Печаль

     Странная женщина заботливо положила руку на плечо парня.

     - Я испугалась, вы так побелели и у вас глаза закатились. Кстати, они у вас красные и всё время слезятся. У вас бессонница?

     - Откуда вы узнали? – Парень повернулся к женщине. Он потихоньку отходил от этого странного чувства, когда его мозг становился холодным, не подчиняясь ему. Её ярко накрашенные губы расплылись в улыбке, обнажив зубы. За ними явно следили, но всё равно следы старения были видны. – Молодой человек, мне уже много лет. Я вижу, когда человек не спит очень долго. Я и сама частенько не сплю по ночам. На следующий день чувствую себя разбитой. Вы разбиты, я же вижу это. Ваши глаза, как вы реагируете на окружающий мир. Вы – высыхаете.

     - Понятно, - парень по-прежнему не хотел разговаривать, но женщина не уходила. Её слова больно задели парня, он понимал, что это правда, но не мог это принять. Это было похоже на ещё одно испытание. Странная женщина рассматривала парня и курила. Сигарета таяла, и скоро от неё остался лишь окурок. Достав его из мундштука, она выбросила окурок под скамью.

     - Знаете, если человек приходит сюда с таким печальным видом, у него что-то случилось, - продолжила разговор дама. Мимо них прошла шумная и весёлая компания. За ней следовала дама с собачкой. Йоркширский терьер вертелся под ногами, гонялся с лаем за голубями и всячески путался в поводке. Завидев курящую женщину, он замер, принюхался и спрятался за своей хозяйкой.

     - Веня, прекращай! – Раздражённо сказала женщина в белом пальто, но собака поскуливала. Тогда хозяйке пришлось взять пса на руки и зашагать прочь.

     - Опять ты чего то боишься. Теперь чего? – раздражённо бросила она собачке, удаляясь.

     «Однако даже собака испугалась эту надоедливую бабу. Страшная же, и чего она ко мне привязалась?» - Подумал парень. – «Захотелось поговорить, скрасить одиночество. Нашла с кем разговаривать».

     - Вы бы к врачу обратились, к психиатру. Бессонница лечится, - продолжила разговор странная женщина.

     - Послушайте, мне врач не поможет и успокоительные лекарства, тоже, - парень говорил спокойно, но настойчиво. Он по-прежнему поглядывал на мост. – Вы бы не могли оставить меня в покое?

     - Я вам мешаю, вы кого-то ждёте? – поинтересовалась женщина. Она заметила, как парень всё время посматривает на мост. Разговор с ней ему надоел и всё больше и больше раздражал.

     - Да, я жду.

     - Послушайте, - женщина поняла, что пора уходить и встала со скамьи, - у меня возникло такое впечатление, что вы зря теряете время. Скорее всего, у вас в жизни произошло горе, и вы себя мучаете, занялись самобичеванием. Это неправильно. Не знаю, кого вы ждёте, но на самом деле. вы бестолку просто сидите в парке. Шли бы вы домой, а то простудитесь. Нет смысла просто сидеть на скамье и горевать.

     Парень ничего не ответил и даже не посмотрел в сторону странной дамы. Он продолжал сидеть, пока не закапал дождь. Он начал разгонять прохожих и раскрылись разноцветные зонты. Девушки предпочитали яркие цвета, а мужчины более строгие: чёрные, коричневые или серые оттенки. У парня с собою зонта не было, но он не сдвинулся с места, а остался сидеть под дождём, намокая. Было странным за этим наблюдать, и многие прохожие, проходя мимо оборачивались, и смотрели на него, но парень продолжал сидеть и кого-то ждать. Он был печален. Когда дождь стих к нему подошли двое милиционеров.

     - Сержант Онищенко, - представившись один из них и козырнув, - ваши документы, пожалуйста.

     Его напарник всё время с кем-то говорил по мобильному телефону. Он то отходил на шаг, отворачиваясь, то снова возвращался. По его мимике можно было проследить, о чём он говорит. Из доносившихся отрывков разговора, он решал какие-то денежные вопросы. Ему, это парень, сидящий на скамейки в парке, нафиг был не нужен. Его это только раздражало, когда его командир придрался к человеку, который не был бомжом или другим ассоциативным элементом. Что с него взять, бумажки процедуры задержания? Наверно, откупные.

     Парень молча полез во внутренний карман и протянул паспорт. Милиционер раскрыл его и долго, внимательно изучал. Потом он снял с пояса рацию и вызвал участок.

     - Это 15-ый, да, Онищенко. Посмотри ка данные, на Яромцева Всеволода Владимировича, да, 1986-го года рождения. Место рождения – г. Харьков.

     Парень улыбнулся краешками губ, слушая, как его данные передаются по рации. Ответ пришёл минут через пять.

     - Нет, ничего нет? Совсем ничего. Только это, как свидетель. Понятно, - милиционер повернулся к парню. – Что же, Всеволод Владимирович, - и он протянул ему паспорт. Парень взялся за паспорт, но милиционер не выпустил его из рук.

     - Я могу быть свободен? – тогда спросил он. Милиционер усмехнулся и разжал пальцы.

     - Можете идти, - сказал он.

     - Я бы предпочёл остаться, - ответил парень, пряча в карман документ.

     - А зачем вы здесь сидите? – Поинтересовался второй милиционер, поставив правую ногу на бордюр. – Мы за вами давно наблюдаем. Каждый обход вы сидите здесь, на скамье, с печальными глазами. Вам, что, нечем больше заняться?

     - Я кому то мешаю? – спросил парень.

     - Ну…, - милиционер замялся с ответом. – Нет. На вас никто не жаловался, просто… хотелось узнать, что вас здесь держит?

     - Бессонница мучает, - ответил парень.

     - Слушай, Антон, может-таки, доставим его в участок. Пусть посидит, подумает. И да, пусть пройдёт наркологический тест? – Второй милиционер сказал это чётким, голосом наблюдая за реакцией парня. Тот не шелохнулся. Ему было всё равно.

     - Да чёрт с ним, - первый махнул рукой. – Сплошная бумажная волокита. Нет на него ничего. Дело двухмесячной давности не в счёт. У него абсолютное алиби. Если нравится, пусть сидит.

     - Нет, его нужно проверить по всем правилам. Снять отпечатки пальцев, по базам пробить.