Ковчег обреченных

– Аскер Аскерович, – произносит он в трубку и переводит разговор в режим громкой связи. – Мы пробуем снять сегодняшнюю проблему, поэтому мне необходимо знать, какие отношения, если они существуют, у вас с неким господином Слободчиковым?

– Знаю, есть такой, – слышится из мобильника голос нашего клиента. – Признаться, мне не очень понятен вопрос об отношениях. Отношения у господина Слободчикова есть лишь с нашим банком. Некоторое время назад он взял кредит под свой бизнес и умудрился просрочить все выплаты. Неделю назад на Совете директоров банка было принято решение закончить филантропию и выставить его бизнес на торги за неуплату. Не скрою, именно я был против пролонгации выплат. Вот, собственно и всё.

– Вы случайно не знакомы с членами его семьи? – осторожно продолжает допытываться Гаевский.

– А что, у этого подонка существует семья? – удивляется трубка. – Впрочем, всё возможно в этой жизни. Нет, не знаком. У вас всё?

– Да, спасибо, – отвечает Вовка, даёт отбой и смотрит на Валета: – Ну, что, ты сам всё слышал.

Я тоже смотрю на него и замечаю разительные перемены в ещё недавно казавшемся простодушным облике Валета. Лицо стало просто каменным. Лишь глаза из-под кустистых бровей мечут молнии. И не только я замечаю это. Хищник, ещё недавно восседавший за соседним столиком в компании бравых ребят, глядя на Валета, явно встревожился. Настолько, что теперь стоит в непосредственной близости от стола и наблюдает, как его босс накручивает на указательный палец мельхиоровую вилку. Наконец, что-то решив, Валет снимает с пальца изуродованную вилку и делает едва заметный жест. Тотчас оба бравых парнишки тоже оказываются возле нашего столика. Обведя их тяжёлым взглядом, хозяин велит:

– Едем в город. – И поворачивается к нам: – Езжайте за мной.

Вовка лишь кивает и поднимается из-за стола. Провожаемые по-прежнему любезным метрдотелем мы покидаем ресторан и рассаживаемся по машинам. Не знаю, о чём разговаривают дорогой Валет и его подручные, но когда мы высаживаемся из машин у неприметного здания на востоке Москвы, настроение у него, похоже, гораздо лучше.

Офис у туалетных дел мастера оказывается таким же, как и десятки других, виденных мной ранее. Небольшая, тёмная лестница, ведущая в полуподвал, латунная дощечка, извещающая любопытствующих о том, что за дверью располагается ЗАО «Стройсервис-С», кнопка звонка.

Не прикасаясь к звонку Валет просто толкает дверь и входит в офис. Пропустив вперёд его ребятишек, мы заходим следом. Нашего прихода здесь ждали. Двое мордоворотов встают со стульчиков в приёмной и, ухмыляясь, мотают головами в сторону обитой тёмно-вишнёвым дерматином двери.

– Пора рассчитаться за наши услуги, – вместо приветствия хмуро произносит Валет, открывая дверь. И проходит к столу в углу кабинета.

Сидящий за столом полный мужчина лет пятидесяти суёт в переполненную пепельницу недокуренную сигарету, достаёт из пачки «Галуаз» новую, прикуривает, нервно затягивается и, выпустив дым, произносит:

– Я, собственно, Николай Иванович, не понимаю такой поспешности. Мы с вами договаривались, что за работу я передаю вам часть акций нашей фирмы. Причём, заметьте, не самую маленькую часть. Однако, по уставу мы можем провести это решение лишь на общем заседании акционеров. А оно запланировано на конец сентября. Конечно, мы можем собрать внеочередное…

Но договорить он не успевает. Своим огромным кулаком Валет бьёт по поверхности стола так, что из подпрыгнувшей пепельницы вылетают окурки:

– Кончай пургу гнать, плесень! На туфту меня развести хотел? Бабу у него отняли, как же! Бизнес отбирают! Скажи лучше, сколько лавэ ты банку должен, царь сортирный?

– Николай Иванович, – бормочет севшим от испуга голосом сортирный царь. – Я не понимаю, откуда…

– А вот когда мои ребятишки притопят тебя в твоём же сортире, – прерывает его Валет, – сразу поймёшь, откуда. Ты что же, срань болотная, думал, вывернешься, когда я банкира замочу?

– Простите, Николай Иванович, бес попутал… – смотрит в столешницу хозяин кабинета. – Думал, успею, перекручусь, заплачу.

– А потом решил просто кредитора замочить, – подаёт голос Вовка. – Да ещё не своими руками. Очень удобно.

– Николай Иванович, – уже просто-таки блеет Слободчиков, – всё отдам, всё-всё!

– Да я и без того всё сам заберу, – ухмыляется Валет. – Да только брать-то у тебя теперь нечего: всё банк возьмёт. А с ними, – Валет кивает в нашу сторону, – мне бодаться не с руки.

– Я отработаю, – дрожащими губами выводит туалетный царь. – Только не губите.

– Ты по-любому теперь жить не должен, падла. Чтобы никто не мог сказать, будто Валета можно на понт взять.

Тут мы с Вовкой разом соображаем, что дальнейшее пребывание в офисе не в наших интересах. Негромко кашлянув, чтобы обратить на себя внимание, Гаевский негромко произносит:

– Я так полагаю, что проблема снята? Если так, то мы, пожалуй, пойдём. И без того уже излишне задержались.

– Вот с кем мне нужно было работать, а не с таким фуфлом позорным, как ты, – с досадой говорит Валет Слободчикову. И подходит к нам: – Вот, падла, как меня подставил! Пацан мой через него, считай, загнулся. Да что я, сами видите: плесень, он плесень и есть! А мальца моего, ну, который у вас, вы уж отпустите с миром, лады?

И, когда мы, попрощавшись, уже выходим из дверей кабинета, добавляет:

– Если какие проблемы возникнут от «Динамо» и до кольцевой, звоните, я всё решу.

Мы не торопясь отьезжаем от офиса и движемся в сторону Центра.

– С одной стороны, – начинаю я, – как законнопослушные граждане, мы должны бы сообщить о…

– А с другой стороны, – не даёт развить мне мысль Вовка, – мы всего лишь присутствовали при угрозе словом. И определять степень реальности этой угрозы не наша компетенция. Ладно, проехали… Каждый сам выбирает дорогу в этой жизни.

– Знаешь, – говорю я Вовке. – Что-то надоело мне под пулями каждый день скакать. Устал, наверное. Может, в отпуск пойду? Или давай всем агентством. А что? Организуем поездку по Волге, например. Я ни разу не был. А может, в круиз какой, международный, а? Отдохнём все вместе.

– В круиз, говоришь, – задумчиво произносит Вовка и чему-то ухмыляется. – Можно и в круиз, почему нет? Куда-нибудь вокруг Европы. Ко мне, кстати, пару дней назад подъезжал один, сватал наше агентство поработать на круизном судне. Хороших денег обещал.

– Я ему про отпуск, а он про работу, – досадливо говорю я. – Тебе же сказано: устал! Потом, зачем нам деньги? У нас что, своих мало?

– Чудак-человек, – отвечает Вовка, притормаживая у тротуара, и поворачивается ко мне: – Где ты ещё такую работу найдёшь? На всём готовом, на шикарном судне, девушек красивых пруд пруди, да ещё и деньги платят! И всего на две недели. Ну, захочешь после в отпуск, только скажи.

– Ты мерзавец, Гаевский, – говорю я. – Знал ведь, что отказать не смогу, когда про девушек говорил? Ну, хорошо, уговорил без всякого труда: едем!

Русаков

– И всё-таки не понимаю, уважаемый господин Русаков, что вас смущает в моём предложении? – никак не хочет сдаваться Аскер, выслушав мой очередной отказ. – Нашему банку такой сотрудник, как вы просто необходим. График работы для вас установим самый щадящий. Оклад тоже порадует. И – премии ежемесячно.

– Тут и понимать нечего, Аскер Аскерович, – как можно мягче, словно подслащивая горькую пилюлю, отвечаю я. – у меня отсутствует стремление зарабатывать много. Ко всему прочему, нынешняя работа в “Кольчуге” вполне меня устраивает. Тем более, я вообще начинаю подумывать об отпуске. Под летним солнышком хочу поваляться, рыбку половить. Вы не представляете, как мне надоело торчать в Москве.

– Бросьте, Андрей. Чтобы человек с таким потенциалом, как у вас – и вдруг рыбу ловил удочкой? Не поверю! – Плиев смотрит на мой опустевший бокал, и тотчас же рука услужливого официанта с бутылкой “шабли” протягивается над столом. – А может быть, вас оплата не устраивает? Так мы можем обсудить размеры вашего гонорара ещё раз. А отдыхать с большими деньгами, поверьте, гораздо приятнее, чем просто с деньгами.