Право лорда

Судя по лицу Верховной, она решила, что мы всё это время сражались с монстрами с риском для жизни.

А я поняла, что чувство юмора у Безликой есть.

Сюда мы летели на Тите, причём я сидела перед Киром, перекинув ноги через его бедро, — а как ещё летать на грифоне в этом кимоно?

На обратной дороге, к моему удовольствию, можно было лететь по-человечески, о чём я Киру и сообщила, когда вышли из праХрама.

— По-человечески — это прижимаясь ко мне грудью и с казацкой песней? — невинно уточнил Кир, вспомнив моё по пути сюда: «С вами грифоньи авиалинии, с нами безопасно, страстно и под музыку! Счастливого и приятного полёта!».

— По-человечески — это значит быстро! — вспыхнула я.

— Ну смотри, сама напросилась, — пообещали мне.

— Мне показалось, или ты мне угрожаешь?

— Всякое может быть, — развёл руками зеленоглазый. — Но, если обещаешь не падать, научу управлять грифоном.

— Если?! Да ты издеваешься! — ткнула его кулаком в плечо к вящему шоку проходящих мимо эйв.

Кир засмеялся и обнял меня за плечи.

— Только при кровных так не делай, ладно?

— Думаешь, что бросятся на твою защиту?

— Хуже, — усмехнулся нагшас. — Будут всем рассказывать, что жена меня бьёт.

…Тит ожидал в храмовом саду и выглядел вполне довольным жизнью. Ещё по дороге сюда я опасалась, что меня снова от полёта «вштырит», как прошлый раз, но, к счастью, зря волновалась. Лёгкая эйфория, конечно, была, но не до потери контроля и чистого экстаза.

К тому же это новое, пронзительное восприятие мира чуть притупилось после… после того, как я нагшаса практически изнасиловала. Ладно-ладно, просто соблазнила. Хотя его и не нужно было соблазнять.

Но всё же на обратной дороге я с досадой (ладно, ладно, почти с досадой) вновь почувствовала знакомое и очень постыдное желание… петь и незамедлительно сообщила Киру, что держусь из последних сил, но, похоже, знаю, как с этим бороться.

Судя по тому, как уверенно (и незамедлительно! вот она, нагшасская реакция!) Кир положил мою ладонь себе на… наглядное подтверждение, что он всеми частями тела за моё пение, понятно было, что догадалась о способах борьбы, то есть одном способе, очень и очень эффективном, не только я.

Кир коротко свистнул, после чего Тит пошёл на снижение, а я поняла, что к этому самому способу собираются прибегнуть незамедлительно.

Глава 45

— Держишься? — спросил через плечо Кир.

— Руками и ногами, — заверила я его, с усилием оторвав взгляд от ртутной, в лучах заходящего солнца поверхности под нами. Мы же туда? Правда, туда? На это дивное озеро? Юху-у!

В следующий же миг грифон сложил крылья и камнем понесся вниз. Я захлебнулась восторгом! Глядя, как зеркальная гладь несётся прямо на нас со скоростью ветра, я завизжала, к явному удовольствию зеленоглазого.

Тит рывком расправил крылья над самой водой, застывая в воздухе, а потом сделал петлю! Мамочки! Меня приподняло и ощутимо усадило в седло. И, если бы я не держалась за нагшаса… нет, я знаю, что Кир никогда не позволил бы мне упасть, но выброс адреналина был просто сумасшедшим!

Прежде, чем спикировать на белоснежный берег, мы ещё несколько раз взмывали к самым небесам, скользили по невидимой спирали вниз, проваливались в воздушные ямы, носились наперегонки с ветром. И я визжала! Мамочки, как же я визжала! Боевой клич целого племени взбесившихся дикарей отдыхает, буквально! И Кир смеялся! Прямо раскатисто хохотал, гад! И пускал грифона в ещё более быстрый, стремительный, безумный полёт!

Вот это была скорость! Даже не так! СКОРОСТЬ!!!

Полёт! Волшебный! Бешенный! Безумный!

Только мы, только Тит, только небо, что то и дело оказывается у нас под ногами, только бьющий в лицо ветер! Мой оглушительный, полный восторга и радости визг, смех зеленоглазого и… недовольное ворчание из левой сумки, свидетельствующее о том, что Беська нашей общей радости не разделяет.

Когда я на покачивающихся ногах и не без поддержки Кира обошла Тита, испытывая непреодолимое желание поблагодарить грифона за аттракцион, показалось, что Тит смотрит на меня с укоризной.

— Бедненький, — принялась я чесать там, где по логике, должно располагаться ухо. — Ты совсем загонял бедную птичку, — укоризненно сказала я, обернувшись на Кира.

Грифон же, словно всё понимал, состроил такие глазки, что даже котику из Шрека далеко.

Кир засмеялся.

— Это он из-за тебя обиделся.

— В смысле? Громко кричала, да? — я принялась чесать и наглаживать с ещё большим усердием. — Прости, милый! Я эмоциональный экстраверт, это не лечится. Когда мне хорошо, я всегда кричу, — сперва ляпнула, потом поняла, что ляпнула. И, что логично, вспыхнула до самых корней волос. Кир, конечно, говорил, что дома у него эта их магическая звукоизоляция, но всё равно вдруг стыдно стало от некоторых воспоминаний.

Зеленоглазый развеселился ещё больше.

— Он волновался, что ты испугаешься, — пояснил нагшас.

— Ах ты мой хоро-оший, — я буквально повисла на шее грифона, млея от удовольствия. — Из-за меня, значит, расстроился…

— А я — хороший? — раздалось за спиной ревнивое.

Со смехом обернулась.

— Ты — самый лучший! — уверенно заявила я, обвивая шею нагшаса руками и целуя в губы. — И отдельное тебе спасибо за проявленное мужество во время знакомства с моими. Вот, ещё один поцелуй. И сюда. Вместо ордена.

Тит, воспользовавшись тем, что объект «тормошения» сменили, и его оставили в покое, взмахнул крыльями и взмыл в небо. Воздушная волна из-под внушительных коричневых крыльев бросила волосы в лицо, пришлось отбрасывать и отплёвываться. В сгущающихся сумерках крылатый силуэт вскоре пропал из виду.

— А я думала, он устал!

Кир покачал головой.

— Чтобы загнать Тита, нужно куда большее, поверь.

— Кстати! Я-таки не упала! — напомнила я. — Ты обещал меня научить управлять грифоном!

— Это то, чего тебе сейчас больше всего хочется? — спросили с лёгкой укоризной в голосе и прикусили мочку уха.

Я ойкнула, чувствуя, что хочется, конечно, но кое-чего другого. И совсем кое-чего другого.

— Если честно, больше всего хочется есть, — призналась я, запрокидывая голову и подставляя шею для поцелуев.

— Поэтому мы здесь и приземлились, — шепнул Кир, прижимая меня к себе.

— Только ли поэтому?

Меня чмокнули в нос и сообщили:

— Здесь растут лучшие унгосхины в Нагшасе.

— Не знаю, что такое унгосхины, но звучит аппетитно! Впрочем, ты их мог назвать, как угодно, хоть трали-вали-ляли-фляли, я бы всё равно слюной изошла!

Унгосхины мы собирали в потёмках. А заодно ещё какие-то фрукты и орехи — что-то из этого звалось маклеей, что-то влитси, что-то трачатой, я, если честно, не старалась запоминать. Отметила только умопомрачительный аромат и внешнее сходство с манго — с жёлтым и оранжевым, а ещё с гуавой и мускатным орехом, только размером с кулак. После «сбора местного урожая» мы очень споро собирали хворост.

В считанные минуты Кир разжёг костёр и на берегу сразу стало уютнее, а обратно, в дом, полный слуг, воинов и магов вообще расхотелось.

Пока я мыла в озере, а потом резала выданным мне складным ножиком-бабочкой фрукты и раскладывала их на плотных зелёных листьях, Кир слазил на самую верхушку дерева с пузатым стволом и нарезал прямо-таки гигантских листьев, наощупь бархатных и тёплых с одного бока. Из них мы соорудили что-то среднее между скатертью и покрывалом, и уют сразу обрёл целостность и завершённость.

Затем мы быстро, жадно и с удовольствием ели, вытирая липкие от сока пальцы прямо о листья. Какие-то фрукты полагалось есть сырыми, что-то среднее между фруктом и орехом Кир жарил на костре, нанизав куски на длинные палочки. На вкус местные фрукты оказались невероятными. Я ничего вкуснее в жизни не ела, о чём и сообщила довольному зеленоглазому.

— Ну, если тебя унгосхины так впечатлили, мне за тебя страшно, — подмигнул он, усмехнувшись. — Мы ведь даже ещё не приступили к главному…