Право лорда

Он по-прежнему смотрит, и я понимаю, что видит он ничего не выражающую бирюзовую маску в белых узорах. А мне хочется, чтобы увидел меня. Как есть. Настоящую.

И вдруг понимаю: если скажет сейчас опять — возвращайся в дом — уйду. Развернусь и уйду. Я… да я уже поняла, что свернула не туда. Ну какая из этого дворика арена?! Но… искать никого больше не пойду. Будь, что будет. С этим их анамом, гори он синим пламенем… ну, расскажу всё лорду, как есть. Потому что я, кажется, на пределе. Сил моих больше нет.

Вот ещё несколько минут назад была преисполнена решимости и вообще злости, — сражаться, выживать, любой ценой, чёрт бы меня побрал! Когда тебя в любую минуту убить могут, не до сантиментов! И уж точно не до «чести девичьей». Задницу Катлине её холёную ещё надрать хочется! Так надрать, чтобы мало не показалось! И понятия не имею, как это возможно, а что-то внутри подсказывало: возможно. Выживи сначала. И я выживала! А сейчас, когда вдруг почувствовала себя в безопасности, вдруг растеклась, как подтаявшим мороженное… В голове — бабочки, в животе — бабочки, на губах, хорошо ещё, что под маской, идиотская улыбка!.. Чёрт побери, ну нельзя так над людьми издеваться!!!

Нагшас какое-то время вглядывался в мои глаза.

Не знаю, что он там разглядел за прорезями маски…

Но вдруг спросил хрипло:

— Хочешь меня, эйва?

Киваю. Потому что голос, кажется, пропал.

— Пошли.

И… руку он убрал, но мои пальцы в его ладони как-то остались.

Не вырвать. Хотя я и не пробовала.

Шествуя через знакомую анфиладу, я споткнулась, наверное, раз сто. Нагшас отдёрнул уже знакомую занавеску, за которой ниша с кушеткой и колени внезапно ослабли и вообще.

— Нагшас, — мой голос почему-то охрип и вообще еле слышен. — А ты кто?

Резкий поворот головы и я замираю. Может, эйвы обычно не спрашивают о таком … Но, раз начала…

— Ты новобранцев тренируешь?

— Тренирую, — усмехнулся воин. — Угадала.

— Понятно, — отвечаю, а сама в этот момент лихорадочно соображаю — что делать-то? Нагшас вон, сразу со мной пошёл, наверное, не в первый раз эйва позвала, что и неудивительно, учитывая, какой он. Но почему-то обидно очень…

— Ну ты же эйва, — снова улыбнулся нагшас, сверкая белоснежной улыбкой. Непонятно, серьёзно это он или подколол?

Я уже думала, что мы прямо тут, на кушетке… и в принципе, меня почти не смущает, что от анфилады нас будет отделять всего лишь занавеска… когда балансируешь между жизнью и смертью оно вообще, как оказалось, не до стыдливости или моральных принципов, но… нагшас вдруг приложил ладонь к выступу в стене и та отъехала в сторону. И за проёмом оказалась ещё одна комната, просторная и светлая, только какая-то аскетичная. Циновки, роспись на стенах, очень чёткая, минималистичная, не похожая на ту, что в остальном доме. А кровать здесь тоже была… низкая и не слишком широкая, больше матрац напоминающая. Но всё же была. И даже застеленная не то белоснежной простынёй, не то покрывалом. А больше, это даже я понимаю, нам вроде ничего и не надо.

Я проследовала за нагшасом в эту комнату, радуясь про себя, что он не повёл меня к арене, в эти эйвовские ритуальные табернакли. Вот понятия не имею, как они выглядят в этом мире, но на слух что-то крайне неудобное.

Меня по-прежнему держали за руку. Попробовала высвободить её — отпустил. Но в следующий миг горячая ладонь легла мне на талию, стальная мужская рука притянула к себе.

Второй же рукой нагшас проделал тот же трюк с отъезжающей стеной, только в обратном порядке. А потом, проведя меня через комнату, открыл таким же образом ещё одну дверь. Там оказался небольшой мраморный бассейн с фонтаном в форме вставшей на хвост рыбы, что говорило о том, что вода в бассейне проточная.

— Хочешь со мной? — спросил нагшас обыденно, и я поняла, что мне вроде как совместный душ принять предлагают.

Поспешно помотала головой.

Во-первых, меня перед «венчанием» уже отскребли в четыре руки, до сих пор кожа горит (ведь она от этого горит, правда?), а во-вторых, Греста наказала ни в коем случае не снимать маски. И вообще ничего кроме этой самой верхней шапочки не снимать. Мол, наряд эйвы за счёт всех этих разрезов на юбке предназначен для того, чтобы… избавить меня, в общем, от досадного недоразумения под названием девственность. А рукав-качелька появившийся анам скроет.

— Ну, как хочешь, — сказал нагшас и наконец-то отпустил меня. — Тогда располагайся. Эйва.

Вместо ответа кивнула, а меня добили:

— Раздевайся. Я быстро.

Глава 6

Я вот как стояла, так и… осталась стоять, в общем. Потому что мне нагшас явно какой-то неправильный попался! Эйвы не раздеваются для этого их… благословления понравившегося мужчины, он что, не в курсе?!

Но… я видела его тренировку. У меня против такого, вздумай он настоять на своём, шансов нет! Совсем!

Я перевела дыхание и бросила взгляд ему вслед: нагшас был уже в бассейне, по пояс. Мгновение — и под водой скрылась мужская, с красивой прорисовкой мышц, смуглая спина, плечи… Я часто заморгала, отчего-то снова бросило в жар. С усилием отвернулась. А он и вправду, быстрый. А может, краску смывает.

Молнией метнулась через всю комнату, попробовала повторить трюк с отъезжающей в сторону дверью. Тщетно. Моей ладони стена ожидаемо не послушалась. Что и неудивительно, впрочем. А вот я, кажется, допрыгалась. И… да, всё-таки секс у меня явно будет. Этот нагшас, кажется, слов на ветер не бросает. И если уж он меня сюда привёл и эту, стену забаррикадировал…

— Что-то не так?

Оглядываюсь и сглатываю. И не смотрю ниже ровных, аккуратных, до безобразия симметричных кубиков, по которым стекают водные дорожки, нет. И на капли на смуглой, очень гладкой на вид и правильно мускулистой, прямо как мне нравится, груди не смотрю. От слова совсем. И вообще — я в глаза ему смотрю. И пусть будет стыдно тому, кто плохо обо мне подумал.

Мотаю головой, вспомнив, что мне вообще-то вопрос задали, заодно подмечаю, что краска на нагшасе так и не смылась. Водонепроницаемая, значит, ага.

А пучок на голове он свой распустил и теперь жёсткие, пружинками волосы смешно топорщатся в разные стороны и с них тоже вода капает.

— Тогда почему всё ещё одета?

И он снова приближается ко мне, мягко пружиня, со своей этой хищной, звериной грацией.

— Эйвы не раздеваются! — пищу в ответ, что вызывает у него улыбку. Такую тёплую и открытую, что хоть и понимаю, мне тут самое время бояться начинать и вообще психовать, а не могу. Вот не могу, и всё тут. Тоже по-дурацки лыблюсь в ответ, чувствуя себя глупо.

— Так значит, ты в курсе? — нагшас приподнял брови.

И в следующий миг оказываюсь у него на руках, прижатой к влажной груди. По кудрявым распущенным волосам стекают струйки воды, прямо мне на грудь. И на живот. И не только на живот, в общем.

И тут до меня доходит смысл его вопроса.

— Конечно, в курсе, — изображаю кровную обиду и даже ресницами под маской уязвлённо хлопаю.

Нагшас же не повёлся. Наоборот, этот гад засмеялся, запрокинув голову. Заразительно так… Я бы тоже рассмеялась, просто за компанию, если бы не злилась. Совсем немножко…

— А почему я должна быть не в курсе?

— Потому что ты не эйва, — уверенно ответил он, неся меня через всю комнату.

— Это ещё почему? — возмущённо пискнула я, когда меня резким, но каким-то очень бережным движением уложили на матрац на полу.

— Знаешь, у эйв своеобразное чувство юмора, — задумчиво проговорил он, в то время, как его чуть шершавая ладонь легла на колено, выглядывающее из разреза юбки.

Прикосновение воина оказалось приятным и каким-то невероятно острым.

— Именно поэтому они случайно «забывают» свои одеяния в самых неожиданных местах.

Ладонь скользнула вверх, подбираясь к постыдно беззащитному, но стратегически необходимому для лишения девственности месту, и я, накрыв его руку своей, выдохнула:

— К чему ты клонишь?