его крупная фигура, не обремененная жировыми отложениями, говорила об этом, но и взгляд. Так смотрят герои. Твердый взгляд стальных глаз, в которых видны не только ум и сила духа, но и простая человеческая доброта и открытость. Мелкие морщинки вокруг глаз свидетельствуют о том, что человек наделен отличном чувством юмора. Одним словом, он сразу же для меня стал непререкаемым авторитетом. Впрочем, как и для всех, с кем он общается. Босс умеет завоевать доверие и расположить к себе людей, совершенно ничего не делая для этого, потому что он просто такой и есть. Способен логично, четко и ясно ставить задачи. Помогает найти пути решения проблем. За все годы работы под его руководством я смело могу сказать, что мне очень крупно повезло с начальником.
– Заходи, Кир, – кивает он.
– Босс, тут документы на подпись начальнику Управления, – протягиваю ему пачку документов.
– Хорошо. – Он забирает макулатуру и начинает знакомиться с очередным моим творчеством по обращению к начальникам подразделений. Пока он внимательно вникает в плоды моего вдохновения, смотрю на него. Все чаще и чаще я начинаю замечать в глазах начальника усталость. Не ту усталость, которая накатывает в конце рабочего дня, после ударной недели и после сдачи годового отчета, а усталость, которая по капле копится в нас годами.
Глава 3
Про Париж
Заканчиваю работу, выключаю компьютер, выхожу на улицу. В голове, как навязчивый параноидальный психоз, крутятся мысли о работе. Добираясь домой чувствую, как ноги вязнут в сугробах. В метро пушистый воротник превращается в трупик облезлой кошки, а собственное отражение в стекле напоминает мокрую курицу. Снег мелкой манкой, не переставая, с монотонной размеренностью, сыплет под ноги. Горе коммунальщиков – как всегда, крайне неожиданно зимой выпал снег… Хозяева города почему-то отрицают очевидные вещи и отказываются видеть бедственное положение уличного движения. В такую погоду хорошо бы оказаться где-нибудь в тепле… не обязательно в теплых краях, хотя бы в небольшом кафе. А почему бы не выйти на пару остановок раньше из подземелья, заполненного угрюмыми, уставшими людьми, и не заглянуть в кафешку, отложив все свои важные и не очень дела. Открывая дверь, оказываюсь в помещении с теплым, неярким светом, где нет суеты официантов и монотонного гула голосов, сливающихся в пчелиный рой. Где играет музыка, что-то французское, но не заглушая общение людей, а становясь естественным фоном. На стенах развешаны картины, напоминающие Францию времен расцвета импрессионизма, мысли сразу уносятся к Моне, Ван Гогу, Пикассо, Ренуару. Помещение разделено на небольшие зальчики, что создает атмосферу привата. Мягкие полосатые диванчики заботливо дополнены подушками-думками. На деревянных столиках с коваными завитушками ножек подрагивает пламя свечи в миниатюрном подсвечнике-абажуре. Чуть слышное соприкосновение теплого фарфора тарелки со столом – и передо мной возникает замечательный креп «Сюзетт». За соседним столом романтичный перезвон двух бокалов, а где-то за спиной чайная ложечка неспешно размешивает сахар. Пузатый чайник хранит тепло напитка. Замерзшие с мороза руки сжимают большую чашку, украшенную затейливым орнаментом, наполненную горячим чаем с имбирем и медом. Маленькое кафе с французским шармом. Кажется, что если взглянуть в окно, то увидишь не московскую промозглую зиму, а хитросплетение узеньких улочек Монмартра.